Богиня мщения - Джеки Коллинз

Что ж, наконец-то она сможет заняться чем-то по-настоящему полезным. После нескольких лет работы в крупной адвокатской конторе, когда ей приходилось защищать нашкодивших звезд и знаменитостей от карающей руки закона, это была приятная перемена.

Вот, значит, как, подумала Макс. Она была уверена, что Туз вкалывает на стройке у себя в Биг-Беаре, и совсем не ожидала увидеть его в своем номере в «Ключах». Наверное, он взял отгул или вовсе удрал с работы и приехал в Вегас, чтобы поздравить ее с восемнадцатилетием, а значит, на вечеринке в собственную честь она не будет одна.

Туз здесь.

Туз ее любит.

Ура?..

Почему-то никакой особой радости Макс не испытывала. Напротив, она чувствовала себя виноватой. Пожалуй, ей было бы намного легче, если бы Туз не приехал.

Ну почему, почему в последнее время все складывается совсем не так, как ей хочется?

— Ух ты! — воскликнула Макс, когда Туз заключил ее в крепкие объятия. — Откуда ты взялся, Тузище? Что ты тут делаешь?

— А ты как думаешь? — спросил он, легко целуя ее в шею. — Я специально приехал поздравить тебя с днем рождения. Восемнадцать лет — это практически юбилей. Я просто не мог пропустить такое событие.

— Круто, — пробормотала Макс, понемногу освобождаясь из его сильных рук. — Ты прям так и приехал сюда на своем грузовике?

— Ага, — кивнул Туз, снова расплываясь в улыбке. — У меня было такое ощущение, что я тебе понадоблюсь, и вот я здесь.

— Да, ты мне нужен, — подтвердила Макс. — Только… я здесь не одна. Со мной приехали Гарри и Куки, а я знаю, что они тебе не очень нравятся.

— Спасибо, что предупредила, — серьезно сказал Туз. — Но ведь мы можем от них смыться, правда?

— Нет. — Макс покачала головой. — Они приехали сюда ради меня, поэтому, если я их брошу, это будет… нехорошо. Ведь они мои самые близкие друзья.

— А я? Кто я в таком случае?

— Ты мой… бойфренд. — Почему-то последнее слово далось Макс с большим трудом.

— Вот! — Туз назидательно поднял палец. — И именно поэтому меня нельзя равнять с остальными. Я не видел тебя целую вечность, и мне не хочется делить тебя со всякими… пусть даже они твои друзья.

Макс вдруг подумала о Билли и о том, как он с ней обошелся. Можно было подумать, что ни она сама, ни ночь, которую они провели на пляже, ничего для него не значат. Для него — может быть, но для нее… Она до сих пор помнила, как он прикасался к ней, как ласкал, помнила небесную голубизну его глаз, его заразительный смех, его загорелое мускулистое тело. О боже!.. Похоже, это было все, что осталось у нее на память о Билли. Дальше ей придется как-то существовать без него. К счастью, у нее есть Туз, но… Как признаться, что она больше не девственница? Он наверняка разозлится, когда узнает, что она была с кем-то другим — и это после того, как ему пришлось столько времени ждать.

«Предательница» — вот как он назовет ее, и будет прав.

Макс захотелось заплакать.

— Ну ладно, не расстраивайся, — сказал Туз, беря ее за руку. — Если для тебя это так важно, то… В общем, я согласен общаться с Куки и Гарри, но только до тех пор, пока они не начнут курить свою «траву» в моем присутствии. Ты же знаешь, я терпеть не могу эту дрянь.

Макс вздохнула.

«Какой он правильный, — подумала она. — Слишком правильный. Куки и Гарри ему не нравятся — что-то он скажет, когда увидит Фрэнки?»

— Знаешь что, — сказала она, — мы ведь все равно увидим их завтра вечером, поэтому сегодня, мне кажется, у нас есть полное право съездить куда-нибудь вдвоем. Что скажешь?

— Отличный план, — кивнул Туз, и лицо его прояснилось. — Я знал, что ты меня поймешь.

Лежа на кровати, Фрэнки посасывал очередной «косяк», лениво перелистывая глянцевый журнал. Перевернув очередную страницу, он увидел большую — на весь разворот — рекламу, извещавшую читателей о том, что Джеральд М., отец Куки, выступит в «Кавендише» с единственным концертом. И произойти это должно было сегодня вечером.

— Черт! — воскликнул Фрэнки, резко садясь на кровати и гадая, почему Куки ничего ему не сказала.

— Что случилось? — спросила Куки, которая как раз вошла в комнату после того, как провела четыре часа в салоне красоты. Именно столько времени понадобилось двум стилисткам, чтобы сначала расплести ее свалявшиеся в войлок дреды, а потом привести волосы в порядок. Просидеть четыре часа на одном месте было нелегко, но Куки надеялась, что результат стоит затраченных усилий и нервов.

Но Фрэнки даже не посмотрел на нее.

— Ты знала, что твой отец выступает сегодня в зале «Кавендиша»? — требовательно спросил он. — Вот, здесь написано — у него в Вегасе будет единственный концерт.

Куки подошла к кровати и, тряхнув мягкими, крупно завитыми локонами, красиво обрамлявшими ее лицо, сказала:

— Да хрен с ним, с моим стариком. Как тебе нравится моя новая прическа?

— Прическа? — Фрэнки скользнул по Куки рассеянным взглядом. — Отлично, куколка, тебе идет. Я же говорил — ты не пожалеешь!

— Это заняло целую гребаную вечность! — пожаловалась Куки, с размаху плюхаясь на кровать.

— Еще бы!

— А тебе правда нравится? Нет, ты скажи — ты в восторге или нет? По-моему, здо́рово. Я действительно выгляжу сногсшибательно?

— Разумеется, — солгал Фрэнки, который никак не мог решить, нравится ли ему обновленная Куки или нет. С новой прической она действительно выглядела как любая другая симпатичная чернокожая девушка, тогда как дреды придавали Куки индивидуальность. С другой стороны, пока она торчала в парикмахерской, Фрэнки без помех провел время за игорным столом. Правда, он проиграл довольно много, но сегодня вечером — он просто чувствовал это! — судьба будет к нему благосклоннее.

Фрэнки Романо всегда остается в выигрыше.

— Так вот, насчет концерта твоего папаши… — проговорил он. — Я думаю, нам стоило бы туда пойти.

— Ты это серьезно? — удивилась Куки.

— Абсолютно серьезно.

— Ладно, я все разузнаю и тебе скажу.

Глава 34

У Лаки были неплохие связи. Ей достаточно было просто снять телефонную трубку, чтобы дозвониться кому угодно. Если не могла она — мог Джино. После того как Лаки побеседовала сначала с нью-йоркской бандершей, поставлявшей девочек Арману Джордану, а затем — с вегасской мадам Ивонной, ей многое стало ясно. Арман нанимал девушек в качестве эскорта, чтобы показаться с ними в обществе. Если речь шла о сексе, то вместо нормального сношения он предпочитал унижение и насилие, часто — в извращенной форме.

«Я так и знала, — подумала Лаки. — Наверное, в нормальной ситуации у него просто не встает».