Сказки старого дома 3 - Андрей Басов

— Зачем выкрасть? Выпросить или выкупить. Есть или нет завещание, а за телом и вещами приедет сестра Макса, как единственная близкая родственница, а не какие-то другие наследники по завещанию. Надо её заманить к нам. Повод для этого у вас, Анна Петровна есть. Вы тоже родственное Генриху Швейцеру лицо. Живёте в его Доме. Да и Макс приезжал поговорить о его покупке. Пригласите Гертруду взглянуть на дом предка, поболтать. Тут мы её и попробуем обработать.

— А ведь точно! Так проще всего будет. Утром позвоню в Берлин и попрошу, чтобы меня связали с Гертрудой.

— Вот и хорошо. Теперь нам можно и спать идти.

Когда уходили, я задержался и заглянул в гостиную. Спит чудо несказáнное. Ферида, как обычно посапывает во сне. Что-то с носоглоткой? Может быть, как-то показать её хорошему ларингологу или Анну Петровну об этом попросить?

— Анна, — тихо прикрыв дверь, обратился я к хозяйке, — меня беспокоит Ферида. Во сне у неё дыхание не нормальное. Показать бы её лору. У тебя нет на примете хорошего специалиста?

— У меня нет, а вот у нас в издательстве есть одна дама, которую хлебом не корми, а дай полечиться. У неё все крупные светила медицины в городе на учёте. Позвоню ей утром. Тогда я Антогору и Охоту отведу, а Фериду оставлю здесь.

На том и разошлись.

Что за безобразие! Это бесовское изобретение — телефон покоя не даёт. Спал бы себе и спал. Ого, двенадцатый час! Надо же.

— Сергей, Антогору и Охоту я отвела. Всем объяснила, что Фериду нужно показать лекарю. Она осталась, но наотрез отказывается идти к лекарю без тебя. Я уже и даме в редакцию позвонила, и с лором-профессором договорилась на час дня. Давай, шевелись!

— А ехать далеко?

— На Большой Сампсониевский проспект.

— Тогда я буду через полчаса.

Помылся, побрился и пару приличных бутербродиков с колбаской залил чайком.

Ферида смотрит на меня с виноватым видом.

— Я про лекарей слышала, но никогда не видела. Они полезные?

— Очень.

— Почему вы с Анной думаете, что я больная?

— У тебя носик плохо дышит. Бежать долго, наверное трудно?

— Немного.

— Вот и поправим твой нос, чтобы был здоров как у всех.

— Ты со мной будешь?

— Конечно, куда я от тебя денусь. Анна, ты готова?

— Идём, идём.

Частная клиника. Белизна и голубизна кафеля. Тишина и малолюдье. Кабинет профессора. Ещё тише и стерильнее. Чуть ли не хирургическое, а, может быть, и хирургическое кресло, какие-то неведомые приборы, бестеневая лампа. Правда, непонятно для чего бестеневая лампа лору. С её помощью ни в рот, ни в нос не заглянешь. Для внушительности антуража? Спросить что ли? Не буду. Обидится профессор. Ферида тиха, как мышка. Вцепилась мне в руку и не отпускает. Только шепчет мне:

— Какой страшный у вас лекарь.

И в самом деле, профессор в огромных очках и с маской на лице выглядит каким-то пришельцем. Услышал шёпот Фериды и расхохотался:

— Лекарь, говоришь? Ну, лекарь, так лекарь. Забирайся в кресло, как тебя, Ферида, да?

Анна отвела лекаря-профессора в сторонку и что-то тихо растолковывает.

— Да? Что поделаешь, бывает и такое. Пусть оденет халат и маску.

Надел я и то, и другое. Уселся рядом с Феридой и она опять ухватила меня за руку. Осмотр прошёл благополучно. Побоялись, конечно, всяких неведомых штук, которые лезут в нос, но ничего, — пережили стойко. Вздохнули облегчённо и уставились в очки лекаря.

— Ничего серьёзного и страшного, — сказали очки. — Обычные полипчики. Не застарелые. Так что легко удалятся без следа. Или полечить промываниями травами, но это долго и без гарантии.

— Ферида, — пытаюсь перевести это на понятный амазонке язык, — у тебя глубоко в носу вредные нарывчики, которые мешают дышать. Сейчас они ещё слабые и их можно убрать оттуда. Это быстро и не больно. Прямо сейчас. А можно промывать нос отваром трав, но это нужно делать каждый день несколько раз и очень долго. Может быть, несколько месяцев. Что ты выберешь?

— Быстро и сейчас. Только ты не уходи.

Операция с небольшой анестезией прошла скоро и тихо. Только у меня рука онемела от мощной хватки Фериды. Посидели с полчасика с тампонами в носу и послушали рекомендации лекаря.

— Два дня не сморкаться. Если бы делали промывания, то обошлись бы одним днём. Но как я понимаю, ничего такого вы делать не будете. Так, нос не трогать, не мять дня три-четыре. Кровь сворачивается хорошо. Так что заживёт быстро. Неделю ничего очень горячего не пить и не есть. Лучше всё похолоднее.

— Мороженое? — быстро сообразила Ферида с надеждой и настоянием в голосе.

— Вот-вот, мороженое очень хорошо, но в меру. Будешь злоупотреблять, то застудишь горло и нос так, что лечиться придётся долго. Так что мороженое по одной порции после еды и не больше. Поняла?

Тампоны удалили, и мы вздохнули с облегчением. Все вздохнули, включая и Анну Петровну. Нос немножко хлюпает, но ничего, если глубоко им не вздыхать, то жить можно. Немного распух, но лекарь говорит, что уже завтра станет нормальным. И не так уж всё дорого обошлось.

— Ферида, пока что эту неделю поживёшь у меня, — объявила Анна Петровна, когда мы вернулись домой. Я за тобой присмотрю. Чтобы ты режим лечения не нарушала. Только вот чем тебя занять?

— Они все три умеют хорошо готовить, убирать. Мифы любят читать. Я могу сказки принести. На улицу лучше тебе, Ферида, не ходить. Разве что до магазина и обратно. Присматривать за тобой никто не будет, но помни, что говорил лекарь. Не больше трёх мороженых в день и не все сразу. Договорились? Да, вот ещё что. Гимнастику выходи делать на лестничную площадку. А то ты всё тут переколотишь. Очень не напрягайся хотя бы два дня, а то кровь носом может пойти. Вот вроде и всё.

— Я поняла.

И в самом деле, хлопот с Феридой не оказалось. Зато чистоту и блеск она навела не только у Анны Петровны, но и у меня, Александра, Капитана и даже добралась до Ахмеда. Ахмед показал ей машину. Говорит, что долго сидела там в темноте и глазела, как мерцают и переливаются волшебные огоньки. Режим не нарушала. Но интересное дело стало наблюдаться после её визитов в одиночку в гастроном. Это мы уже потом заметили, когда она вернулась в Рим.

Есть там скандальная тётка в колбасном отделе. Такая неуёмная, что просто страсть! Ни споры, ни жалобы её не берут. Всегда найдёт, на что рявкнуть. А с другой стороны, продавец ловкий и честный. Тут уж не отнимешь. Раз колбасный отдел, то Ферида никак не могла мимо неё пройти. Так эта тётка вдруг словно преобразилась. Ни хая, ни грубого слова не услышишь. И никто не знает, что такое вдруг с ней произошло. Только одна девочка из кондитерского отдела сказала Анне Петровне, что видела как-то раз Фериду, о чём-то тихо беседующей в уголке гастронома с Горластой Галкой. Нам наша красавица ничего не сказала.