Любовь в преисподней - Надежда Петрунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Красноречивый жест. – угрюмо подумала Лиза. – И самое главное – выражает суть. Сквозь ее рожу сейчас просвечивает, что Антонова виновна. Но где взять доказательства?»
Глава 40
Мысль о том, что улики отсутствуют, витала сейчас над их «дружеским саммитом».
«Кто спорит, – рассуждала Лиза, – ее проделку с газовым баллончиком вполне могут признать глупой, но шуткой. Антонова по-своему права. Злостное хулиганство, и все тут. А наши предположения о гибели девчонок и Шуйко так и останутся всего лишь домыслами. Надо что-то придумать…»
Как выяснилось, голова Елагина была занята теми же соображениями. Избалованный европейским правосудием, Данил внезапно сказал:
– При Лизе и Эдике даю слово. Я оплачу тебе отличного адвоката, если ты здесь, сейчас, честно расскажешь нам обо всем.
Марина рассмеялась. Если бы не предыдущие печальные обстоятельства, Лиза последовала бы ее примеру. Только «итальянская наивность» Данила побудила его сказануть такое!
«Ну и торг! – внутренне усмехнулась Лиза. – Он предлагает кузине самой сунуть голову чуть ли не в петлю в обмен на какого-то вшивого адвоката! Вот как пагубно отражается на человеке долгий кайф в Европе! Живи Елагин здесь хотя бы последние два-три года, разве он сморозил бы такую чепуху?!»
В своем кресле заерзал Эдик. Ему также неприятно было ощущение поражения, которое он вместе с Лизой испытал после инфантильного заявления Данила. Но Елагин будто не понимал, что сморозил настоящую глупость, если учитывать условия российской действительности. Он дал возможность Марине деланно посмеяться, а затем сказал:
– Еще в Европе я услышал о твоих отношениях с Андреем Уфимцевым.
– Ну и что? – Она улыбнулась. – Разве связь женщины с мужчиной теперь признается преступлением?
– Смотря какая.
– Естественная. Сексуальная.
– Плюс деловая.
– Ты имеешь в виду, что я иногда пашу в его галерее?
– Не только.
– В постели?
– Там ты скорее не пашешь, а ловишь кайф. Ведь так?
– А что, в тебе, кузен, заговорила родственная ревность?
– Скорее, деловой интерес к занятиям Уфимцева. – Данил исподлобья посмотрел на Марину. Она ответила ему не менее упорным взглядом.
– Я творец и далека от реальности. Бизнес Уфимцева никогда не трогал меня.
– Не думаю. По-моему, ты весьма заинтересованное лицо.
– В чем?!
– В контроле Уфимцева над зарайской территорией.
– Хочешь списать свои грехи на Андрея, который сейчас далеко и не может ответить тебе. – Марина многозначительно покачала головой. – Контроль над этой сладкой землей хочешь установить именно ты, братец. Я даже слышала, что ты намерен отгрохать здесь целый комплекс с грязевыми ваннами и «термальными источниками».
«А вдруг Марина работала на Елагина и сейчас они просто устраивают для меня местное шоу?! – внезапно подумала Лиза, чувствуя, как внутреннее напряжение сразу возросло в ней на тысячу вольт. – Надо быть осмотрительнее!»
– Ты имеешь в виду комплекс на дискете? – спокойно спросил Елагин.
Лиза насторожилась, а Марина поинтересовалась, широко распахнув глаза:
– На какой дискете?!
– Которую ты мне подбросила. На подоконник, за штору. Впрочем, не для меня, а специально для Лизы.
– Что?! Я ничего не понимаю. У тебя бред, кузен, мой дарлинг?! Как могла я что-то подбросить тебе, да еще «специально для Леонтьевой»?
«Оп-ля! – Лиза закусила нижнюю губу. – Неужели дискета с „садами Семирамиды“ была наживкой, и я удачно заглотила ее?!»
– А ты многое делала «по спецзаказу для Леонтьевой», – Данил выделил последние слова, – так как Лиза не переставала интересоваться этим многоэтапным делом. Ты посылала ей записки. Причем, нередко экзотическими способами…
Как только Лиза вспомнила о розовом фломастере и синем мелке, Марина потянулась, размыла плечи и решительно сказала:
– Послушайте, с меня достаточно! Давайте решать. Или вы снимете с меня наручники, и мы вместе обмоем пару приколов. Мой в подвале и ваш здесь. Или… – Она заколебалась.
– Или что?
– Я обращусь в местное отделение милиции. Вы самовольно произвели несанкционированное никем задержание. И ограничили мою свободу!
В ответ Елагин опасно сузил глаза и тихо процедил:
– Твою свободу, кузина, действительно могут ограничить, если Уфимцев откажется от тебя. А он это уже сделал!
– Хочешь сказать, что в Европе у Андрея парочка других любовниц? Посылай ему Господь! Я не ревнива.
В этот момент Елагин преподнес обществу сюрприз. Из заднего кармана брюк он достал портативный магнитофон и положил его на стол перед собой. На веранде воцарилась тишина. Все – даже Марина – почувствовали, что их ожидает нечто вроде сенсации.
– В последние дни мы с Уфимцевым вели переговоры, – сообщил Данил, не глядя на магнитофон, появление которого словно загипнотизировало всех.
– Это вранье! – вскрикнула Марина, и ее лицо покрылось красными пятнами, как от аллергии. – Андрей терпеть тебя не может!
– Любовь желательна при других отношениях, – напомнил Данил. – В бизнесе она не обязательный компонент. Как ты сама знаешь, Израиль и Пакистан не являются страстными любовниками, но ведут деловые переговоры.
– Я не верю!
– Пусть так. Но голос своего секспартнера ты узнаешь?
Данил нажал кнопку магнитофона, и на веранде зазвучал диалог Елагина и Уфимцева. Последний обладал удивительно колоритным, с хрипотцой, басом. Напряжение, застывшее на лице у Марины, показало Лизе, что та узнала бы голос своего бойфренда и на смертном одре.
– Послушай, Андрей, в прошлый раз мы с тобой не договорили, но твоя подопечная слишком зарвалась.
– Я это понял… – сказал Уфимцев.
И его фраза произвела эффект неожиданного выстрела не только на Марину, но и на Лизу. Чтобы дать возможность обществу переварить новое впечатление, Данил отключил магнитофон.
– Вынужден пояснить. Это далеко не первый наш разговор с Уфимцевым. Мы не раз обсуждали с ним болезненный для России вопрос контроля. В определенных отраслях промышленности. В финансовых структурах. Контроля над землей…
– Здесь не дети собрались! – раздраженно перебила Антонова. – Давай дальше! – При этом она сконцентрировала свой взгляд на магнитофоне.
Чувствовалось, что Марина вдвойне заинтригована этой магнитофонной записью. «Ее заклинило на Уфимцеве, – подсказала Лизе ее женская интуиция. – Этот загадочный Андрей для Антоновой – подлинный кумир. Все в нем завораживает Марину: его огромные возможности, энергетическая мощь. Он воплощение настоящего сильного мужика. Даже редкостный тембр его голоса выделяет Уфимцева из толпы. А Марина ценит уникальные экземпляры».
Не только Антоновой, но и Лизе хотелось услышать этот
