Зверь из бездны - Алексей Корепанов

Однако не бывает правил без исключения. В нашей ситуации зондаж был просто необходим, хотя данные, полученные с его помощью, не могли служить доказательством виновности. Насколько я знал из истории, за все время существования Ассоциации Миров этот метод применялся всего лишь несколько раз.

Сейчас нам предстояло присутствовать при зондаже Лайоша Ковача. Мы должны были узнать, откуда появляется в обитаемых мирах препарат "Льды Коцита" и кто производит его. Это было нужно не только нам, "полам". Это было нужно всему человечеству...

Конечно, не стоило особенно уповать на успех, а тем более на быстрый успех. "Во сне кто-то указывает мне, что я должна делать..." Это были слова Славии. Неведомый "кто-то", дающий указания зависящим от него людям, мог заблокировать воспоминания Лайоша Ковача. Могло вообще оказаться, что Лайош Ковач получал партии транквилизатора, находясь в некоем сомнамбулоподобном состоянии, и ничего не помнил о своих действиях. С теми семерыми нам повезло: их воспоминания о Лайоше Коваче удалось выявить, и произошло практически полное совмещение. Но те коммивояжеры не вступали в контакт с производителями транквилизатора, и не было нужды блокировать их память. А вот с Лайошем Ковачем, я был почти уверен, дело обстояло иначе...

Да, рассчитывать только на зондаж мог лишь закоренелый мечтатель-оптимист. Я же таким оптимистом давным-давно не был. Гораздо больше я надеялся на устроенный Патрисом Бохартом поголовный опрос населения и показ Лайоша Ковача по местным каналам поливидения. Возможно, нам удастся установить его маршрут.

- Даже если зондаж не пройдет, и никто ничего не сообщит, у нас останется наш "Скотленд-Ярд", - словно прочитав мои мысли, негромко сказал шагающий рядом Стан. - Пропашем все от полюса до полюса.

- Думаю, до этого дело не дойдет, - обернувшись, заметил чуткий на ухо Патрис Бохарт. - Ковач ведь не в межгалактической пустоте орудовал, а здесь, в Илионе. Кто-нибудь что-нибудь да видел. Кстати, вознаграждение обещано неплохое, департамент не поскупился.

"Скотленд-Ярд"... Вернее, метод Скотленд-Ярда. Классический пример из учебника. Задача: найти некий предмет, спрятанный в некоем объеме. Например, в комнате, заставленной мебелью. Принцип решения: все пространство комнаты делится на участки, и каждый участок прощупывается, что называется, с головы до пят. Разбирается пол. Простукивается, развинчивается, протыкается, расчленяется мебель. И так далее. Участок за участком, последовательно, от начала до конца. Если разыскиваемый предмет действительно находится в комнате, не найти его просто невозможно. И абсолютно неверно утверждение, что лучше всего можно его спрятать, не пряча, а просто оставив на видном месте и закамуфлировав под что-то другое. При правильно примененном методе Скотленд-Ярда не помогут никакие ухищрения - и искомое будет найдено.

Правда, в нашем случае речь шла не о комнате, а о целой планете. Но и возможностей у нас было побольше, чем у "полов" далекого прошлого. В случае необходимости можно было мобилизовать кадры и из других миров Ассоциации. Предприятие по производству транквилизатора "Льды Коцита" просто не могло остаться незамеченным даже будучи упрятанным в недра Серебристого Лебедя. Конечно, хлопоты в этом случае предстояли немалые, и не хотелось бы, чтобы дело дошло до применения метода Скотленд-Ярда... Но это уже зависело не от нас.

- Вот и наши "покои Мнемосины", - сказал Патрис Бохарт, когда мы, опустившись на лифте на шесть или семь этажей, оказались перед светло-коричневой дверью. - Ковач уже должен быть там. Пусть поможет нам Бог.

29. СЕРЕБРИСТЫЙ ЛЕБЕДЬ. "ПОКОИ МНЕМОСИНЫ".

На огромном экране, заменявшем одну из стен "покоев Мнемосины", трепетало нечеткое изображение - воспоминания Лайоша Ковача. Сам он, усыпленный, полулежал в кресле под тускло блестящим колпаком сканирующего устройства мнемовизора. Оператор - молодой бородатый паренек в распахнутой полицейской куртке - сидел за пультом и, сосредоточенно сдвинув брови, поглядывал на экран, одновременно скользя пальцами по контактам. Я, Стан и Патрис Бохарт со своими ребятами расположились в креслах напротив экрана.

- Нич-чего не понимаю, - недоуменно произнес дубль-офицер. - Андрей, по-моему, ты влез не туда - это же не его воспоминания, а какого-нибудь прапрадеда!

Мы со Станом молча переглянулись и Стан задумчиво оттопырил губу.

На экране была городская улица - грязно-серые девяти- и десятиэтажные здания с какими-то палками на крышах. Кажется, это были громоотводы. Или старинные антенны для приема телевизионных передач. На зеленых газонах валялись обрывки бумаг. По тротуару шли люди, кое-кто - в очках. Да-да, в старинных очках! Вдоль дороги тянулись столбы с проводами, проезжали совершенно допотопные авто, от которых вился сизоватый дымок. К навесу подкатил вагон с двумя наклонными штырями на крыше - они каким-то образом крепились к проводам над дорогой и скользили по ним. Я вспомнил, что такой транспорт прошлого назывался то ли дилижансом, то ли троллейбусом.

Да, возможно это была память прапрадеда. Но возможно - и воспоминание самого Лайоша Ковача. "Я не меняюсь, Лео, я словно выброшена из времени..." Лайош Ковач некогда мог выторговать себе долгую-долгую жизнь... Я подумал, что средства от продажи транквилизатора "Льды Коцита" могли поступать именно на его банковский счет. По условиям договора (богатство, девственницы)... А он делился ими с другими... помощниками...

- Андрей, давай дальше! - нетерпеливо потребовал Патрис Бохарт. - Нам Илион нужен, Илион, понимаешь? А не эта старина! Ведь был же у тебя Илион, куда он подевался?

- Так ведь тыкаю наугад, господин Бохарт, - начал оправдываться оператор. - Сами ведь знаете, что никаких методик нет. Все вперемешку...

- Да знаю! - с досадой сказал дубль-офицер. - И все-таки поищи Илион, ведь был же Илион!

Оператор вздохнул и склонился над пультом.

...Битых четыре часа мы рылись в воспоминаниях Лайоша Ковача и пока не обнаружили ничего, заслуживающето внимания. Улицы Илиона, комната Ковача, обрывки полипередач, магазины, какие-то люди, полупустые маршрутники, жующие рты, собачьи бои, голые женские зады, вновь жующие рты, собачьи бои и малолюдные улицы... И все это - в полной тишине; мнемовизор не воспроизводил звуков.

Был уже глубокий вечер. Что ж, впереди целая ночь, а потом день, и следующая ночь...

- Ден, принеси чего-нибудь пожевать, каких-нибудь сосисок, - сказал Патрис Бохарт и посмотрел на меня. - Или пойдем поужинаем?

- Да нет, будем смотреть, пока не заснем, - ответил я. - Уж если взялись...

- Сколько сосисок брать? - спросил поднявшийся Ден.

- Побольше! - плотоядно произнес Патрис Бохарт. - И упаковку "Лесного ручья", только пусть немного подогреют.