Третья раса - Дмитрий Янковский

— Капитан Майк Хофман, — представился Майк. — А это владелец судна и пассажиры.

— Что в трюмах? — еще сильнее нахмурился Хмурый.

— Груз плазменных резаков для подводного монтажа, — сухим тоном ответил Долговязый.

Я видел, что полицейский спросил это лишь для проформы. Его глазки перебегали с меня на Молчунью, потом на Лесю, а затем снова и снова по кругу, словно он бормотал про себя считалку — на ком закончит, тот и выйдет вон. Мне ни в детстве, ни в юности не приходилось иметь конфликты с полицией, так что очень неуютно стало от такого досмотра. Однажды нас с ребятами поймали спасатели на надувной лодке в море, и от родителей всем крепко досталось. А ведь полиция — не спасатели. Тут уж если достанется, то по всем правилам, без поблажек.

— Документы, будьте любезны, — произнес Весельчак, снимая с пояса дешифратор подкожных чипов.

Мы вытянули руки, давая возможность считать информацию.

— Оружие есть? — поинтересовался Хмурый.

— Пять пистолетов «БМФ-400». Все зарегистрированы в Австралии. И одно ракетное ружье.

— Зарегистрированное?

— Нет. Трофейное. Забрали у бандитов в Ангарной Бухте.

— Тогда ружье мы изымем. Принесите его, будьте любезны.

Майк подозвал моряка и отправил его в оружейку. Через несколько минут он принес ракетомет и передал его полицейским.

— Акт изъятия, пожалуйста, — напомнил Долговязый.

Хмурый поморщился. Было совершенно очевидно, что прибыли они не для конфискации незарегистрированного оружия и, возможно, у них не было с собой файлов изъятия. Да и принтера, возможно, не было, чтобы вывести документ на пластик и выдать копию бывшему владельцу ружья. Я знал, что они могли написать акт стилом на бумаге, но станут ли возиться, вот в чем вопрос. После нескольких секунд паузы Хмурый принял-таки решение.

— Вы идете в Австралию? — спросил он.

— Да, в порт приписки, — ответил отставник.

— Ладно, тогда зарегистрируйте ружье там.

— Как скажете, — Долговязый мотнул головой, и моряк поспешил унести ракетомет. — Насколько понимаю, вы явились не с целью выявления криминальных стволов? Можно узнать, чем обязаны?

— Конечно, — Хмурый щелкнул пальцами, и Весельчак передал ему лист пластика с голографической печатью. — Это приказ прокурора Северной Суматры об аресте Олеси Савельевой.

— По какому обвинению? — испугано спросил я.

— Ей вменяется незаконное использование биотехнологического устройства. На одной из береговых спасательных баз сработал детектор биотехов. Объявили тревогу, вызвали охотников, и те поймали дельфина, являющегося сотрудником станции «Тапарабани». За несколько часов мы выяснили, кто причастен к вживлению нейрочипа в мозг дельфина.

Долговязый взял приказ и несколько раз внимательно его перечитал.

— Это правда? — спросил он у Леси.

— Да.

Я повернулся и увидел, как она на самом деле напугана. Да и меня проняло не меньше — все случилось так быстро и неожиданно, что я просто не знал, как реагировать. Раньше мне казалось, что выражение «напал столбняк» является лишь красочным преувеличением, но сейчас понял, что его можно понимать буквально. Я никак не мог взять контроль над телом. А оно, тело, стояло с отвисшей челюстью, являя собой жалкое зрелище.

Мне не раз приходилось драться. Мне приходилось убивать. Но в любой схватке, будь то арабы, пираты или взбесившийся биотех в океане, я знал, что за убийство мне ничего не будет. У меня был карт-бланш, лицензия на убийство — я был охотником, и это многое значило. Но противоречить двум полицейским при исполнении у меня не хватило духу. Вот что значит сила закона!

— Прошу пройти с нами, — кивнул в сторону трапа Хмурый.

Леся оглядела нас, напряженно застывших. Но напряжение Долговязого было совсем другим, чем мое. Он сжался как пружина, как перекачанный амортизатор, готовый в любую секунду действовать сурово и жестко — так он привык. Однако и он не мог просто швырнуть полицейских за борт. И останавливал его, конечно, не спаренный пулемет, нацеленный на нас пилотом, а неоднозначность сложившейся ситуации. Я знал, что стоит Лесе только намекнуть, даже не попросить прямо о помощи, как отставник тут же врубит Хмурому между глаз, а мне придется сбить с ног Весельчака. Конечно, тогда обоих придется убить и еще через секунду придется расстрелять из ружья пилота, чтобы он не сообщил на берег по рации. И придется уходить в океан, и прятаться, и вся жизнь после этого станет другой. Но Леся не дала намека.

— Все нормально, — сказала она. — Не дергайтесь, я сама разберусь. Все будет нормально, не беспокойтесь.

— У меня есть хороший адвокат, — сказал Майк.

— Не надо, спасибо. Следуйте прежним курсом.

Это прозвучало почти как команда. Майк кивнул и направился в рубку.

Под присмотром офицеров полиции Леся спустилась по трапу и села в катер. Вода за бортом сверкала от солнца, как россыпь алмазов, но океан впервые в жизни показался мне злобным врагом. Несколько раз он откровенно пытался меня убить, и я ему это прощал, но я не мог ему простить того, что сейчас он забирал у меня Лесю. Катер двигался к полицейскому гравилету на малом ходу, Леська, сидя на корме, обернулась и показала мне жестами Языка Охотников:

«Ничего мне не сделают. Мы с начальником рассчитывали на такой ход событий. Не вздумайте из-за меня прерывать экспедицию».

Я хотел ей ответить, но не было сил. Я готов был броситься за борт и плыть за катером, сесть в тюрьму, наплевать на грозящую катастрофу, на все человечество, барракуда бы его забрала. Мне просто хотелось быть рядом с ней. Но она улыбнулась и подняла вверх большой палец.

— Спокойно, Копуха, — раздался за плечом голос из прибора Молчуньи. — У меня на счету столько золота, что она выйдет сразу, как мы закончим с Поганкой. Особенно если предъявят иск на Суматре.

В ее словах был резон — коррупция на острове имела чудовищный размах. Но все равно на душе было так паршиво, словно браконьеры свалили туда пять тонн тухлой рыбы. Катер высадил пассажиров на гравилет и вернулся к «Рапиду», после чего «Силуэт-Вертикаль» тяжело оторвался от воды, борясь с поверхностным натяжением, и поплыл на малой высоте, постепенно разгоняя турбины.

— Пойдем в рубку, — сказал Долговязый.

Я подчинился, как зомби. Мне было все равно куда идти. В рубке все еще визжал детектор ракетного наведения.

— Дай полный назад, — скомандовал отставник.

Майк тут же рванул ручку телеграфа, и «Рапид» взвыл турбинами, пятясь назад. Детектор умолк.

— Ненавижу быть под прицелом, — развел руками Долговязый. — Особенно у полиции. Одного раза хватило. Лево руля, Майк, самый полный вперед!