Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса - Джозеф Стиглиц

ЧТО надо сделать?

Поскольку деривативы могут быть полезным инструментом для управления рисками, их пс следует запрещать, но их применение следует регулировать, чтобы они могли использоваться должным образом. При этом должна быть обеспечена полная прозрачность, фактическая конкуренция и достаточная «гарантийная маржа», подтверждающая, что участвующие в сделках могут выполнить свои обязательства и, что более важно, деривативы не поставят под угрозу всю финансовую систему. Чтобы добиться этих целей, следует обеспечить несколько условий: использование кредитных дефолтных свопов и некоторых других деривативов должно быть ограничено биржевыми операциями и ситуациями со «страхуемым риском». Если же полной прозрачности не будет, то есть предоставляемая информация будет ограничиваться, скажем, только сведениями о валовой подверженности риску, но без опубликования данных по каждой позиции, чтобы рынок мог оценить риск контрагента, катастрофы вроде той, которая случилась с АIG, не останутся лишь фактами прошлого. Однако требования о том, чтобы стандартизированные деривативы продавались только на биржах (или в расчетных палатах), недостаточно. Биржи должны быть обеспечены капиталами в необходимом количестве, в противном случае при возникновении неблагоприятных событий, таких как прорыв пузыря недвижимости, правительству снова придется вмешиваться и латать дыры. Однако некоторые из этих продуктов столь сложны и рискованны, что даже регулятору с самыми благими намерениями будут трудно убедиться, что имеющегося капитала достаточно, и поэтому существует реальная опасность, что в будущем регуляторы будет вести себя так же, как и регуляторы в прошлом, то есть ориентироваться в первую очередь на благосостояние финансовых рынков, а не на состояние экономики или интересы налогоплательщика. Чтобы этого не произошло, можно воспользоваться простым лекарством — потребовать солидарной ответственности всех участников рынка в отношении бирж: все, кто торгует на бирже, должны в случае необходимости выложить все, что у них есть, прежде чем налогоплательщик выложит хотя бы пенни. (Я подозреваю, что введение такого положения может привести к прекращению деятельности рынка, что станет доказательством того, что рынок существует только благодаря своей способности получать поддержку в виде денег, предоставляемых ему государством.)

Один из спорных вопросов, обсуждаемых в ходе этих дебатов, касается того, следует ли разрешать рыночный оборот сделанных на заказ внебиржевых финансовых продуктов. Сторонники нынешнего доминирующего подхода считают, что, хотя банки следует поощрять участвовать в сделках со стандартизированными продуктами, в то же время важную роль должны играть и индивидуализированные продукты; но предлагаемые участникам рынка внебиржевые продукты должны быть обеспечены достаточным капиталом и адекватным уровнем прозрачности. Есть опасения, что регуляторов «прижмут к стенке»: они сломаются и согласятся на вариант с неполной прозрачностью (в качестве стандартного аргумента для этого будет использован довод о необходимости соблюдения коммерческой тайны). Оказавшись перед выбором между созданием прозрачных биржевых деривативов и менее прозрачных внебиржевых деривативов, банки предпочтут вторые, если только размер дополнительного капитала, требуемого для обеспечения таких сделок, не будет слишком большим. В свою очередь регуляторы поддадутся давлению, в результате чего требования по дополнительному капиталу не будут установлены на слишком высоком уровне. Словом, если будут разрешены и биржевые, и внебиржевые деривативы, мы рискуем оказаться в ситуации, не очень сильно отличающейся от той, которая привела нас в состояние сегодняшней неразберихи.

Хищническое кредитование

Финансовые системы продемонстрировали, что им нельзя доверять продажу продуктов, удовлетворяющих запросы тех, кто их покупает. Возникающие при этом риски практически не поддаются оценке. Даже банкиры не смогли хорошо справиться с этой задачей. Почему же мы ожидаем этого от обычных людей? Во многих областях мы пришли к выводу о том, что концепция «пусть покупатель будет бдителен» не является достаточной. Причина этого проста: покупатели плохо информированы, и к тому же нельзя не учитывать существование информационной асимметрии. Именно поэтому, например, правительство регулирует вопросы безопасности, связанные с продуктами питания и лекарственными средствами46. Банки и другие финансовые учреждения воспользовались этой ситуацией; особенно их привлекали менее образованные американцы, на которых они «охотились» самыми разными способами. О некоторые таких приемах я уже упоминал, о других расскажу в ближайшее время. То, что банки ведут хищническую политику, было видно невооруженным глазом, и поэтому защитники прав потребителей неоднократно обращались к органам власти, настаивая на принятии законов, препятствующих применению подобных приемов. Но до сих пор хищным финансовым учреждениям удавалось успешно все эти попытки блокировать.

То, что необходимо создать, называется Комиссией по безопасности финансовых продуктов (Financial Products Safety Commission)47. Одной из задач такой комиссии было бы определение того, какие финансовые продукты являются достаточно безопасными, чтобы ими могли воспользоваться обычные люди. Необходимо также объяснение того, как и при каких обстоятельствах они могут это делать.

Недостаточный уровень конкуренции: подавляющие инновации

Когда на протяжении большей части последних двух десятилетий банки активно пытались заработать на рынках деривативов, они потратили немало энергии на то, чтобы пристрастить Америку жить в долг. Мы видели, как банкиры заманивали неосторожных людей ипотечными кредитами, которые их жертвам на самом деле были не по карману, но еще более отвратительными были приемы мошеннических операций с кредитными картами, применение которых после 1980 года быстро приняло огромный масштаб48.

Банки придумали множество новых способов, помогавших им увеличивать свою прибыль. Если человек опаздывал с платежами, его ждал не только штраф за просрочку платежа, но часто и повышение процентной ставки, причем порой банк начинал начислять свою комиссию на остатки раньше времени.

Однако самый хитроумный комиссионный платеж был установлен для продавцов, принимавших эти карты при оплате. Когда кредитные карты стали использоваться более широко, чему способствовали помимо прочего и различные приманки в виде тех или иных вознаграждений, которые предлагались держателям таких карт, владельцы магазинов пришли к выводу, что им придется принимать такие карты при оплате, поскольку если они этого делать не будут, то могут потерять слишком много покупателей: те просто уйдут к более сговорчивым конкурентам. Visa и Master Card знали о такой ситуации, как знали и то, что благодаря ей они могут эксплуатировать продавцов. Если банки при оплате картой берут комиссию в 2 или 3% стоимости товара, большинство торговцев согласятся на это, чтобы вообще не потерять покупателей. Тот факт, что современные компьютеры сделали фактические расходы на обслуживание транзакций по кредитным картам очень незначительными, во внимание не принимается. В этой области просто не было никакой фактической конкуренции, и поэтому банки могли этим воспользоваться. Чтобы избежать конкуренции, они настояли на том, чтобы продавцы не только не сообщали потребителям о том, каковы на самом деле затраты при использовании кредитной карты, но и не взимали плату за использование карт с покупателей. Visa и Master Card также потребовали от продавцов не осуществлять дискриминацию карт. Если продавец принимал карту Visa, он должен был принимать и все остальные карты, даже если условия, выставляемые при этом банками, были разными49. Словом, их монопольная власть была настолько велика, что они смогли добиться того, чтобы система ценовой конкуренции не работала. Если бы продавцы могли перенести свои платежи на покупателей, то владельцы более дорогих карт начали бы искать более выгодные варианты50. Но Visa и MasterCard постарались, чтобы в ценовом механизме произошло короткое замыкание.