Весы смерти - Уилбур Смит

Опять раздался крик мучительной боли, на этот раз слабее. Затихая, он рыдающим эхом отозвался в ночи.

Джейк Бартон вскочил на ноги, мгновенно выпрямившись; одним движением, кинулся к куче трофейного итальянского оружия. Он наклонился и выхватил оттуда офицерский автоматический пистолет, семимиллиметровую «беретту», все еще лежавшую в глянцевитой кожаной кобуре, отстегнул клапан, вынул оружие, отбросив в сторону кобуру и ремень. Он проверил, полон ли магазин, ударом ладони загнал его на место, снял пистолет с предохранителя и сунул его в карман брюк.

Ни на кого не взглянув, он зашагал прочь, постепенно исчезая в темноте за горящим костром, в направлении лагеря галла.

— Я уже не раз говорил ему, что сентиментальность нынче старомодная роскошь, к тому же слишком дорогая в наше время, а особенно — в этом месте, — прошептал Гарет, изучая пепел своей сигары.

— Если он пойдет туда один, его убьют, — сказала Сара, как нечто само собой разумеющееся. — Они до крови жадные, вот и убьют его.

— О, я не думал, что дело обстоит настолько плохо, — протянул Гарет.

— Да. Они его убьют, — сказала Сара и повернулась к Вики. — Вы позволите ему уйти? Это ведь только итальянцы, — подчеркнула она.

Одно мгновение женщины пристально смотрели в глаза друг другу, потом Вики вскочила и побежала за Джейком. На бегу голубое льняное платье красиво развевалось у ее колен, в ее золотых волосах играли бронзовые отблески костра.

Она догнала Джейка у самого лагеря галла и быстро пошла за ним, делая два шага, пока он делал один.

— Идите назад, — сказал он тихо, но она не ответила и продолжала следовать за ним.

— Делайте, что вам говорят.

— Нет, я пойду с вами.

Он остановился и посмотрел на нее. Она с вызовом вскинула подбородок, расправила плечи и выпрямилась во весь рост, так что голова ее оказалась вровень с его плечом.

— Послушайте… — начал он и замолк, потому что в ночи снова прозвучал мучительный вопль. Это был какой-то странный, ни с чем несообразный звук — полустон, полурыдание. Почти сразу же послышался рев сотен голосов, кровожадный рев волков на охоте, варварский, идущий из глубины…

— Так вот оно как…

Он отвернулся от нее, прислушиваясь. В глазах его светилась решимость.

— Я иду, — упрямо сказала она, он не ответил, а бросился вперед в сторону отблесков горящих костров галла. Их свет превращал сплетенные ветви верблюжьей колючки в своды высокого храма.

Часовых возле лагеря не было, они незамеченными прошли мимо лошадей, наскоро поставленных шатров, кожаных навесов и неожиданно очутились в середине лагеря, где вокруг костров собрались все галла. Они сидели на корточках огромным кругом, в свете костров их хищные лица казались бронзовыми, от них исходило то напряжение, которое всегда охватывает присутствующих при кровавых зрелищах.

Джейк помнил это — однажды он был на призовом состязании по боксу в «Мэдисон Сквер Гарден», а в Гаване — на петушином бою.

Жажда крови достигла высшей точки, зрители рычали, как стая хищников.

— А это — рас Кулла, — прошептала Вики, дергая Джейка за рукав.

Кулла сидел на куче ковров и подушек, на голове у него был яркий полосатый шелковый платок, который ниспадал с его головы на плечи, укрывая в тени отечное лицо, но глаза его в свете костра блестели какой-то невероятной, бешеной яростью.

Жирной рукой цвета слоновой кости он впился себе в колено, другая была на талии женщины, сидевшей рядом с ним, и мяла и терзала ее пышную плоть. Казалось, эта рука живет своей собственной, отдельной жизнью, бледная, непристойная, она двигалась, как слизняк, пожирающий спелые плоды женственности.

За кострами, на дальней стороне утоптанного круга, сбились в кучку три итальянских солдата со связанными за спиной руками, на их абсолютно белых лицах, покрытых испариной, был написан предельный ужас. На них оставались только брюки, спины и руки были испещрены синяками и вздувшимися следами от плетей. Босые ноги распухли и были сбиты в кровь, при первом же взгляде становилось ясно, что их босиком долго гнали по камням. Черные их глаза, расширившиеся от ужаса, неотрывно смотрели на представление, которое происходило под открытым небом при свете костров.

Вики узнала женщину — фаворитку раса Куллы, которую она видела в маленькой гостинице в Сарди. Сейчас она со своей тяжелой грудью стояла на коленях, полностью погруженная в свое занятие. Ее круглое девичье лицо светилось чуть ли не религиозным экстазом, полные губы приоткрылись, а черные, как терновые ягоды, глаза сверкали, словно у жрицы какого — то мистического культа.

При этом рукава ее шамма были деловито закатаны до локтей, как у мясника, а руки были в крови до самых запястий. Узкий кривой кинжал она держала, как хирург, его серебристое лезвие тускло мерцало красным в свете костров.

Существо, над которым она трудилась, все еще извивалось в сыромятных ремнях, все еще дышало и стонало, но человека в этом существе уже нельзя было узнать. Толпа в ожидании главного развлечения подвывала, раскачивалась из стороны в сторону, сопела, а женщина упорно продолжала трудиться, копошась ниже исполосованного ранами живота. Жертва снова вскрикнула, но уже слабее. Женщина вскочила на ноги и протянула вперед руку с тем, что она только что отрезала.

Она победительницей обошла весь круг, высоко поднимая свою добычу, смеясь, приплясывая заплетавшимися, шаркавшими ногами. Кровь, стекала с ее высоко поднятой руки и капала с локтя на землю.

— Держитесь поближе, — сказал Джейк тихо, но такого голоса Вики у него никогда еще не слышала. Она оторвалась от кошмарного зрелища и увидела, как исказилось и напряглось его лицо, как отвердел подбородок и какими страшными стали его глаза.

Он вытащил пистолет из кармана, прижал его к бедру и быстро двинулся вперед, с такой силой прокладывая себе дорогу среди плотной толпы, что и Вики смогла последовать за ним.

Все галла как один неотрывно смотрели на плясавшую женщину, и никто не обратил внимания на присутствие Джейка, пока он не дошел до самого раса Куллы.

Джейк схватил его за мягкую толстую руку так, что пальцы впились в вялую плоть, дернул вверх и, не давая восстановить равновесие, сунул в лицо пистолет, прижал дуло «беретты» к верхней губе, прямо под широкими ноздрями.

Они смотрели друг на друга, рас Кулла поежился от разящего взгляда Джейка, заныл от боли в руке и от страха перед пистолетом.

Джейк припомнил все те немногие слов на амхари, которым научился у Грегориуса.

— Итальянцы, — сказал он тихо. — Мне — итальянцы.

Рас Кулла уставился на него и, казалось, ничего не слышал, но потом произнес одно слово, и ближайшие к нему галла подались вперед, словно собираясь вмешаться.