Месть невольницы. Истинная для дракона (СИ) - Райт Кира

Сам Азар был блестящим воином.

Прежде.

Последние семь лет он в руках-то оружие не держал. Поэтому отбивать нападение брата, единственным развлечением которого полжизни в подвалах было фехтование (к тому же он в первых рядах участвовал в сражениях на войне), было непросто.

Очень.

Несколько раз Азар едва позорно не выронил меч. Потому что утратил навыки, и не чувствовал азарта, все его мысли были не тут, собраться никак не мог. А когда понял, что и тут соперник выигрывает, накатила усталость, совсем отбивающая желание кому-то что-то доказывать. Хотя проиграть брату и просто так, хоть он и забирал у него всё, было бы неприятно, конечно, но не так как на глазах у сына.

Только что делать, если он очевидно лучше него и в этом?

Но неожиданно, в момент, когда Азар уже почти выдохся и был готов сдаться, чтобы брат не выбил из его рук меч при всех, как на самом простейшем его пассе Арсель выронил оружие и поднял руки вверх, символизируя поражение. Не успел Азар удивиться, как к нему кинулся сын, обнимая и одновременно глядя полушутливо — полуехидно на дядю.

— Я же говорил, папа сильнее тебя!

— Что поделать, признаю, — тепло улыбнулся брат мальчику.

И Азар отчетливо понял. Только что он поддался ему намеренно. Просто чтобы сын порадовался, что его отец — самый лучший воин, и может совсем немного из-за того, чтобы Азар не ударил в грязь лицом перед собственным ребёнком.

Воткнув меч в землю, он нерешительно протянул руку брату. Впервые за всё время. И хотя был готов к тому, что не получит ответа, тот пожал её. Молча, без обвинений и взглядов свысока. Ни словом, ни жестом не демонстрируя собственного превосходства.

И всё же, почему Эмми не выбрала его? Он же лучше Азара в тысячу раз.

Во всём.

Глава 86

Ещё несколько часов Азар провел с сыном и братом. Первый был в восторге от такой компании, смеялся и бегал вокруг. Второй, кроме того самого рукопожатия, практически не общался с ним, только с племянником. Но Азара это и не обижало. Они никогда не были особенно близки.

Зато оказалось, что никогда прежде он не испытывал разом столько положительных эмоций, как от общения с собственным ребёнком. Это искренняя любовь и привязанность, которой совершенно безвозмездно одаривал его Аман, так сильно отличалась от того, что он привык видеть в детях драконов. Все они были надменны, получали что хотели по первому требованию, считали себя выше остальных. Таким с детства был и он.

Его же сын был скорее похож на Эмми раньше — открытый, добрый, веселый. Почти так же себя вел и младший принц. Возможно от того, что в юные годы тоже проводил некоторое время с его Эмми, слушал её, знал её. Поэтому и сохранил или взрастил в себе эти качества. И если бы прежде Азар решил, что это — лишь от слабости, то теперь его притягивало это всё как магнит. Он даже хотел быть похож на них. Но все равно не мог вот так же вести себя, смеяться над собой и чужими шутками…

Хотя сын не давал ему чувствовать себя чужаком в их дружной компании. Даже человеческая служанка наконец иногда несмело улыбалась ему, когда он пробегал мимо, догоняя Амана. Тот задорно хохотал, когда Азар настигал его и поднимал на руки. Так доверительно и тепло обнимал его за шею своими маленькими ручками, как за всю жизнь обнимала только Эмми. И Азар снова был счастлив. И благодарил Великого за то, что имеет сейчас, даже не загадывая о том, что может быть в будущем.

Он изо всех сил хотел тоже научиться радоваться простым вещам, показывать свои чувства, не боясь, что их не поймут или осудят. Арсель несколько раз в процессе их игр и шутливых сражений признавался Аману в каких-то вещах, о которых его старший брат стыдился сказать даже самому себе.

Но если чтобы понравиться Эмми, ему нужно стать другим, то он станет… Он всё сделает. Ведь как бы он ни любил сына (а это чувство прорастало в нём тугими корнями, пронизывая его всего насквозь, каждый его орган, каждую клеточку и каждую мысль, даже каждый его вздох), но Эмми он любил ещё больше…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если любовь к сыну виделась ему исцелением, то чувства к ней стали почти одержимостью, болезнью, лечением от которой была лишь она сама.

Пусть это и звучит чудовищно. Нельзя сравнивать. Нельзя даже мысленно произносить такое. Но теперь Азар был честен хотя бы перед собой. И втайне мечтал, что когда-то станет таким, которого она снова сможет полюбить. Хотя даже не рассчитывал на это.

И поэтому когда заметил её, наблюдающую за ними совсем близко, то почти смутился. Будто она могла прочитать его мысли. Эмми кивнула ему и он замер, не веря, что так могла позвать его к себе.

— Подойдите, пожалуйста, — негромко озвучила она свой жест. И Азар, конечно, подошёл. Хотя хотел подбежать.

— Я освободилась раньше запланированного и хотела бы поговорить.

— Я готов, — сглотнул он, не сводя с неё взгляда.

— Вы говорили с Аманом по поводу того, что он боится обращаться?

— Он упомянул лишь вскользь, но не стал объяснять, а я не решился расспрашивать.

— И правильно. Не стоило. Но разве Вы сами не видите в нём ничего необычного?

— О, Эмми, он сам по себе что-то невероятное! — Азар оглянулся на ребенка, и когда хотел вернуть взгляд на неё, вдруг понял, о чём шла речь.

От сына буквально фонило силой. Будучи занятым в своих мыслях, даже находясь с ним так близко, он не замечал очевидных вещей. Обряд не только дал их ребенку защиту, сняв непонятную болезнь, но и увеличил в несколько раз его резервы. И хотя внешне он выглядел здоровым и вполне себе нормальным, то как это возможно, учитывая тот факт, что вынужден постоянно контролировать бурю внутри себя, непонятно.

— Его сила стала больше. Теперь я понимаю, почему он боится.

— Почему так произошло?

— Думаю, из-за обряда, но всё равно странно. Великий исполняет желания супругов, однако ни я, ни — уверен — ты не просили об этом. Ведь так? — Она кивнула. — Возможно он решил сделать подарок… Только никогда прежде его подарки не приносили ничего плохого. Но вполне очевидно, что он совсем ребенок и не может справиться со всем этим… Знаешь. Я хотел слетать в горы. Когда ты была без сознания после нападения, я встретил там странного жреца. Он знает многое. Я попробую вновь найти его и попросить совета.

— Я полечу с Вами… Если Вы не против.

Она была обеспокоенной. Может не доверяла ему до конца даже в этом вопросе. Но воспользоваться шансом провести с ней время он бы не отказался в любом случае. Только было одно маленькое но…

— Мне будет непросто обернуться при тебе.

— Почему?

— Дракону стыдно смотреть тебе в глаза.

— Так пусть берет пример с Вас… — И тут он заметил на её лице смущение от собственной злой колкости, ещё до того, как успел расстроиться. — Я не должна была так говорить.

— Я заслужил…

Они помолчали, наблюдая за тем, как бесятся Арсель с Аманом.

— Кажется наш младший принц тоже ещё не до конца вырос, — чуть улыбнулась она.

Азар не знал, что ответить, только кивнул. «Наш» — это их с Азаром, или её и Амана? Но об этом он тоже не спросит её. Тем более, не дожидаясь его реакции, Эмми подошла к этим двоим, обняла каждого и что-то им говорила, оглядываясь на него. Сын радостно улыбался и кивал, брат хмурился и бросал на него оценивающие взгляды. Когда же это недоверие уже закончится наконец?

Но спустя несколько десятков минут ожидания и уговоров дракона, они всё же летели вдвоём над горами. Она даже не стала ругать дракона, только укоризненно покачала головой и взобралась на него. В этот раз не говорила и не гладила. Как они и думали. Раскрыв правду, Азар забрал сам у себя возможность быть с ней ближе. И всё же ощущать, как она касается его в полёте, как от него буквально зависит её жизнь было невероятно. Им обоим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дракон прежде иначе представлял их первый полёт. Но сейчас старался быть самым аккуратным и медленным. Так осторожно он не летал никогда. Боясь, что девушка не удержится или испугается, плелся так, что на лошадиной повозке было бы быстрее в разы.