Опасная невинность - Кора Рейли

Шеймус задумчиво сузил глаза. — Ты собираешься позвонить Эйслинн и сказать ей?

— Пока нет. Я хочу сначала увидеть все своими глазами.

Шеймус посмотрел на меня суженными глазами, затем кивнул. Я знал, что ему есть что сказать, но он ждал подходящего момента, который, надеюсь, никогда не наступит.

Я начал просматривать в Интернете информацию о рейсах, а Шеймус ушел, чтобы организовать все оставшиеся детали для моего отъезда.

Через тридцать минут я схватил сумку, которую всегда держала в офисе, и направилась прямо в аэропорт. Мне удалось занять последнее место в самолете, направлявшемся в Майами, который вылетал через три часа. Шеймус будет держать оборону в Нью-Йорке.

В машине я позвонил Сергею.

— Лоркан, я слышал об Имоджен.

— И ты мне не позвонил?

— Я узнал час назад. Ты поймешь, что мне нужно было сделать несколько звонков, прежде чем я смог поговорить с тобой.

— Звонок с Максимом?

— И это тоже. Он не бросал ее в океан. Ты не должен пытаться убить его. Это не пойдет тебе на пользу. Имоджен, так сказать, прыгнула с корабля на корабль. Она нашла другого тупого мужика, который швыряет ей деньги за то, что она сосет член, но, видимо, этот мужик был менее послушным, чем Максим.

Я не был уверен, что верю ему. Максим не был похож на человека, имеющего опыт убийства, но практически каждый человек способен убить кого-нибудь, если ему дать правильный стимул. Возможно, Имоджен требовала смехотворную сумму денег и угрожала рассказать его жене.

— Кто этот другой парень?

— Максим не знал, и я тоже не знаю. Он, должно быть, богаче Максима. Сомневаюсь, что она ушла от него, потому что нашла свою настоящую любовь.

— Я сейчас еду в Майами. Ты понимаешь, что мне нужно поговорить с несколькими людьми, в том числе и с Максимом.

— Максим находится под моей защитой, Лоркан. Ты, конечно, можешь поговорить с ним, но я должен попросить тебя быть вежливым.

— Не беспокойся. — Я повесил трубку. Вежливость не была моей сильной стороной, но Сергей был важным деловым партнером, а Имоджен мне не особенно нравилась. Тем не менее, я хотел знать, что произошло, ради Эйслинн. Я не был уверен, почему я все еще чувствовал себя обязанным ей. Эта женщина закрутила мой разум в крендель.

Первой моей остановкой в Майами была больница, куда доставили Имоджен. Молодой человек, лет девятнадцати, сидел на стуле перед ее палатой. Я не знал его имени. Он работал на нас. Шеймус знал его семью, но он не был членом Пятилистного клевера, по крайней мере пока. Он был на вахте почти сорок восемь часов, и это было видно.

— Теперь я заступаю на вахту, — сказал я. Он рывком поднялся, потянулся к пиджаку, где, как я предполагал, был спрятан пистолет, но потом узнал меня. Он встал. — Мистер Девани. Могу ли я еще что-нибудь сделать?

— Поспи немного. Я позвоню тебе утром, чтобы обсудить ситуацию.

Двое из моих людей летели в Майами следующим рейсом и будут здесь через два часа. До тех пор я буду наблюдать.

Он кивнул и ушел. К этому времени мое появление привлекло внимание, и медсестра направилась в мою сторону. Она настороженно посмотрела на меня. — Я не знаю, что происходит, но…

— Я забочусь о пациенте.

Она сузила глаза. — Она в критическом состоянии.

— Может быть, вы расскажете мне подробности. — Я достал пачку денег и сунул ей в карман. Она замерла.

— Меня нельзя купить.

— Держу пари, у вас двое или трое детей, которые скоро пойдут в колледж. Не спешите. Я шурин Имоджен, и у меня на уме только ее лучшие интересы, но мне нужно знать, что случилось и кто это с ней сделал.

Она сунула руку в карман, вероятно, почувствовав, насколько большой была пачка денег. Я только что дал ей пятьдесят тысяч. Это не поможет ее детям закончить колледж, но это были большие деньги для человека с ее зарплатой. — Вы приставили молодого человека, который ее охранял?

— Да. Я хочу помешать тому, кто избил ее до полусмерти, закончить работу.

Она медленно кивнула, все еще обдумывая мое предложение. Наконец, она заговорила: — Девушка была сильно избита. Некоторые из ее травм могли быть результатом того, что она переборщила, но большинство было нанесено ногами и ударами. Полиция убеждена, что она проститутка, из-за ее наряда. На ней были очень высокие каблуки с ремнями вокруг лодыжек и икр и очень короткое платье. Вероятно, они не будут слишком увлечены раскрытием преступления.

— Были ли у нее другие травмы, кроме побоев? Признаки изнасилования или пыток?

Женщина покачала головой. Она не покраснела и не колебалась. Медсестра видела много уродливых вещей, и большинство из них даже не были связаны с преступным миром.

— Нет, мы не могли сказать, но она некоторое время пробыла в воде. Это смывает некоторые следы.

Я кивнул. Вода всегда была хорошим способом избавиться от тела, если вы его отягощали. Иначе случались такие вещи. Человек, пытавшийся убить Имоджен, либо действовал в сильном гневе, либо у него просто не было опыта избавления от тела. Даже в гневе я не мог представить, что забуду о самых важных основах избавления от доказательств. — Есть ли шанс, что она очнется?

— Трудно сказать. У нее отек мозга, и некоторое время она была без кислорода. Но опять же мы не можем сказать точно, как долго. Вода на этих берегах не настолько холодная, чтобы надолго предотвратить травмы мозга. Если она очнется, вполне вероятно, что у нее будет поврежден мозг. Когда она будет в более стабильном состоянии, врачи, вероятно, попытаются провести операцию на мозге.

После разговора с медсестрой я вошел в больничную палату Имоджен. Я бы не узнал человека на кровати. Ее лицо было обесцвечено и распухло, голова обмотана повязкой, из которой торчали клочья волос. Цвет был неразличим из-за следов крови.

Если учесть, как Эйслинн переживала за сестру, это могло ее погубить.

Как только мои люди прибыли, чтобы присмотреть за Имоджен, я покинул больницу и поехал на пристань. Яхта Максима снова стояла на якоре у того же причала. На этот раз ее охраняли три телохранителя. Либо Сергей не доверял моей выдержке, либо Максим пытался гарантировать свою безопасность.

Охранники преградили мне путь, когда я подошел к концу причала. Я сурово улыбнулась им. Если бы не Сергей, я бы надрал им задницы. Мои братья всегда