История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье

торговые сделки. Единственным видом доблести теперь считается умение стоять на своем месте в военном строю, не отходя ни на шаг ни взад ни вперед от товарищей и не страшась смерти. Все другие виды атлетики рассматриваются теперь как нечто недостойное спартанца; на олимпийских состязаниях с 548 по 400 г. из двухсот победителей только двенадцать — спартанцы. Старинные вымирающие учреждения — союзы мужчин — видоизменяются так, что государство превращается в вооруженный лагерь; каждый гражданин с раннего детства проходит тяжелую вооруженную муштру. Государство вмешивается во все стороны личной жизни гражданина, отбирая у него и уничтожая новорожденных, если из них не могут вырасти хорошие солдаты, заставляя граждан разводиться и жениться в интересах государства и т. д. Граждане не могут заниматься ничем, кроме военного дела. Результатом этого была некультурность, а часто и неграмотность спартиатов, отсутствие в их среде ученых, поэтов, художников и полное исчезновение художественной архитектуры, живописи и поэзии. Они должны были носить бороду, брить усы, есть за обедом невкусную «черную похлебку». Жилище спартанца должно быть построено исключительно при помощи пилы и топора; следовательно, запрещается применение рубанка, и жилище приобретает, таким образом, примитивный, архаичный вид. Наконец, запрещаются письменные законы; законы должны передаваться только устно.

Но особенно крупную роль в новом государственном устройстве, естественно, должна была играть организация нового класса — илотов.

В советской науке очень энергично дебатировался вопрос о происхождении илотов и о том, к какой группе населения их надо отнести. В конце V и в IV в. в Греции были весьма распространены попытки оправдания рабства, исходящие из расовых различий: раб — варвар, варвары якобы существа низ

шей структуры — полулюди, полуживотные, созданные для подчинения, и потому, по мнению этих идеологов рабства, вполне правомерно, что греки обращают варваров в рабство. По тем же причинам и в критских мноитах, и в спартанских илотах, и в фессалийских пенестах удобно было видеть остатки додорий-ского населения страны. Самое слово «илот» производили от селения Гелос в Лаконии. К сожалению, эта теория бытует до сих пор и в советской науке. Между тем мы имеем целый ряд несомненных свидетельств, доказывающих, что и лаконские и мессенские илоты говорили «на том же языке, что и спартанцы» (Фукидид). Однако всюду угнетенное население, живущее, подобно илотам, обособленно среди людей другого языка, как правило, сохраняет свой язык. А ведь можно заключить, что не только мессеняне, но и лаконские илоты были по происхождению такими же дорийцами, такими же «потомками Геракла», как спартанцы. А если это так, то совершенно естественно предположить по аналогии с Афинами, Сикионом и другими греческими государствами, что основным источником образования рабства в Спарте было рабство за долги, тем более что слово «илот» в греческом языке может иметь и такой смысл. Любопытно, что в некоторых государственных богослужениях илоты должны участвовать совершенно так же, как свободные,— например, во время траура по царю; это показывает, что илоты когда-то были спартанскими гражданами, так как религиозные учреждения более косны, чем светские, и часто отражают общественные отношения прошлых эпох.

В Лаконии на мысе Тенаре находился храм Посейдона, который назывался не Poteidan (дорийская форма), a Pohoidan (видоизмененная на спартанский лад ахейская форма). Храм Посейдона служил убежищем для илотов; здесь же отпускали на волю рабов. Поэтому в Посейдоне Тенарском видели специфического бога илотов, а в форме Pohoidan — доказательство ахейского происхождения илотов. Но это рассуждение несостоятельно: храм Посейдона (как и храм Елены, Менелая и т. д.), несомненно, восходит к ахейскому времени, однако Посейдон был и оставался богом всей общины, в особенности богом аристократии; в Кирене и Таренте, в колонии Спарты, культ Посейдона, занесенный с Тенара, был одним из главных государственных культов. «Асилню» (право убежища) представляли в древности самые различные храмы, точно также и отпущение рабов на волю производилось в самых различных храмах. Но если бы даже этот бог почитался более других илотами, то это доказывало бы только то, что в эпоху, когда культ Посейдона уже процветал, илоты были еще полноправными и не были закабалены.

Разумеется, покоренные войной и порабощенные народы также были обращены в зависимое, близкое к рабству, положение, а впоследствии вошли в класс илотов — примером этого является Мессения; но и в этих случаях часто в рабство обращались низшие классы покоренного населения, а привилегированный класс сливался с победителями.

Положение илотов существенно отличалось от положения рабов в других греческих государствах — нередко в литературе они противопоставляются рабам; подобно земельному участку и илот был здесь государственной собственностью, лишь предоставленной в пользование отдельному спартиату. Спартиат не мог ни убить, ни продать илота за пределы своего клера, не мог требовать с илота больше того, что было установлено государством, т. е., по-видимому, больше половины его дохода. Илот жил со своей семьей на своем сельском участке, расположенном вдали от Спарты, где жил его господин — спартиат. По уплате оброка илот мог свободно распоряжаться своим имуществом; среди илотов были довольно богатые люди. Когда хозяин вступал в непосредственное общение с илотом, илот обязан был беспрекословно повиноваться ему, но в такой же мере он обязан был повиноваться и любому другому спартиату— в противном случае он мог быть жестоко избит. Илотам было запрещено, находясь внутри страны, носить оружие.

Все это вынуждает нас провести резкую грань между илотами и греческими рабами обычного типа. Поэтому Энгельс был, по существу, совершенно прав, когда называл илотов крепостными: эта примитивная форма рабства имеет ряд черт

сходства с крепостной зависимостью и рабством.

Вполне понятно, что илоты, живя компактными группами и будучи потомками коренного свободного населения Лаконии и Мессении, делали непрерывные попытки свергнуть с себя ненавистное иго. Как мы увидим, весь V в. наполнен восстаниями илотов. Поэтому, как замечает Фукидид, «всегда у лакедемонян большинство их предприятий направлено было к ограждению от илотов». Однако просто убивать илотов было невозможно, потому что, как мы видели уже, илот не был просто рабом, или «одушевленным имуществом». Когда хотели обуздать революционные элементы среди илотов, последним от имени государства объявлялась война; после этого уже по-праву войны их можно было безнаказанно убивать. Эти убийства назывались «криптиями» («тайными предприятиями»): молодые спартиаты отправлялись в плотские поселения со списками подозрительных в политическом отношении илотов, прятались в укромных местах и, неожиданно выскакивая оттуда, убивали этих людей. Илотам было предписано носить особую одежду; ежегодно в определенный день они подвергались побоям без всякой вины, «чтобы они никогда не разучились чувствовать себя рабами». Господа должны были подвергать