Княжна (СИ) - Кристина Дубравина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ане вдруг захотелось смеяться, но она лишь поджала мокрые от поцелуя губы и поправила волосы ладонью.
Пчёлкин откашлялся коротко и, оглянувшись, взял девушку под локоть. Вывел из кабины, по окружности обошёл бабушку с авоськой, заполненной приправами, зеленью и фруктами, и даже не обернулся, когда соседка с нижнего этажа выразительно покачала головой. Князева же содрогалась беззвучно, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос, чтобы смех собственный не отразился от стен подъезда, не добрался до верхних этажей.
Отчего-то она чувствовала себя школьницей, застуканной учителем на дискотеке со старшеклассником, который вечно ходил с синяками на лице, с сигареткой за ухом и славился плохой репутацией.
Хотя, так, наверно, в какой-то степени и было.
Витя остановился у стены, смежной с наружной, когда створки лифта за Галиной Дмитриевной из шестьдесят первой квартиры закрылись. Он увёл Аню в тень подъезда, чтобы их Белый не увидел случайно, и к себе потянул, позволяя девушке себя к стене прижать.
Из полумрака парадной на Князеву посмотрели полные азарта глаза, по цвету напоминающие ещё нераспустившиеся васильки.
— Анюта, у нас с тобой есть ещё… — он запричитал себе что-то под нос, пока рассматривал циферблат золотых часов, восседающих на запястье. Потом девушку взял за пальчики. — Ещё минута.
— Оперативно, — хмыкнула Аня, выглянула на пространство перед подъездом.
Лавочка была пуста, а парковка, на которой, вероятно, и ждал их Белов, из-за угла не просматривалась.
Пчёлкин её к себе притянул, снова коротко поцеловал, словно у него потребность ужасная была до Ани, и, когда девушка засмеялась, думая в шутку пристыдить, назвать его совсем бессовестным, отстранился:
— Позвони, как сможешь.
— Ты ко скольки освободишься? — спросила Князева. Она взяла в руки свои руки Витины. Ему захотелось вдруг каждый палец ей поцеловать, огладить.
— Для тебя время найду. Звони. Не отвлечёшь.
— Я не про это, — сказала девушка, отведя глаза в сторону. Дрогнул коротко голос, когда поняла, что, на самом деле, именно про «это» говорила. — Я про то… Увидимся сегодня?
— Разумеется, — Пчёла кивнул. За плечи обнял так, что его рука почти идеально легла на спину Князевой, и сказал потом, к ней чуть наклонившись: — Говорю только — позвони. Решим, что делать вечером будем.
— Позвоню, — кивнула Аня и посмотрела в сторону залитой утренним, но уже крайне жарким светом улицы Остоженка. — Пошли. Мало ли, вдруг у Саши часы на минуту спешат?
Комментарий к 1991. Глава 17.
Автор закрыл сессию, чему очень рад! Невозможное оказалось реальным. Чувствую себя суперменом
На данный момент работа является «Горячей», что позволяет читателям по прочтении оценить главу при помощи стандартной формы.
Я буду очень рада вашим комментариям и объективной критике❣️
1991. Глава 18
Сразу, как Пчёла усадил девушку в машину Белова, напоследок ухитрившись забрать у неё ещё один поцелуй, как у Саши сигарету одолжил и в подъезд ушёл, куря, Анне стало не по себе. Салон «мерседеса» показался клеткой — дорогой, обитой чёрной кожей и пахнущей табаком клеткой.
Только за Белым закрылась дверь автомобиля, который он завёл сразу и направил по Остоженке, тишина ударила по ушам так, что захотелось схватиться за голову.
Она с детства не любила Сашу молчаливым. У Белова, по всей видимости, с рождения такое… качество было — когда он ничего не говорил, то взгляд становился тяжелее самого тугоплавкого металла, и воздух едва не искрил. Анна сразу чувствовать себя виноватой начинала, когда двоюродный брат в «молчанку» играл, отчего возникало желание вернуть прежнего, веселого Сашку одним извинением.
В детстве она часто кидала это несчастное «прости». Хотя, будучи маленькой, и не понимала сути слова, которое должна была произносить, лишь когда действительно считала себя виноватой. А не просто так, лишь бы тишину чем-то заполнить.
Князева прикусила язык в последний момент, останавливая привычный ход механизма извинения. Просить прощения было не за что — она ничего плохого Белову не сказала, не обидела его никак, Ольгу ни коем образом не оскорбляла, так что… Не стоило оно того. По крайней мере, сейчас.
В голове мелькнула на секунду мысль, что, если и надо было кому извиняться, то только Саше — хотя бы за то, что так напугал её и, вероятно, некоторых соседей Витиных, тем, как ломился внутрь, что такой момент у неё и Пчёлы украл.
«И для чего? Чтобы ехать в молчании, меня этой тишиной наказывать?»
Анна метнула взгляд в зеркало заднего вида. Саша смотрел на дорогу, следя, чтоб к ним сзади никакая «Волга» не подтёрлась. Князевой будто не замечал; только на поверхности зеркала от взора, напоминающего в тот миг кусачие льды, изморозью показались рисунки, каких жарким июльским утром быть не должно было.
Аня снова подумала сказать что-то, чтобы совсем тихо не ехать, — от Остоженки до Скаковой было не меньше двадцати минут ехать, она это уже успела запомнить, — но снова затихла. Все слова, какими разговор могла начать, казались какими-то дурацкими.
Слишком глупыми — для любого человека, а для Ани Князевой и подавно.
Девушка отвернулась к окну, разглядывая достопримечательности, по стилю совсем не похожие на красоты Риги с её романской архитектурой и шедеврами в стиле барокко.
В боковом зеркале сверкнули купола храма Христа Спасителя, когда Сашин «мерс» завернул на Гоголевский бульвар. В «молчанке» выиграла Аня — Белов заговорил первее:
— Глупо вышло, — и усмехнулся так, что Анна на заднем сидении едва сдержалась, чтоб не встрепенуться в сильном возмущении. Саша положил запястье на руль, ведя машину небрежно, сказал, будто жаловался — только не ясно, кому и на кого:
— Сам набегался по Москве, так ещё и тётку на уши поставил, а ты… вон где была.
— Стоило, вероятно, сначала Вите позвонить, — едва ли не фыркнула Князева, не зная, стоило ей в недовольстве откинуться на спинку кресла или, напротив, подобраться ближе к сидению Белова. — А потом уже к маме ехать.
— Ну, ты, умница, сказала! — с идентичной интонацией фыркнул в ответ Белый. Он через плечо своё посмотрел, на Анну косясь так, что у Князевой лёгкие едва не сбились в комок под рёбрами.
— Стоило, вероятно, на звонки отвечать. Чтобы потом не злиться, что я к матери твоей поехал, не зная, где тебя черти носят!
И тогда Аня поняла. Осознание метнулось ощутимым не бумерангом, как следует огрев девушку по затылку. Она посмотрела на Сашу, обернувшегося к дороге, по которой ехал чуть быстрее положенного. Губы запекло
