Долгий сон - Ирина Цыганок

И снова эльф не успел ответить.

— Ты о том, что Хал заставил мою мать заколоть моего отца? В семье мы не делаем из этого тайны. — Голос упыря звучал спокойно и естественно. И сколько Хаэлнир не вслушивался, не сумел различить в словах брата не малейшей фальши.

— Что же, — Эрендир надменно вскинул брови, — значит в вашей семейке, вы действительно все друг друга стоите. Он развернулся и, размашисто шагая, покинул зал.

— Как давно ты узнал? — Хаэлнир приготовился принять еще один «удар».

— Очень давно. Во всяком случае, еще до того, как переехать в Обитель. — Рука упыря легла на плечо командующего. — Дорогой братец, ты столько лет поил меня собственной кровью, неужели ты полагал: мне до сих пор неизвестно, что стало с моими родителями?

— Но ты никогда…

— Не говорил, что знаю? И не сказал бы, если бы не этот. Знал, что ты расстроишься. А мне не хотелось тебя огорчать. Хотя если честно, меня всегда удивляло, с чего ты так мучаешься? Уверен, представься ей такая возможность, Селена убила бы тебя без всяких угрызений совести. А ты — спасал общину.

— Эту историю можно рассказывать по разному, — командующий помрачнел еще больше, — можно, конечно, сказать, что я героически пожертвовал жизнью любимой «сестры», ради блага многих, и часами живописать страдания, которые при этом испытывал. Но суть дела от этого не меняется: я убил ее, холодно и расчетливо, не ткнул мечом в порыве ярости, а заставил умереть так, чтобы принести мне как можно больше пользы. И то, что польза вышла для всей общины, не делает мой поступок менее чудовищным!

— Не старайся. — Упырь покровительственно похлопал старшего брата по спине. — Тебе не удастся вызвать у меня неприязнь к себе. Одно время, когда ты обучал меня бою вслепую, помнишь? Ты был очень близок к тому, чтобы я стал тебя ненавидеть. Но к гибели моих родителей это никакого отношения не имело.

Чтобы избежать любопытных взглядов, пришлось сойти с выложенной камнями дорожки и нырнуть за живую изгородь. К особняку Каэттарисов они пробрались прямиком через сад. Успевшая выпасть роса промочила туфли маленькой эльфеи и длинный подол мирриного платья. Только очутившись у себя в комнате, ведьма сумела перевести дыхание — никто за ними не гнался, и все-таки всю дорогу они едва не бежали. Мирра прислушалась к себе, грудь наполняло странное ощущение тревоги и радости, с одной стороны она почему-то чувствовала себя воровкой (Хотя что и у кого она украла?!), с другой — было нечто притягательное в щекочущем чувстве запретности, и тонкий обруч на запястье будил воображение…

Мирра решила дождаться Хаэлнира: села, зажав ладони между коленями, чтобы унять бьющую изнутри дрожь. Ночной ветер задувал в открытое окно, мокрый подол противно облепил ноги. Но ведьма не спешила сменить платье — все казалось эльф войдет с минуты на минуту. Но время шло… «Он не пойдет в чужой особняк ночью!» — осенило ее запоздало. Тогда Мирра совершила второй в своей жизни действительно смелый поступок. Первым был вовсе не поход за свежей кровью к дракону, и не бегство из темных подземелий Оль-Героха через непонятный портал. Обычно на «подвиги» ее толкала безысходность или горячая драконья кровь. Но очень давно, больше тридцати лет назад скромная девушка из лесного селенья, ни разу не бывавшая в городе, по собственной воле решила не возвращаться после бала в родной дом, а остаться с новым возлюбленным. До сих пор Мирра поражалась своей тогдашней смелости… или глупости — право, иногда так трудно различить!

Она скинула вечернее платье, переоделась, закуталась в теплый плащ. Тело бил озноб, толи от сквозняка, толи от того, что она собиралась сделать. Что ж, безумные поступки и начинать надо с какого-нибудь безрассудства: вместо того, чтобы спуститься по лестнице, Мирра выпрыгнула в сад через окно. Мягко спружинила трава под ногами. В листве обступивших дом яблонь просыпались птицы. Радостное чириканье предвещало скорый приход утра. От волнения и оттого, что не пошла знакомой улицей, а взялась пробираться садовыми дорожками, ведьма поначалу заплутала, а когда уже собиралась повернуть назад, тропинка вывела прямиком к особняку Безымянного клана. Окна были темны, задний дворик, опоясанный живой изгородью, тонул в предрассветной дымке, только подстриженные пирамидой деревья внезапно вставали из белесых волн тумана. Мирра завернула за зеленый барьер и с разбегу налетела на…

— Мирра? — Хаэлнир не мог скрыть удивления. — Ты как здесь оказалась?

Охватившая ее в первые секунды паника так же резко сменилась обидой.

— Никак! — Выпалила она. — Думала, ты обрадуешься. Думала… Не важно, что я думала!

Ведьма крутанулась на пятке, чтобы бежать обратно мягко звякнули золотые бляхи цветов, бледный свет Ауреи сверкнул на гранях изумрудов. Сбежать не получилось, сильные руки поймали за плечи, притянули к себе.

— Значит, демонстрация наряда все же состоится? — Прошептал в самое ухо эльф.

Мирра прерывисто выдохнула, потом набрала полную грудь воздуха и храбрости, и повернулась к тому, кого искала этой ночью.

— Только если ты поклянешься, что больше не будет никаких иллюзий! — Глядя в фиалковые глаза потребовала она.

Следующий месяц пролетел как во сне. Должно быть оттого, что спать было некогда. А потом «гнусный Эрендир» нашел для опального старейшины дело на юге. Мирра не стала вдаваться в подробности, только взяла с жениха слово вернуться не позднее третьей четверти месяца грез. Себе она сказала, что короткая разлука пойдет им только на пользу: надо как-то осмыслить перемены, решить, как вести себя с родителями Хаэлнира (пока она так с ними не встретилась), и наконец написать обо всем Эрсторгену… Или лучше не писать? (Куда торопиться, они ведь в конце-концов еще не женаты!)

В первый раз она заподозрила, что беременна, когда однажды вечером, ни с того, ни с сего закружилась голова. Ощущение было подзабытое, но мысль о ребенке пришла как-то сразу и больше не уходила. Догадку требовалось срочно подтвердить. «Вот будет здорово! — Мечтала ведьма, заранее предвкушая сцену встречи с Хаэлниром. — Он — такой заходит, а я — ему говорю… Нет! Сначала нужно рассказать об обещании Творца, а то он испугается, что ребенок родиться мертвым!» Мирра оборвала собственные мечтания: «Ничего еще не известно!» — напомнила себе. Если бы леди Каэттрис не проводила лето в Эфель-Дорате, она бы обратилась за советом к ней. А так… В общем, из всех знакомых, кто по ее мнению разбирался в медицине, оставалась одна Уриэль. Целые сутки Мирру мучила совесть: идти с подобными расспросами к бывшей невесте Хаэлнира? Но ее просто изнутри распирало от нетерпения. «Прошло почти пять лет с тех пор, как они расстались!» — сказала она Второму Я, и пока оно не нашлось, что возразить, отправилась в особняк Хорн-Дилов.