Ночные Сорсиеры - Лана Краон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Появились голоса: еле слышимый шепот. Розали отчетливо его слышала.
– Запрещенная зона, – донеслось откуда-то из темноты.
– Тебе сюда нельзя, – проговорил другой.
– Нельзя, – подтвердил еще кто-то.
А вслед за ними посыпались и другие предупреждения:
– Пожалеешь об этом.
– Непременно.
– Уходи.
– Беги.
– Не оглядывайся.
– Быстрее.
Каждый из шепотов возникал ярко, быстро, как молния, а затем постепенно угасал, как огонек. Не успел один договорить, как сверху на него наслаивался другой голос.
– Гадес, мне это не нравится. Что это?
– Где? – безэмоционально спросил он.
– Шепоты, ты их слышишь?
– А, это. Это судьи возмущаются. Не переживай, мы зайдем туда, где их слышно не будет.
Розали обернулась и обнаружила, что уже было не ясно, где зад, где перед, где лево и где право. Если бы даже она пошла назад, то ее шансы выйти отсюда были бы минимальны. Она захотела ущипнуть себя в надежде проснуться от этого кошмара. Розали ужасно хотела, чтобы Гадес, как и эта темнота, испарились в пробивающихся сквозь доски лучах солнца на чердаке. А она бы проснулась и была бы целой и невредимой в объятиях сестер. Но это было невозможно. Ее единственный спутник на этом пути – охранник потустороннего мира, и только он был способен указать дорогу назад. И тут до нее дошло: она действительно пошла по этой тропе за незнакомцем, который даже не совсем сорсиер и не питал нежных чувств к ее семье. Но что поделаешь, когда дело касалось Хель, рана в ее сердце начинала кровоточить, затуманивая разум.
Розали набралась храбрости.
– Гадес, ты же был рядом с Хель, когда она познакомилась с Бэзилом Налом?
– Был.
Возможно, он сказал что-то еще, но его голос сдуло ветром. В отличие от места под ясным небом рядом с сумрачными домами, за границей выдуманного мира было ветрено. Ветер здесь был прохладный и настырный.
Розали ускорила шаг и догнала друга Хель. Теперь она сможет услышать каждое его слово.
– Что случилось? Я… я имею в виду, почему она так поступила?
Один миг, и его лицо превратилось в книгу заклинаний, написанную на латинском языке, который Розали едва понимала.
– Из-за меня, – наконец-то ответил он.
– Ты сказал ей объединиться с ним?
– Нет.
Его ответы были краткими и бесцветными. В конце концов это вывело Розали из себя.
– Послушай, если ты хочешь, чтобы я шла за тобой, тебе придется отвечать.
Гадес остановился и развернулся к ней. Тишина. Ничего не было слышно. Здесь не было голосов, зовущих назад и предостерегающих об опасности. А это могло говорить только об одном: они дошли до места назначения.
– Я не говорил ей объединяться с ним, а только притвориться, что она заодно с ним. Конец истории тебе уже известен, – со сжатыми от злости зубами проговорил он.
Жуть пробирала до костей.
– Да, известен. – Короткая пауза, и Розали продолжила: – Ты общался с ней недавно? Она что-нибудь говорила обо мне?
– Я охранник Врат, а не проводник. Вход за Врата мне воспрещен.
– Проводник? Кто он?
Розали знала, что Энн так называли призраки, поэтому сразу ухватилась за знакомое слово, как за весточку, принесенную из дома.
– Они – сверхъестественные существа, которые помогают призракам прийти ко мне, а я направляю их в тот мир.
– Энн делает то же самое…
– Да, Энн – проводник на земле. Сверхъестественные же проводники могут общаться с умершими, которые уже перешли за Врата в иной мир, но не могут быть видимыми для живых визардов. Ты о них никогда не слышала?
– Нет.
– Хель тебя вообще чему-то учила?
– Мне было восемь, когда ее не стало.
Гадес сменил тему:
– Я вот что предлагаю, золотая моя. Я научу тебя одному заклинанию, специально созданному для Хранительницы тайн.
– Никогда не слышала о таком.
– Ты бы узнала о нем раньше, если бы практиковала магию и читала заметки Хель. Но ты была слишком занята… этим… как же его… ничем.
Розали решила не препираться с охранником Врат потустороннего мира, который, возможно, был стар как этот мир.
– Может, уже приступим? – Она не смогла скрыть недовольство в голосе.
– Непременно.
Вдруг Розали зажала уши руками. Однако это ничуть не помогло. Ей казалось, что ее ушные перепонки вот-вот лопнут от раздавшегося крика. Звук исходил не из этого мира, а с чердака, где ее тело было погружено в сон. Она согнулась всем телом, пока пронзительный крик не прекратился.
– В чем дело? – не понимал Гадес. – Что не так?
Розали выпрямилась, она ни с чем не перепутает этот крик – крик Банши. «Кто-то в опасности, кто-то из нас», – подумала она, и что-то ей подсказывало, что это была именно она.
– Я в порядке. Просто какой-то шум в месте, где лежит мое тело. Мы можем побыстрее уйти отсюда?
– Конечно, – одобрительно ответил он, а потом строго добавил: – После твоего обучения. Хель когда-нибудь говорила тебе, почему ее остерегались как Хранительницу тайн?
Розали отрицательно помотала головой.
– А что-нибудь про то, что вы можете залезть другим в голову и раскрывать их тайны?
Розали растерялась, она не могла понять, шутит он или нет. На всякий случай она стала перебирать подходящие воспоминания, пока не переместилась в гостиную дома Дютэ, где Хель так любила проводить время, сидя на диване перед картиной с изображением семьи Нуар.
– Однажды она упоминала, что Грэйем каким-то образом узнал заранее про план Эндрю создать заклинание передачи даров. И он это выяснил, используя свой дар Хранителя тайн.
Для Розали оставалось загадкой, как он это провернул.
– Ты можешь так же.
– Разве? Хель никогда не говорила…
– Тебе было семь лет, она не могла рассказать все ребенку, так ведь?
– Да, наверное, так.
– Итак, шаг первый: зрительный контакт важен. Отведешь глаза – не сможешь выведать тайны.
Розали прервала его монолог, выразив сомнения.
– Не помню, чтобы Хель когда-нибудь так делала.
– Не было необходимости в человеческом мире. – Он вопросительно приподнял бровь. – Что-нибудь еще?
– Нет, продолжай.
Гадес еще пару секунд непрерывно смотрел на нее со скучным лицом, ожидая, что она опять начнет допрашивать его.
– Шаг номер два: сковать визарда тенями. Без соприкосновения твоей магии и его кожи ничего не выйдет. Шаг номер три: произносить эти слова: «Mens purgatur, secreta revelantur» – ум прояснен, секреты открыты, – пока визард не начнет говорить.
Розали смущало в этом заклинании абсолютно все: принуждение, открытие чужих тайн, связывание тенями.
– Мне это не
