Ночные Сорсиеры - Лана Краон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сквозь вязкую тишину стали прорываться голоса. Будто трещал сломанный радиоприемник. Розали остановилась от неожиданности. Каждый голос накатывал на нее, как мощная волна.
– Возвращайся.
– Тебе нельзя было туда ходить.
– Нельзя.
– Не оглядывайся.
Другие голоса, которые были до этого тихими, усилились, когда Розали пошла дальше.
– Вероломная.
– Зашла за границу.
– Оказалась в темноте.
– Дестер.
Последнее слово было хорошо известно Розали. Так называли Бэзила Нала, его окружение и других темных магов.
Голоса больно били по телу ветром. Розали это не останавливало, она непоколебимо продолжала идти вперед. Ветер не переставал хлестать и усиливался с каждой секундой. Судьи были в бешенстве – этому нет сомнений.
Еще шаг, еще один стук сердца – и Розали выпала из темного царства. Ветер сразу прекратился, голоса остановились, а темнота отступила. Перед взором простиралось ясное небо и солнце, а на земле царили сумерки.
От непривычно яркого света Розали зажмурилась. Она находилась там, где когда-то стояла вместе с Гадесом. Она вернулась назад, словно повернула время вспять, словно ничего и не было. Но судей не обманешь: Розали перешла границу. И себя не обманешь: Розали знала, что она изменилась. Там она точно определилась, что делать с ее силой некроманта: она воскресит Марту, но не станет воскрешать Эндрю. Она обманет Аима, как он обманул ее. Сердце в груди заныло, но она быстро отослала чувство сожаления прочь.
Розали распрямила плечи. Духи воевали против нее: они оставили Ревэ взаперти, пытались передать ее дар Аиму, преследовали Энн, натравили Гадеса. А в конце ее жизни Духи планировали отдать ночной дар кому-то не из ее семьи. Раз мертвые сорсиеры объявили ей войну, то она объявит ее им. Наперекор им она воскресит дорогого ей человека и откроет тайну, которую ее заставили хранить. А самое главное, она вернет свой ковен Нуар, который раньше назывался Дютэ, и былое величие ночным сорсиерам. Розали была уверена, что именно для этого она была рождена. Она станет новой Элеонорой или Хель, которые ранее руководили ковеном Дютэ. И станет лучшей версией их. Она пообещала это себе.
Розали твердой походкой пошла вдоль дороги. Она найдет свет, даже если это займет больше одного дня. Она готова остаться здесь на миллион часов, но без победы не уйдет. Это не должно быть так сложно, раз даже лжец и манипулятор смог пройти этот этап. Розали огляделась по сторонам, мимо нее проходили другие участники в поисках света, затерянные души на этом турнире. Некоторые из них были более видимые, чем другие. Другие были почти прозрачными. Они скользили по асфальту, как тени. Кажется, еще пара секунд – и они вовсе исчезнут. Розали подметила одну вещь: все взгляды «привидений» были обращены на нее. Однако они только наблюдали со стороны, никто не решался к ней подойти. Возможно, все дело в энергии, которую она излучала.
Позади раздался тихий шелест, а вслед за ним нежное и легкое, как перышко, и одновременно холодное прикосновение к плечу. Розали моментально обернулась и тут же обомлела. Это не могло быть правдой. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Девушка перед Розали выглядела точно так же, как в тот день, когда исчезла. Были те же черные волнистые волосы до плеч, тот же кокетливый и в то же время гипнотический взгляд и та же удивительно красивая улыбка. В последний раз Розали видела ее в свои двенадцать лет, а девушка перед ней ничуть не стала старше.
– Розали! – с улыбкой и со слезами на глазах проговорила Ревэ. – Ты так выросла.
Ее нежные теплые руки прошлись по золотистым волосам.
– Ты мой свет?
– Что? Нет, я это я.
– Но как?
– Вы находитесь в глубоком сне, поэтому я могу с вами встретиться. Я только что пришла от Энн. Она прошла этап и сказала мне, что ты тоже здесь неподалеку. Тебя найти было не так просто. Я боялась, что опоздала, что ты уже ушла.
Розали не видела ее семь лет. Если к другим Ревэ приходила через сны, то к Розали вход был закрыт. Ее сны всегда охранялись от посторонних вмешательств – это преимущество Хранительницы тайн, которое для Розали обернулось долгой разлукой со старшей сестрой.
– Энн нашла способ тебя вернуть. Ты вернешься к нам совсем скоро.
По лицу Ревэ пробежала тень печали.
– Энн слишком много на себя берет, – еле слышно прошептала она и тут же сменила тему. – Она беспокоится за тебя.
Что-то подсказывало Розали, что Ревэ не слишком верит в силы Энн.
– В чем дело?
– Она говорит, что ты постоянно что-то скрываешь. Ее это злит.
– Это мягко сказано, – подтвердила Розали.
– Еще она говорит, что ты так привыкла к хранению тайн, что скрываешь абсолютно все от всех, даже ту информацию, которую стоит рассказать.
– Энн преувеличивает.
– Думаешь? Она до сих пор не знает, для чего ты здесь и зачем проходишь этот турнир. Так для чего, Розали?
Ревэ продолжала вглядываться в такие знакомые и одновременно чужие черты лица младшей сестры.
– Из-за своего ночного дара. На нас лежит ответственность, о которой мы не должны были забывать.
– О чем ты?
– Мы владеем всеми ночными дарами, и если кто и может возглавить ночных сорсиер, то только мы. Только мы можем вернуть им величие, защитить их от световых. Это наша обязанность.
Она сказала правду, хотя и только ее часть.
– Розали, ты решила остаться в магическом мире?
– Я делаю то, что все мы давно должны были сделать, возвращаю свой ковен назад.
– Ты же несерьезно? Это на тебя так влияет это место? Скажи, что ты шутишь, – взволнованным голосом попросила сестра.
Розали вспомнила, как Хель постоянно ставила Ревэ в пример другим сестрам. Даже в доме воспоминаний ненастоящая Хель упомянула о ней: «А как насчет старшей сестры Ревэ? Она в свои восемнадцать уже сильная сорсиера». Она должна была стать самой сильной из них. Она должна была стать для них опорой. Ревэ, как самая старшая, провела больше времени с Хель и, следовательно, большему научилась от нее. Она яростно учила заклинания, запомнила историю сорсиер и историю собственной семьи. И, конечно, Ревэ тоже получила от Хель
