Метро 2033: Под-Московье (сборник) - Анна Калинкина

И тут из пролома в стене рядом с ними наконец показался Громов.

– Ты весь в глине, – приветствовала его Женя.

– Упал, измазался, – пояснил Игорь.

– А рукав и спина – в крови, – так же без всякого выражения сказала Женя.

– Ты что, ранен? – забеспокоилась Марина.

– Да что вы все всполошились?! – заорал Игорь. – Говорю вам, ничего страшного! Носом кровь пошла, наверное. Мне ведь фашисты все легкие отбили!

Профессор ничего не сказал, но в глазах его так и читался немой вопрос: каким образом кровь из носа могла так испачкать комбинезон на спине?

– А мы вроде голоса слышали… – сказала Марина.

– Это я чертыхался, когда в лужу упал, – объяснил Игорь, чувствуя, что врет очень неубедительно.

Вскоре они снова обнаружили углубление в стене. Его почти не видно было из-за корней деревьев, именно здесь свисавших особенно густой бахромой. На этот раз Игорь, наученный горьким опытом, сразу оставил спутников на берегу, а сам осторожно двинулся вглубь. Но далеко он не ушел. Проход кончился небольшой земляной камерой. На полу лежала куча тряпья. Игорь посветил и вздрогнул – из тряпья торчала рука со скрюченными пальцами. На руке не хватало мизинца.

«М-да, пожалуй, Кастанеда ни о чем таком уж точно никогда не писал…»

Игорь осторожно присел, разглядывая труп. Это был мужчина средних лет. Судя по всему, умер он дня два назад. И, судя по глубокой ране в груди, не своей смертью. Преодолевая брезгливость, Игорь обыскал покойника, но ничего не нашел. Возможно, если что у бедняги и было, то все забрал убийца. Когда Громов переворачивал тело, он заметил – у мертвого было отрезано одно ухо. И совсем недавно, судя по характеру раны. Или непосредственно перед смертью, или сразу после. Хотелось бы верить в последнее.

«Вот загадка, – подумал Игорь. – Ну, насчет пальца еще можно понять – наверное, мужчина носил кольцо, а убийца не сумел снять и попросту отрезал сустав. Но ухо-то зачем ему понадобилось? Может, это маньяк, который коллекционирует уши своих жертв?» Впрочем, Игорь вспомнил, что некоторые мужчины из желания казаться оригинальными носят в одном ухе серьгу. В определенных кругах это даже модно. Все же такая версия не казалась ему убедительной. А если и так, значит, поблизости орудует какой-то беспредельщик, способный убить человека за украшение, и лучше побыстрее уносить отсюда ноги. Игорь вернулся к своим и снова ни о чем не стал им рассказывать. Объяснил, что это просто нора в земле, которая никуда не ведет. И они опять пошли вверх по течению – в направлении Цветного бульвара.

Глава 5

Берегись воды

Игорь машинально отметил – на обратном пути они уже не увидели на берегу мужчину и тело женщины. Унес ли он ее куда-то, или кто-нибудь все же воспользовался его беспомощным положением, прикончил, ограбил и кинул трупы в реку – кто знает?

Вскоре они увидели на берегу Костю. Рядом замер белый таракан Грегор. Он что-то неотрывно высматривал в реке. Вдруг таракан сделал неуловимое движение передними лапами, и в них забилась головастая пучеглазая рыба, разевая зубастую пасть. Грегор ловко держал ее, избегая острых зубов, и через минуту-другую рыба затихла. Тогда насекомое-переросток положило добычу к ногам Константина, и тот ловко кинул ее в мешок, где уже находилось несколько других. А таракан снова застыл над водой.

Некоторое время они смотрели, как Грегор охотится. Потом Костя решил, что на сегодня достаточно, и одну из рыб отдал таракану. Тот взял ее передними лапками, церемонно поднес к голове и принялся деликатно жевать, шевеля усами. Игоря замутило, но все остальные восприняли зрелище совершенно нормально. Особенно Женя – она глядела на таракана чуть ли не с восторгом.

Затем Костя положил пойманную рыбу отмачиваться в помятом ведре и пригласил их поужинать. Развел костер прямо на берегу реки, вскипятил чай. Он не спрашивал ни о чем – путешественники сами рассказали ему, как погиб Васька. Костя долго молчал.

– Значит, туда лучше не ходить, – подытожил он. – А вы-то что собираетесь теперь делать? Хотите – живите здесь, места полно. Тут, правда, тоже разные люди ходят. Настоящих бандитов вроде нет, для них тут поживы мало, но уродов хватает.

– А если в ту сторону пойти, куда можно выйти? – спросил Игорь. Он все же не терял надежды вернуться к людям. Не видел смысла оставаться здесь, с бродягами.

– Вверх по течению? – переспросил Костя. – Упретесь прямиком в Лизкин пруд.

– Это где ж такой? – заинтересовался Профессор.

– Тут неподалеку наверху парк, а там и пруд.

– Екатерининский парк, – догадался Профессор. – Рядом с Суворовской площадью.

– Ну, типа того, – согласился нелюдим.

– Но я не понял, почему пруд так называется? – удивился Профессор. – Вроде в прежние времена у него вообще названия не было. Считалось, что это часть притока Неглинки, которая видна на поверхности.

– Да просто в том пруду Лизка-утопленница живет, – невозмутимо ответил Костя. Марина с Женей сразу уставились на него во все глаза, а Игорь удивился – вроде мужик с первого взгляда производил впечатление вменяемого. Впрочем, поживи тут с тараканом, начнешь еще и не то сочинять. Совсем как Марина…

– Интересно-интересно, – протянул Профессор. Покопавшись в рюкзаке, он выудил клочок бумаги, огрызок карандаша и попросил: – А можно поподробнее.

И Константин охотно принялся рассказывать:

– Лизка-то еще в прежние времена, задолго до Катастрофы утопилась. Говорят – от несчастной любви.

– Бедная, – машинально сказал Игорь. Впрочем, скорее из вежливости. На самом деле ему вовсе не жаль было неизвестную Лизку. Мало ли людей погибло во время Катастрофы, так их имен никто не знает. А эту не только помнят люди – она себе еще и персональный пруд захапала. И за какие заслуги, спрашивается, – за то, что хватило ума утопиться? Вот так всегда – одним почему-то все, а другим ничего…

– Что, прямо в этом пруду? – спросил Профессор.

– Да нет, утопилась она в другом пруду. А живет здесь – видно, нравится ей тут. Им, мертвым, перебраться из одного места в другое – не проблема.

– А с чего вы взяли, что именно она здесь живет? – удивился Профессор.

– Так видели ее люди. Лицо все белое, глаза закрыты, маячит на глубине, руки к тебе тянет. Может, кое-кого и утащила уже к себе. Не всем, конечно, она показывается. Но, говорят, увидеть ее – очень нехорошая примета. В общем, лучше немного не доходя пруда на поверхность подняться. Там будет парк, с одной стороны – метро Достоевская, с другой – спорткомплекс Олимпийский. А за тем спорткомплексом – метро Проспект Мира.

– А что с Достоевской? Говорят, она разрушена? – поинтересовался Профессор.

– Разное люди болтают, – неохотно ответил Костя. – Одни тут проходили, сказали – не так уж сильно она разрушена, но жить там страшно. Там как на станцию по лестнице спускаешься, на одной стене черный человек нарисован, на другой – девушка в белом. И вот, говорят, раз в год выходит тот черный человек из стены, и девушка ему навстречу. И непременно в эту ночь кто-нибудь умрет. Оттого и не живут там люди – боятся.

– А на Проспекте Мира? – спросил Игорь.

– На Проспекте Мира живут, говорят, – отозвался Костя. – И на кольцевой, и на радиальной. Да только туда надо мимо Олимпийского комплекса добираться, а там на крыше вичухи гнездо свили. Да и через сам комплекс идти тоже непросто.

– Там раньше книжный рынок был, – мечтательно протянул Профессор. – Может, книги еще остались…

Нелюдим как-то странно поглядел на него.

– Ничего не могу сказать, – произнес он, помолчав. – Одно только: нельзя оттуда ничего брать. Ну, вроде как с кладбища – примета плохая. А если уж очень хочется, надо что-то там оставить взамен – иначе плохо будет.

– Да что там такое? – спросил Профессор.

Костя неопределенно махнул рукой:

– Разное люди болтают, даже повторять не хочу. Будто там торговцы сидели, которые книжки продают. И говорят, когда все началось, в метро почти никто из них не побежал, хотя поблизости оно было. Одни, видно, не поверили, что так серьезно все, другие вовремя не спохватились, а третьи все поняли, но не захотели книжки свои бросать. И болтают люди, что большинство этих торговцев умерли, конечно, но некоторые как бы не совсем.

– Как это – не совсем? – не понял Игорь. У Марины заблестели глаза.

– Не хочу я об этом говорить, – пробормотал Костя. – Вроде они там так до сих пор книжки свои и стерегут. Правда или нет, не знаю, сам я туда не совался. Но в общем, я вас предупредил.

– А здесь водятся привидения? – жадно спросила Марина.

Костя отнесся к ее вопросу абсолютно серьезно.

– Вот это, – он обвел рукой широкий коридор, – новый коллектор. Местные говорили, его не так давно построили, ближе к концу прошлого века. А трупы-то в старый скидывали, в основном, – он ткнул рукой себе за спину, в направлении сводчатого хода, выложенного красным кирпичом, где, как понял Игорь, Константин и оборудовал себе жилье. – Хотя, кто его знает? И в новый, может, мертвецов сбрасывали, но не в таком количестве. А там дальше, в старом, и правда беспокойно – стоны слышатся и звуки всякие. Иногда, знаете, как будто кто-то скребется в стену изнутри – с той стороны. Раньше-то, с непривычки, жутко было, а теперь привык. Кажется мне, живых тут стоит опасаться больше, чем мертвых.