Метро 2033: Под-Московье (сборник) - Анна Калинкина

– А кто его знает? – хмуро буркнул Костя. – Здесь иногда так бывает. Кто говорит – это земля проседает, а старуха Чуфыриха сказала – это воет жуткая тварь Неда, которая под землей сидит взаперти. Вот как выйдет однажды наружу – тут всем каюк и придет.

– Может, взорвалось что-нибудь? – вслух подумал Профессор. Тварь Неда его явно не впечатлила. Он нахмурился в ответ каким-то своим мыслям. – Неужели кришнаиты расстарались все-таки? Хотя, если бы на Октябрьском поле реактор рванул, вряд ли было бы так слышно…

– А что за Чуфыриха? – заинтересовался Игорь.

– Да старушенция одна дальше вверх по течению живет, недалеко от водопада. Может, увидите ее, привет передавайте. Странная старуха – вроде до того, как все случилось, в цирке работала. Не то дрессировщицей, не то уборщицей. Да, впрочем, какая теперь разница? Она немного того, но животных любит, вечно каких-то крыс, мокриц опекает. Травы наверху собирает, варит из них настой, который называет чуфирь, и лечится им от всех болезней.

Брагу из грибов варит. А еще говорят, – загадочно сказал Костя, понизив голос, будто кто-то здесь мог его подслушать, – что варит она яд из корня подземельного.

– Из какого корня? – спросил Игорь.

– Подземельного, – веско повторил нелюдим.

– А что за корень такой?

Костя пожал плечами и указал на корешки, в изобилии пробивавшиеся сверху. В некоторых местах они висели бахромой.

– Так это же обычные корни. Разве они ядовиты? – удивился Игорь.

В ответ Костя пробормотал, что многое зависит от того, кто варит и с каким заговором. Из самого обычного корня можно сварить отраву, если знать, какие слова говорить. Но Игорь сомневался. Да и к чему старухе в этих подземельях нужен был яд, если со всякими тварями она дружит, а людей чурается? И спросом у живущих здесь яд вряд ли пользовался. Здесь люди, чтобы отправить врага на тот свет, больше рассчитывали на оружие да на силу своих рук. Скорее всего, старуха нарочно распускала такие слухи, чтобы ее боялись и не трогали.

– В ту сторону не так давно один чудик ушел, – спустя некоторое время вспомнил Костя. – Он такие странные вещи рассказывал. Будто там, на Суворовской площади, есть здание, построенное в форме пятиконечной звезды. Театр в нем раньше был. И говорил тот чудик, что гиблое это место и не надо было там ничего строить. Там когда-то в древние времена капище стояло, жертвы приносили. И даже когда стали лет сто назад там рельсы трамвайные прокладывать, специально крюк большой сделали и пустили их в обход того места. А потом красному диктатору пришло в голову театр там построить. Согнали туда заключенных, и они, понятное дело, на строительстве мерли, как мухи. Говорят, покойников часто, чтоб не возиться, прямо в стены замуровывали, потому и чертовщина всякая потом в том театре творилась. И один святой человек, мол, предсказывал, что будет построено здание пятиконечное, а когда рухнет оно, кончится власть Сатаны. И вот чудик тот вбил себе в голову, что должен именно он этот подвиг совершить – здание взорвать. Чтоб, значит, кончилась власть нечистого. Я ему говорю: с чего ты взял, что это тебе по плечу? Да и не может быть, чтоб все так просто оказалось. Не получится у тебя ничего. Но он упертый оказался, слушать ничего не хотел. Ушел, и больше я его не видел. Только, думаю, не вышло у него ничего. Если вправду власть Сатаны от этого рухнуть могла, не дал бы он так просто здание порушить. А мне так кажется, что всякая власть давно уже кончилась.

«Нет власти для людей прекраснее, чем власть генсека Красной линии товарища Москвина!» – еще год назад уверенно ответил бы на такие речи Игорь. Теперь же он лишь мрачно промолчал. Ему становилось тоскливо. Улучив момент, когда Костя отошел поглядеть на реку, он сказал Профессору и Марине:

– Надо уходить, как только спадет вода.

Никто ему не возразил. Женя поднялась и тихонько пошла к выходу.

– Ты куда? – спросила Марина.

– Хочу тоже на реку посмотреть.

– Я с тобой, – заторопилась Марина.

Профессор сидел сгорбившись и казался несчастным и одиноким. И Игорь решился спросить:

– А родственники ваши… они все погибли еще тогда? Во время Катастрофы?

– Да какие там родственники! – ожесточенно махнул рукой Профессор. – Дочь с муженьком ее. Тунеядцы и потребители, все норовили на шею мне сесть, рассматривали как машину для зарабатывания денег. Не знаю, что с ними случилось. Со времен Катастрофы известий о них не имел и думаю, что погибли, скорее всего. Я-то ехал в университет лекции читать, оттого в метро и оказался.

– А из коллег потом никого не встречали? – Игоря словно подзуживал кто.

Профессор мрачно забормотал о каком-то Якубовиче, называя его дилетантом и ничтожеством. Игорь уловил, что этот Якубович, видимо, пользуется сейчас влиянием в Полисе, а у Профессора отношения с ним явно не сложились. Получалось, что его, талантливого ученого, терроризировали все, кому не лень, – домашние, конкуренты. Иначе он сумел бы многого добиться и не прозябал бы теперь в таком жалком состоянии.

Тут вернулись Марина и Женя и рассказали, что мутная вздувшаяся вода несет с собой всякий хлам, а только что мимо них проплыл труп – слава богу, лицом вниз, а то совсем было бы жутко.

– Такой ужас! – возбужденно сказала Женя. – У него не было уха!

Игорь нахмурился. Ему все это не нравилось. И он, в свою очередь, пошел на берег, чтобы поговорить с Костей.

Нелюдим стоял у стены, вода плескалась у самых его ног. Она и впрямь несла с собой мусор – ветки, полиэтиленовые пакеты, даже красный пластмассовый горшок. Костя длинной палкой зацепил горшок, подтянул.

– В хозяйстве все сгодится, – объяснил он.

– А нас-то не зальет? – словно бы в шутку поинтересовался Игорь.

– Не должно, вроде, – пробормотал Костя, но голос у него был неуверенным. – Такие сильные наводнения очень редко бывают.

– А что, тут у вас маньяк орудует? – задал Игорь новый вопрос.

– С чего ты взял? – настороженно отозвался Костя.

– Да вот девчонки сказали – труп проплыл с отрезанным ухом.

– Ну, мало ли откуда он взялся, – пробормотал нелюдим, отводя глаза. – Может, бандит какой-нибудь разделался с должником, да и кинул тело в реку?

– Просто я уже видел труп с отрезанным ухом, – понизив голос, сказал Игорь.

Костя так резко обернулся к нему, что чуть не поскользнулся и не плюхнулся в мутную воду. Некоторое время он балансировал, держась рукой за стену, пытаясь сохранить равновесие. Наконец ему это удалось.

– И где ты его видел? – требовательно спросил он.

– В земляной камере, когда обратно сюда возвращались. Точно не скажу где, не ориентируюсь я здесь. Но учти – девчонки и старик ничего не знают, я один видел. Им не сказал, не стал пугать.

– Значит, снова она тут объявилась… – пробормотал Костя.

– Кто – она? – спросил Игорь. Но тот ответил вопросом на вопрос:

– А женщина вам не попадалась по дороге?

– Даже две, – сказал Игорь, – но одна мертвая была. А со второй я в боковой пещере столкнулся. Она, правда, просила об этой встрече не рассказывать. Ну, я своим и не сказал. Но ты – другое дело. Ты – местный, и сдается мне, ты ее знаешь.

– Столкнулся и она тебя не тронула? Не пыталась напасть? – удивился Константин.

– Наоборот, она меня спасла. – И Игорь вкратце рассказал о встрече со странным дикарем и о появлении незнакомки, которое оказалось так кстати.

– Да, с ней не угадаешь, – пробормотал Костя. – Смотря под какое настроение ей попадешь. Может прикончить, а может и спасти.

– Да кто она? Скажи наконец! – потребовал Игорь.

И Костя нехотя начал рассказывать.

– Началась эта история вроде бы на Китай-городе. Жила там девчонка одна – не то чтобы совсем мутант, но на одной руке было у нее шесть пальцев и ухо правое было странной формы, как у зверя, и даже шерсткой кое-где поросло. И было оно вдвое больше второго. Ну, и относились к ней, как к недочеловеку: на побегушках была, грязь возила, стирала. Вроде как за еду – и то все делали вид, что из милости кормят уродку. А она вообще-то и не уродка была – носик маленький, аккуратный, глаза серые, волосы русые и густые, что по нынешним временам редкость. Только вот палец этот и ухо все дело портили. Ну, одному там она вроде нравилась даже, он ее Кошкой прозвал – за ухо это самое. И еще за то, что видеть она могла в темноте.

И однажды решили над ней поизмываться спьяну трое отморозков. Я так думаю – многие на станции ее побаивались. Не то чтобы ведьмой считали… но эти ее странности и то, что в темноте видит, на подозрения всякие наводили. Ну вот как бывает, пауков боятся люди – а за что, и сами не знают. Ну, а пьяным-то море по колено…

В общем, издевались над ней всячески, а под конец что еще удумали – говорят, щас человека из тебя делать будем. И отрубили ей шестой палец, и еще пол-уха откромсали. Да так и бросили кровью истекать в туннеле. Кто-то из них спьяну даже похвалялся своими подвигами. Само собой, никто из местных не пошел взглянуть, что с Кошкой стало. Только старуха одна перевязывать ее ходила, да девчонка какая-то еды таскала ей, у себя урывая.