Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности - Самюэль Хантингтон

меньшинств доблестно сражались за Америку; тем не менее среди чернокожих патриотов меньше, чем среди белых. По результатам опроса 1983 года, 56 процентов белых и 31 процент черных определили себя как «истинных патриотов»; в 1989 году эти показатели составили соответственно 95 и 72 процента{459}. В 1998 году в ходе опроса родителей школьников выяснилось, что 91 процент белых, 92 процента Hispanics и 91 процент родителей-иммигрантов согласны с утверждением: «США — лучшая из большинства стран на Земле». Среди афроамериканцев согласных с этим утверждением было 84 процента. По другим опросам белые и чернокожие сохраняли примерное соответствие названным выше цифрам по поводу гордости за страну; однако по итогам опроса сентября 2002 года, проведенного фондом Гэллапа по заказу канала Эй-би-си и газеты «Вашингтон пост», обнаружилось, что сегодня Америкой гордятся 74 процента белого населения и лишь 53 процента населения цветного (это уже весьма существенная разница){460}.

На протяжении двух столетий американцы воевали с индейцами; согласно американскому законодательству, индейские племена считаются отдельными зависимыми нациями; за исключением пуэрториканцев, американские индейцы — единственное этническое меньшинство, де-юре обладающее собственной территорией. Иными словами, индейцы сталкиваются с серьезными затруднениями при определении, выборе, совмещении, уравновешивании и комбинировании племенных, этнических и национальных идентичностей. «Мы прежде всего наррангасетты, а когда нам удобно, мы становимся американцами», — заявил в 1993 году один историк-индеец{461}. К сожалению, невозможно выяснить, много ли индейцев разделяют эту точку зрения.

В общем и целом американцы, за редкими исключениями, были и остаются патриотической нацией, хранящей приверженность стране, и особенно выгодно в этом отношении они смотрятся на фоне других народов. Анализируя данные о патриотизме разных народов, Рассел Далтон отмечал: «В Соединенных Штатах национальная гордость развита необыкновенно. Возгласы: „США! США! США!“ звучат не только во время олимпийских соревнований, их часто можно услышать в самой обыденной обстановке. Европейцы в большинстве своем намного сдержаннее в выражении национальной гордости». Американцы, по заключению авторов одного сравнительного исследования, — «самая патриотичная нация в мире»{462}.

Диаспоры, зарубежные правительства и американская политика

Диаспоры суть транснациональные этнические или культурные сообщества, члены которых отождествляют себя с родиной, которая может и не быть государственным образованием. Классическая диаспора — еврейская; само слово «диаспора» вошло в обиход из Библии и на протяжении многих лет обозначало иудеев, которые после разрушения Иерусалима в 586 году до н. э. рассеялись по миру. Они были прототипом «диаспоры жертв», несколько вариантов которой можно обнаружить и в современном мире. Впрочем, гораздо большее значение сегодня имеют мигрантские диаспоры, состоящие из людей, которые добровольно покидают родину в поисках лучшей работы и лучшей жизни, но поддерживают за границей тесные контакты с соответствующим транснациональным этническо-культурным сообществом, воплощающим их родину. Кредо «диаспорного» менталитета было четко сформулировано в заявлении Американского еврейского комитета в 1995 году: «Несмотря на географическую разбросанность и идеологические разногласия, евреи остаются единым народом, с общей историей, общей культурой и общей верой. Мы должны действовать сообща, чтобы достичь наших целей; не допустим, чтобы кто-либо среди нас, будь то в Израиле, Америке или где-то еще, мешал нам в осуществлении нашей судьбы»{463}. Члены диаспор существенно отличаются от «полуселенцев». У последних две национальные идентичности, у первых одна, но транснациональная. На практике, правда, эти две социальные группы нередко накладываются друг на друга и члены одной группы без труда перетекают в другую.

Диаспоры отличаются и от национальных меньшинств и этнических групп. Этническая группа представляет собой национальную или культурную общность в пределах конкретного государства. Диаспора же, как говорилось, есть этническая либо культурная общность, существующая вне государственных границ. Этнические группы в Америке возникали регулярно на всем протяжении американской истории. Они преследовали собственные экономические, социальные и политические интересы, в том числе — интересы страны происхождения (какими те им виделись) и взаимодействовали как друг с другом, так и с прочими деловыми, профессиональными, региональными и сословными единицами. Тем самым они вовлекались в национальную политику государства. Диаспоры являются активными участниками транснациональной политики, они формируют альянсы и втягиваются в конфликты, выходящие за государственные границы. «Центром притяжения» любой диаспоры остается страна происхождения. Если же таковой не существует, свою главную задачу диаспора видит в создании места, «куда можно вернуться». Ирландцы и евреи сумели это осуществить, палестинцы находятся в процессе создания собственной страны, курды, сикхи, чеченцы и другие отстаивают свое право на самоопределение. Если страна происхождения существует, диаспора всячески стремится содействовать ее укреплению и развитию и защищать ее интересы в других странах. В современном мире группы «домашних интересов» трансформируются в наднациональные диаспоры, причем страны происхождения все чаще воспринимают эти диаспоры как социально-культурные «отростки» самих себя и все чаще признают своим важнейшим достоянием. Близкие отношения и сотрудничество между диаспорами и правительствами стран-адресантов — основная особенность современной глобальной политики.

Возросшая значимость диаспор — прямое следствие двух мировых трендов. Во-первых, массовая миграция населения бедных стран в страны богатые привела к увеличению численности, капитала и влияния диаспор как в странах происхождения, так и в странах проживания. Индийская диаспора, по данным на 1996 год, составляла от 15 до 20 млн человек, обладала капиталом 40–60 млрд долларов и «мозговым банком» из 200–300 тыс. «ученых, инженеров и других профессионалов, исследователей, менеджеров, сотрудников транснациональных корпораций, людей, занятых в сфере высоких технологий, и студентов старших курсов»{464}. Китайская диаспора численностью в 30–35 млн человек играет важнейшую роль в экономике стран Восточной Азии, исключая Японию и Корею, и внесла немалый вклад в грандиозный экономический рывок, совершенный Китаем. Быстро растущая мексиканская диаспора в Соединенных Штатах (20–23 млн человек), как мы видели, приобретает все большее политическое, экономическое и социальное влияние в родной стране и в США. Филиппинская диаспора, в основном сосредоточенная на Среднем Востоке и в США, стала жизненно необходимой для развития экономики Филиппин. Во-вторых, экономическая глобализация и развитие средств транспорта и связи сделали возможным поддержание тесных контактов — экономических, политических, социальных — диаспор с родными странами. Вдобавок и усилия национальных правительств по развитию и либерализации экономики и по внедрению в глобальную экономику (тут можно упомянуть такие страны, как Китай, Индия и Мексика) также обернулись возрастанием роли диаспор и конвергенцией экономических интересов диаспор и стран их происхождения.

В результате взаимоотношения национальных правительств и диаспор существенно изменились. Прежде всего сегодня правительства все чаще трактуют диаспоры не просто как «отростки» того или иного общества, но как социально-культурное достояние этого общества. Во-вторых, диаспоры вносят заметный вклад в экономическое, социальное, культурное и политическое развитие стран происхождения.