Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

Тени со всех сторон словно сошли с ума, ринувшись в сторону императора, сливаясь в подобие человеческой фигуры, лишенной даже намека на лицо.

— А вот и я. Доволен? — поинтересовалось существо. При этом его рот не открывался, вернее, этого самого рта попросту не было, из чего Шахрион заключил, что непонятная тварь, если она, конечно, реальна, общается при помощи телепатии, как и верховный некромант.

— Полагаю, что нет смысла пытаться убить тебя?

— Ни малейшего, — отчеканило существо.

— Как тебя зовут и что ты такое?

— Можешь звать меня Тенью, а что я такое — решай сам. Засим откланиваюсь — мы и так хорошо поболтали. Пока-пока.

Тень махнул…или махнула рукой — император начал воспринимать ее как женское существо, — и растворилась в ночи. А буквально через несколько мгновений на полянку выскочили всадники — телохранители наконец-то нашли своего господина.

В лагерь император возвращался в глубокой задумчивости. Теперь все окончательно встало на свои места и сомнений быть не могло. Им просто не осталось места.

Едва спешившись, он нашел Гартиана и приказал тому:

— Приготовь какого-нибудь бесстрашного солдата для полета на грифоне. Пусть передаст послание в Цитадель.

— Для кого?

— Для Тартионны. Она нужна мне.

Глава 12

Тридцать первый день второго месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны

— Мага на две клетки вперед. Угрожаю твоему венценосцу.

Сухой голос лича проникал в голову столь же ясно и отчетливо, как и обычно, даже когда император стоял к неупокоенному спиной. И в нем разливались капельки самодовольства — лич был крайне доволен сделанным ходом.

Император, не поворачиваясь, с помощью магии бросил кости, и когда их стук затих, спросил:

— Сколько?

— Пять и четыре, — отозвался лич.

— Тогда рыцарь бьет его, а два пехотинца выдвигаются на фланги, — ответил Шахрион, не раздумывая ни единого мига. — Через три хода ты проиграешь, верховный, можешь сдаться сейчас.

Лич заскрипел костями, и император спиной почувствовал его недовольство — терпеть поражение великий чародей не любил и не умел.

— Мы еще поборемся, — ответил он.

— Как пожелаешь. — Шахрион наблюдал за копошащимися внизу солдатами с высоты холма, на котором он разместил командный пункт. Напротив, каждых городских ворот, словно грибы после дождя вырастали укрепленные форты. Из лесочка неподалеку шел поток бревен, которым в будущем надлежало стать частоколом, лестницами и осадными башнями, а прямо перед его холмом рабочие сноровисто собирали огромные камнеметы — Шахрион не удержался и взял с собою несколько этих могучих машин, сыгравших такую важную роль в обороне Черной Цитадели.

— Не понимаю, зачем ты возишься с этими игрушками. У нас достаточно магов, чтобы стереть город с лица земли!

— У них тоже есть маги.

— Я один стоил двух сотен их колдунишек при жизни, теперь же искрошу в порошок и тысячу!

Шахрион улыбнулся уголками губ. Кажется, еще месяц назад порядок цифр был несколько иной. Да, от излишка скромности Гартиан не страдал никогда, и у него были все основания для этого — гений, как-никак.

— Кажется, мы условились, что ты — последний резерв. Зачем вводить козырную карту в бой, если хватает и обычных сил? Мы не в Саргилии и перед нами не стоит поросячья армия.

— Какой ты у нас заботливый, однако. — Далеко, на краю зрения промелькнула Тень, вызвав у Шахриона сдержанное проклятие. Под солнечным светом его новая спутница пока что была слаба и почти не давала о себе знать, но время от времени все-таки мелькала, чтобы отпустить очередную уничижительную шутку. И чем больше она говорила, тем сильнее Властелин воспринимал ее как женщину, язвительную и очень умную. Шахрион силой воли оттеснил назойливую муху куда-то на периферию сознания и вернулся к игре.

Комплимент пришелся некроманту по вкусу, потому что недовольное лязганье пропало, и Шахрион решил продолжить разговор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— К тому же можешь считать камнеметы моей маленькой прихотью. Я хочу, чтобы Белый Город, да и вся Лига запомнила годы моего правления.

— У нас ведь осталось несколько бочонков змеиного огня.

— Да.

— Планируешь согреть недругов? — неприятно рассмеялся лич.

— Почему бы и нет? Много лет назад мне здесь был устроен теплый прием, пора вернуть долги.

В этот момент рабочие как раз начали крепить поперечную балку на последний камнемет, а в короб первого уже вовсю засыпали землю, и, следовательно, в ближайшее время можно было ожидать начало пристрелки. Шахрион блаженно улыбнулся. Вот уж это зрелище он не пропустит ни за что на свете.

— Увожу венценосца на две клетки. Пехотинцы с а-4 и в-4 на шаг вперед.

— Лучники бьют твоих пехотинцев, а маг угрожает венценосцу.

— Проклятый мальчишка! Когда ты так научился играть?

— Дело не в игре, — Шахрион повернулся к некроманту. — Дело в знании.

— Знании чего?

— Не чего, а кого, — улыбнулся Черный Властелин. — Людей. Их привычек, склада ума, характеров. Я побеждаю тебя не потому, что лучше играю, а из-за того, что понимаю, как ты будешь ходить.

— Да ну, и что же я сейчас попытаюсь сделать?

— Уведешь венценосца, закрыв его башней, после этого попробуешь контратаковать оставшимися лучниками и пехотой, а если кости лягут хорошо, то подключишь к атаке и чародея. Вот только я не дам тебе такой возможности.

— И каким же именно образом?

— А вот это уже секрет. Но учти, что этот тур будет последним, как бы ты не старался.

Лич некоторое время переводил взгляд с доски на императора и обратно, его костлявая кисть то опускалась, то поднималась и, наконец, он взял фигурку венценосца и положил ее на доску.

— Твоя взяла, владыка, но в следующей партии я верну должок.

— Как тебе будет угодно, — произнес Шахрион, отворачиваясь — его внимание привлекла стремительно приближающаяся черная точка на небе, и сердце императора забилось быстрее. — Скажи, верховный, что это за точка приближается к нам?

— Не отвлекай меня. — Огрызнулся лич, расставляя фигурки на доске. — Это твоя женушка пожаловала.

Лицо Шахриона расплылось в блаженной улыбке. Тартионна как всегда не подвела его.

Старый грифон приземлился у подножия холма, изрядно переполошив инженеров и охрану. Тартионна быстро спрыгнула с седла, как будто и не испытывала ужаса перед крылатым созданием, и быстрым шагом направилась к императору. Она никогда не умела ходить, как положено женщине. Выглядеть женщиной советница не умела также, но император ценил ее не за красоту. Уж он-то знал, сколь быстротечна молодость. Тартионна была незаменима как советник и как друг, а отсутствие любви…ну, с этим он как-нибудь справится.

— Моя госпожа, — император поцеловал жену в щеки и лоб, как того требовал обычай, его взгляд переместился на начинающий расти живот Тартионны. — С наследником все в порядке?

— Да, плод созревает так, как и должен. Никаких отклонений, — она улыбнулась. — Скоро уже начнет бить меня ногами.

Император погладил ее щеку.

— Как прошел полет?

— На удивление нормально, хотя я сперва боялась, что твой зверь сбросит меня. Но он был спокоен, как никогда. Наверное, чувствует кровь своих повелителей.

Шахрион коснулся ее живота.

— Как твое здоровье?

— У меня все прекрасно, — лицо жены озарила теплая улыбка, — не считая того, что я скоро начну пользоваться вашими ритуалами, чтобы не спать на ходу. Империя растет стремительно, я одна уже не справляюсь — нужны помощники и много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О, неужели ты, наконец, поняла всю прелесть темных искусств? — подал голос некромант, закончивший приготовления. — Поздновато, конечно, но ты же женщина…

— И я рада тебя видеть, верховный, — Тартионна тоже взглянула на доску. — Что, готовишься к очередному фиаско? Он ведь ни разу не сумел выиграть у тебя, мой господин?