Парфюмер Будды - М. Роуз

Жас кивнула.

– Мне легче, гораздо легче.

– Знаю, дорогая. Я знаю. Теперь просто посидите здесь, пока врачи не закончат. Один из них хочет с вами поговорить.

Хелен пошла прочь. Жас потянулась и схватила ее за руку.

– Вы видели его в сознании?

Медсестра кивнула.

– Видела.

Через полчаса нейрохирург убедил Жас, что Гриффин должен поправиться полностью и что он пробудет в больнице всего день или два.

– Сейчас мистер Норт спит, – сказал врач. – Возможно, он проспит большую часть дня. Но вы можете войти.

Все трубки, кроме внутривенного катетера, были убраны. Гриффин лежал на спине со слегка открытым ртом. Цвет лица у него был почти нормальный, повязка на плече свежая, и никаких просочившихся кровавых пятен. Всего несколько часов назад он весь был покрыт кровью.

Потом Жас обратила внимание, что волосы у него были прежние. Темно-коричневые, с серебряной проседью. От этого она даже поежилась.

Жас стояла рядом с кроватью и смотрела на него, глядела на Гриффина, мужчину, который давным-давно возродил ее к жизни. А теперь он спас ей жизнь. Казалось, это было настолько грандиозно, что и думать об этом не стоило. Слишком сложно, чтобы понять.

Наклонившись, она поцеловала Гриффина, надеясь, что губы разбудят его, как это случается в сказках. Но он не открыл глаза, не шелохнулся и вообще не отреагировал на ее прикосновение.

Жас не знала, как долго простояла у кровати, но в какой-то момент медсестра с розовой губной помадой вошла в палату.

– Может быть, хотите сходить домой? Он теперь будет спать почти весь день. Вы можете принять душ и отдохнуть, – Хелен улыбнулась. – Переодеться. Приходите позже, возможно к обеду. К тому времени он станет бодрее.

Жас опустила голову. Ее рубашка была в крови, и шарф, и даже туфли. Она не меняла одежды с тех пор, как вышла из дома вчера утром.

Да, ей надо домой. Жас направилась к выходу, потянулась к ручке, положила ладонь на нее, но открыть дверь не смогла. Она прислушалась к тому, что Гриффин всегда говорил ей при расставании, но услышала лишь его ровное дыхание.

Может ли она покинуть его теперь? Снова оставить его? Слишком долго они расставались, с момента, когда она его впервые увидела, и пока он окончательно не бросил ее в тот день в парке. Они прощались так часто, что теперь она мысленно слышала его.

Разве что Гриффин никогда не говорил ей «прощай». Вместо этого он склонял голову вправо, едва заметно улыбаясь кончиками губ, и низким голосом, переходящим в хрипловатый шепот, произносил: «Чао».

Когда Жас впервые это услышала, то подумала, что это несколько жеманно.

– Чао? – спросила она.

– Это по-итальянски. Так говорят, когда кто-то приезжает, а не только когда уезжает. Не правда ли, так лучше? Зачем нам расставаться? Мы можем сделать вид, что только что приехали сюда, и у нас впереди целые выходные.

Жас вернулась к кровати, наклонилась и, закрыв глаза, как можно сильнее прижалась к нему, отдалась мыслям, которых не позволяла себе целых пятнадцать лет, о том, как сильно ей хочется быть с ним.

Жас так и не смогла вернуть мать, она лишь чувствовала ее духи и слышала голос. Но это было не по-настоящему. Всего лишь отчаянье дочери. Но Гриффин был реален. Сколько еще людей предстоит ей потерять? Сколько раз придется терять этого человека?

Поначалу прикосновение его пальцев к ее щеке показалось таким естественным, что Жас не сразу поняла, что это означает. Он вытер ее слезы.

– Я просто утону в потоке грусти, – прошептал Гриффин.

Жас открыла глаза и посмотрела на него. Слов у нее не осталось. Говорить было нечего. Перед ней был мужчина, которого она никогда не переставала любить. И с которым она больше не могла попрощаться. Никогда.

Глава 59

Дома Жас приняла душ и попыталась уснуть. Было всего десять часов утра. Жас никак не могла перестать вспоминать все, что произошло за эти несколько ужасных дней.

Босая, с еще мокрыми волосами, надев тот же халат, что носила подростком, она вышла из спальни. По пути на кухню она остановилась возле комнаты брата. Ей захотелось, чтобы он не спал, но дверь была закрыта.

Внизу она приготовила себе чай «Этуаль де Пари». Дедушка однажды сказал, что Мариаж Фрэр создал смесь специально для него. Но она никогда не знала, правда ли это. Глядя, как сушеные листья окрашивают воду в зеленый цвет, Жас вдохнула их аромат. Ваниль, обволакивающая мяту, и цветочная нотка. Она понюхала еще раз. Знакомо, но соблазнительно, пикантно и сладко одновременно. Очень зелено.

Лотос.

В те несколько секунд в музее Оранжери, когда Жас взяла мешочек у Робби и поспешила к Се Пину, она ясно почувствовала аромат, пропитавший древние осколки, который так подействовал на нее в катакомбах. Даже на ходу она за несколько секунд узнала все составляющие ароматы.

Ладан и мирт, голубой лотос и миндальное масло и…

Был еще один, но теперь она не могла вспомнить, что это. Как такое возможно? В музее она его знала.

Что это было? Не понимая, почему это важно, но решив вспомнить, Жас вышла из дома и направилась через двор в мастерскую. Аромат, который Робби называл Запахом Комфорта, наполнял студию. Дня два здесь никого не было. Темный и провоцирующий, запах давно прошедшего времени… запах сожаления, тоски, возможно, даже безумия… усилился.

Здесь, в этой комнате, поколения ее предков смешивали соблазнительные ароматы и растворы из цветов, специй, древесины и минералов. Они смешивали эликсиры, чтобы соблазнять покровителей. Создавали духи, чтобы ублажать императоров и императриц, королей и королев. Волшебные смеси, сопротивляться которым не мог никто.

Здесь Жас узнала, что отличается от всех остальных. Здесь она больше всего страдала. Здесь ее мать оставила их всех, и Робби, спасая себя, прервал жизнь другого человека.

Здесь, в этой ужасной и прекрасной комнате, были утрачены секреты, затем найдены и потеряны вновь.

Жас уставилась на инструмент, который она ненавидела и которого боялась. Может быть, настало время приветствовать кошмары, вместо того чтобы сражаться с ними, и признать, что у нее есть болезнь, которую невозможно постоянно контролировать.

Жас села за орган и вдохнула какофонию ароматов; сотни запахов, вихрь розы, жасмина, апельсина, сандалового дерева, мирта, ванили, орхидеи, гардении, мускуса. Возможно ли, чтобы в одном месте было собрано так много ароматов? Такое богатство запахов, такое сокровище. Каждый запах был историей. Легендой, уходящей в глубь времен. Вместо того чтобы интерпретировать мифы, Жас могла всю оставшуюся жизнь выслеживать их.

Стеклянные бутылочки были линзами, жидкость в них призмами. Начало возникать видение. В золотом, бронзовом и янтарном свете картины стали оживать. Жас смогла различить отдельные ароматы, составлявшие запах ее матери, одеколон отца. Она вспомнила себя маленькой девочкой, и все вокруг нее было прекрасно. Вот она сидит на коленях отца, здесь за органом, и он рассказывает ей историю о книге потерянных ароматов, найденной их предком.