Ричард Длинные Руки – штатгалтер - Гай Орловский

— Интересно, — сказал я медленно, — давай дальше.

Он посмотрел на меня с ехидной улыбкой.

— Даже знаю, о чем хочешь спросить, но из не свойственной тебе скромности пока не решаешься.

— Это не скромность, — ответил я, — а пожелание узнать сперва важное и нужное.

— Все остальное не так важно, — ответил он. — Какой тебе толк, если расскажу про тысячу высших Темных ангелов, которые никогда не покидают ада?.. Тебя интересуют, я же понимаю, только те, кто вхож в мир людей... а еще, конечно, демоницы, так у вас их называют... и вам неважно, Темные ли это ангелы из числа изначальных, или же дети от брака ангелов с людьми.

Я сказал с подчеркнутым неудовольствием:

— Ладно, уговорил. Расскажи о демоницах.

Он ухмыльнулся.

— Ага, сразу повеселел!.. И заинтересованности в блудливых глазках прибавилось. Одно дело слушать о нужном, другое — о приятном. Высших демониц всего четыре, из них двое — высшие. Первая — Лилит, вторая — Махлат, вы с нею уже пообщались, чему я все еще удивляюсь... и две от соития ангелов с земными женщинами: Наама, младшая сестра Лилит, она теперь жена Асмодея, и последняя — Аграт бат Махлат. Как ты, надеюсь, догадался уже, это дочь твоей знакомой Махлат. Остальные все мельче, хотя их великое множество. Перечислить?

— Нет-нет, — сказал я поспешно. — Будь я баннерным рыцарем или даже бароном, тогда да, но я король, так что простые демоницы пусть остаются для людей рангом пониже.

— Для графов?

— Даже для баронов, — разрешил я великодушно.

Он сказал с одобрением:

— Ты хорош, гордыня Люцифера перед твоей... тьфу, прах. Даже не знаю, почему ты еще не в аду? В самой глубокой яме?

— Могу предположить, — ответил я.

— Почему?

— Люцифер, — сказал я, — жаждал всего лишь сместить Творца и сесть на Его место. Борьба за трон. Никаких новых идей, как сделать мир лучше. Просто опустить зад на сиденье трона, взять в руки скипетр и державу и окинуть всех надменным взглядом. Дескать, теперь вас и ваших жен буду иметь, как захочу и когда захочу!..

— Ну-ну, — сказал он с интересом. — А что может быть еще?

— Борьба за трон может быть оправдана только в одном случае, — подчеркнул я, — если есть ясная и продуманная программа, как сделать мир прекраснее! И сторонники этого борцуна должны поддерживать именно программу, а не самого лидера. Для того чтобы после победы работать еще больше, делая мир прекраснее, а не наслаждаться властью над побежденными!

Он слушал не только с интересом, но уже и с напряжением, стараясь понять это новое, что приходит в мир с быстро развивающимся человеком.

— Хочешь сказать... Люцифера не за гордыню?..

— В яблочко, — сказал я. — Была бы у Люцифера такая программа, Творец сказал бы с радостью: ты молодец! Вот тебе власть, бери и делай этот мир еще прекраснее. А я пока розы повыращиваю. Или капусту. Но у Люцифера ничего не было, кроме зависти и жажды власти ради самой власти!.. А проросло все из гордыни, что, дескать, он такой же по блеску и величию, а сидит на ступеньку ниже.

Он долго молчал, коньяк отхлебывал с большими паузами. Несколько запоздало я сотворил горку мясных деликатесов. Азазель посмотрел с подозрением.

— Настоящее?

— Как и вино, — ответил я.

Он сказал с тяжелым вздохом:

— А Насира творит только видимость. Его вино, правда, тоже можно пить, а пищу есть, но вино не пьянит, а пища не насыщает.

— Это натуральное, — заверил я. — Принцип иной. Мы же, сам знаешь, по чьему образу и подобию. Начинаем с малого, но все настоящее. Потому и будем драться за этот мир, как муравьи, не щадя живота своего. Чтобы от малого переходить к большому, потом к великому, а затем...

Я замолчал с многозначительным видом. Он посмотрел искоса, зябко передернул плечами.

— Страшно и подумать, что натворите.

Вдали над холмом остро блеснуло. Я дернулся, едва не выронил фужер. Со сверкающей, как раскаленная добела спица, вершины скардера ударил яркий луч света, направленный вертикально вверх.

— Заработало, — прошептал я.

Азазель подхватился, наклонился над перилами.

— Эта штука... послала о себе весть?

— Похоже, — проговорил я с трудом. — Вряд ли это маяк, как мы привычно думаем, цепляясь за местные реалии, но... Такое Маркус уж точно заметит... Не может не заметить!

Он спросил жадно:

— Думаешь, клюнет?

— Спроси что-нибудь полегче, — ответил я с тоской. — Но даже, если весь Маркус — чисто механический девайс, и то должен проверить, что это.

Он кивнул.

— Ну да, а люди проверят обязательно. Если в нем, конечно, люди.

— Да и демоны должны проверить, — сказал я. — Слишком уж это не из нашего мира. То ли демоны оставили, то ли ангелы...

Исполинская спица скардера светится на верхушке розовым, переходящим неторопливо в пурпур.

— Странно, — сказал я, — что ничего не можете рассказать о том, что было раньше. Все-таки Великие Войны магов сотрясали всю землю!

Он покачал головой.

— Думаешь, ангелов ваша жизнь хоть чуть-чуть интересовала? Они, правда, замечали, что люди то уничтожают себя почти полностью, то снова вылезают из нор и стремительно заселяют землю. Потому и не могут ничего рассказать о предыдущих цивилизациях, об их мощи и причинах гибели. И только с появлением Христа и созданием церкви что-то изменилось. Даже не что-то... многое изменилось!.. Ты эту ночь проведешь снова в постели той пышечки?

Я с тоской посмотрел на багровое зарево, настоящий ад в небе, страшно даже всматриваться чересчур пристально.

— Нет, — ответил я. — Просто, наверное, прогуляюсь перед сном.

Его улыбка стала шире.

— И снова у двери спальни той леди?

Я возразил с достоинством:

— У меня есть и другие интересы. В смысле, не просто другие, а высокие!

— Слушай, паладин, — сказал он заговорщицки, — а ты мне нравишься. Может быть, зайдем оба? Вдруг она только обрадуется?

— Нет, — сказал я поспешно, — я больше в такое не играю. Теперь смиряю себя, и вообще...

Он всмотрелся пристально, в изумлении покачал головой.

— Да ты через все это прошел!.. И ты все еще паладин?

— Я потом стал паладином, — сказал я нервно. — Когда завязал. Все, хватит, я теперь нравственный и почти непьющий. В общем, как бы. Скоро в церковном хоре петь буду и на спицах вязать. Или крючком, еще не решил. Так что уступаю, иди один.

Он посмотрел с интересом.

— Что, решил вовремя остановиться? Мудро. А силенок хватит?

— Зависит от цели, — ответил я. — В общем, ты отдыхай и развлекайся, а я пойду навешу старого друга...

Он сказал живо:

— Я с тобой? Ты же обязательно во что-то интересное вляпаешься!