Аромагия. Книга 1 - Анна Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаюсь, даже меня разобрал азарт, Петтер же вообще тихо комментировал каждый выпад (впрочем, его комментарии мне мало что поясняли).
Рядом, приподнявшись на цыпочки, взволнованно дышала Ингрид. Я неприязненно покосилась на нее и едва не пропустила решающий момент.
Обманный финт, рывок, Ингольв, поскользнувшись, полетел в грязь… и в последний миг отчаянно, слепо рубанул по противнику…
– Ах! – слитно отозвалась толпа.
Петтер за моей спиной выругался, однако я предпочла сделать вид, что ничего не слышала.
Секундант Ингольва бросился к нему, следом спешил доктор Торольв. Однако их помощь не потребовалась: Ингольв, весь перемазанный, поднялся сам, а при виде жалкого обломка «рапиры» в руках господина Орма широко улыбнулся и поднял вверх собственную невредимую сосульку.
В этот момент он походил на древнего воина, стоящего на залитой кровью палубе драккара. Сверкали голубые глаза, распрямились плечи, даже грязь и запах пота придавали Ингольву какой-то странный диковатый шарм.
На глазах навернулись слезы. Боги, милосердные мои боги, как же я когда-то его любила!
– Госпожа Мирра? – тут же встревожился Петтер.
– Нет, ничего, все в порядке! – поспешила заверить я, смаргивая предательскую влагу.
– Господин Ингольв победил! – провозгласил старик с ларцом.
Муж бережно поднес к губам сосульку и передал ему. Ликующий запах имбиря, коньяка и лавра витал над местом дуэли. А вокруг смеялись, хлопали в ладоши, громко обсуждали детали схватки.
Ингольва обступили друзья, каждый из которых считал своим долгом поздравить победителя. Только господин Орм морщился и потирал ушибленное запястье.
– Поздравляю, голубушка! – Инспектор, протолкавшись ко мне, лукаво подмигнул и расплылся в улыбке.
– Благодарю, – только и отозвалась я, недоумевая.
Собственно, при чем тут я?!
– Мирра! – повелительно позвал муж.
Вопросы пришлось отложить.
– Да, иду, дорогой! – подавив вздох, откликнулась я, направляясь к Ингольву.
– Видела, как я его? – хвастливо спросил он, всем своим коньячно-кофейным запахом умоляя о похвале.
– Замечательно! – отозвалась я с улыбкой.
Петтер истуканом застыл за моей спиной.
Если отбросить в сторону то, что Ингольв защищал честь моей «подруги», то он и вправду держался великолепно.
Я заметила заинтересованные взгляды и разливающийся вокруг легкий флер сладкого фенхеля. Так пахнет, когда у людей нестерпимо чешутся языки. Кажется, за нашим трио (Петтер не в счет) внимательно наблюдали, и это внимание ощущалось липкой паутинкой.
– Дорогой, может быть, поедем домой? – зябко поежившись, предложила я. И добавила вполголоса: – Здесь прохладно… И слишком многолюдно.
Прежде чем Ингольв успел ответить, вмешалась Ингрид.
– Разве вам холодно? – притворно удивилась она. – По-моему, прекрасная погода!
– Действительно? – только и спросила я. Погода на загляденье: сыро, грязно, хмуро и ветренно.
– Вам нужно чаще бывать на свежем воздухе, – продолжила Ингрид, по-дружески подхватывая меня под локоть и доверительно склоняясь ближе. – Это я вам говорю как медсестра. Рекомендую прогулки по берегу. Они очень полезны для закаливания и укрепления нервов.
Прозвучало это как едва прикрытый намек.
– Благодарю. – Пытаясь сдержать ярость, я принялась поправлять выбившиеся из-под шляпки волосы. – Однако в вопросах лечения я сама достаточно компетентна. В конце концов, я – аромаг!..
И усмехнулась ей со значением. Окончание фразы «…а вы – всего лишь медсестра!» будто повисло в воздухе, словно неприятный запах – невидимый, зато вполне ощутимый.
Ингрид потупилась и прикусила розовую губку. В яблочный джем ее аромата щедро добавили недовольства – кислого молока.
– Мирра! – Ингольв наконец обрел голос, и в тоне его звучали досада и предостережение.
– Да, дорогой? – лучезарно улыбнулась я.
– Госпожа Ингрид желает тебе только добра, – нахмурился он. – И тебе стоит ее послушать, а не спорить!
– Я слушаю. – Я пожала плечами, мягко высвобождаясь из хватки медсестры. – Но полагаю, что могу сама распоряжаться своим временем. Раз уж у меня так мало домашних обязанностей.
Последний намек на узурпацию свекром власти в доме моментально вывел Ингольва из себя. Вокруг него словно полыхнул раздраженный коричный аромат.
– Мирра… – громко начал Ингольв, но, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, продолжил уже значительно тише: – Обсудим это в машине.
– Конечно, дорогой! – безмятежно согласилась я, кладя ладонь на его локоть.
Ингрид ничего не оставалось, кроме как следовать за нами в фарватере. И, признаюсь честно, эта маленькая победа грела мне сердце.
Впрочем, торжество мое продолжалось недолго. Остановившись рядом с автомобилем, Ингольв украдкой огляделся и, убедившись в отсутствии лишних ушей, проговорил негромко, но безапелляционно:
– С этого дня ты будешь проводить на берегу не меньше часа ежедневно!
При иных обстоятельствах подобное распоряжение я приняла бы с восторгом. Однако я не могла отделаться от мысли, что Ингрид зачем-то нужно было мое отсутствие в городе, и, надо признать, она весьма ловко добилась желаемого.
– Ингольв… – начала я, но он не слушал.
– С тобой будет ездить Петтер. Поезжайте прямо сейчас.
– Дорогой, но как же ты вернешься в Ингойю, если мы заберем автомобиль? – сделала я последнюю попытку. Резкий порыв ветра заставил меня, поежившись, поднять меховой воротник.
– Не волнуйся, – раздраженно дернул плечом муж. – У меня еще дела, а Ингрид может поехать на извозчике.
Радовало хотя бы, что он не намеревался уехать отсюда с любовницей под ручку! Впрочем, причиной тому наверняка были соображения престижа и приличий, а вовсе не мои оскорбленные чувства.
Петтер с легким поклоном распахнул передо мной дверцу.
От мальчишки веяло пачули – чуть затхлым, болотистым ароматом смолы, дыма и земли – предвкушением чего-то долгожданного. Я с трудом спрятала досаду: кажется, Петтер доволен таким поворотом событий. Все довольны – кроме меня.
– Я вам так завидую! – мечтательно прощебетала Ингрид, прижимая руки к груди. – Прогулка по берегу – это так романтично!
Надо думать, я – особа совершенно не романтического склада характера. Однако мое скептическое хмыканье нисколько ее не обескуражило.
– Заодно вы можете, например, собирать ракушки и камушки, – с брызжущим энтузиазмом, похожим на сладко-кисло-горький вкус грейпфрута, предложила Ингрид. – Можно делать из них прекрасные цветы или флакончики для духов!
– Благодарю! – ответила я с холодной вежливостью. – Непременно обдумаю ваше предложение! До свидания, госпожа Ингрид… дорогой.
И, уже отворачиваясь, заметила, как Ингольв улыбается Ингрид. Пахло от него в этот момент цветочно и сладко – липой, – как в ту июльскую ночь, когда он умолял меня сбежать с ним…
Надо думать, все время, которое мне следует проводить с Петтером, мой муж будет проводить с Ингрид. Забавно, нас с Ингольвом уже давным-давно нельзя было назвать любящей парой, однако меня больно ранила его неприкрытая нежность к другой женщине. До сих пор его измены были простыми интрижками. Принять серьезное увлечение мужа оказалось значительно сложнее. Только гордость и молчаливая поддержка Петтера позволили
