Аромагия. Книга 1 - Анна Орлова

Откусила кусочек от сладкой плитки (бабушка за подобное нарушение этикета лишила бы меня десерта на неделю!) и блаженно прищурилась. Петтер чуть заметно улыбался, и от этой теплой улыбки сладко щемило сердце.

Жизнь прекрасна! Почему-то это особенно сильно ощущается после подобных встрясок…

Шоколад закончился как-то незаметно. Кусочек, другой, и от лакомства осталась только мятая обертка, соблазнительно пахнущая молоком и какао.

Я украдкой отерла о бумажку выпачканные пальцы (впопыхах я забыла в «Уртехюсе» свой ридикюль, а вместе с ним и сотню необходимых мелочей вроде носового платка). Шоколад только еще сильнее размазался. И что прикажете делать? Не вытирать же руки об юбку!

Решая столь сложную проблему, знакомую тысячам сладкоежек, я наткнулась на взгляд Петтера, который, подперев щеку рукой, умиленно наблюдал за мной. Надо думать, вид мой был достаточно жалобен. По крайней мере, заметив мое смущение, мальчишка порылся в кармане и протянул мне какой-то лоскут, покрытый подозрительными пятнами.

Каюсь, я не сразу рискнула принять это сомнительное подношение.

– Возьмите! – буркнул Петтер и сунул платок мне в руку. Он определенно уже был не рад, что так расщедрился. – Он чистый, просто пятна не отстирываются.

– Я сварю вам мыло с желчью, оно все отстирает, – пообещала я, украдкой нюхая ткань. Пахла она, на удивление, вполне приятно – нежно и цветочно – лавандой.

– С чьей желчью? – оторопел Петтер.

– Можно, разумеется, с желчью моего дорогого свекра, – усмехнулась я, вытирая пальцы. Процесс добычи ценного продукта представлялся весьма занимательным. – Но лучше использовать медицинскую желчь, я заказываю ее из Ванахейма.

Петтер только хмыкнул, однако запах – смесь мандарина и кисловатого зеленого яблока – выдавал его веселье.

– Интересные у вас… – Он запнулся, подбирая слово, почесал нос.

– Ингредиенты? – подсказала я. Петтер обрадованно кивнул. – Не бойтесь, мази из лягушек я не делаю, даже пиявок не держу.

И поневоле передернулась, вспомнив некоторые рецепты традиционной медицины. Например, средство от ушибов – варенные в оливковом масле дождевые черви, или опиум как лекарство от кашля[35]. На мой взгляд, в первом случае куда эффективнее мазь на масле ши, ромашки и арники с добавлением эфиров пихты, лимонной полыни или гаультерии, а во втором – простейшие анисовые капли.

Впрочем, некоторых животных компонентов я не чуралась: взять хотя бы белоснежное мыло на смальце или медовые маски для волос и лица!

«Пожалуй, стоит сегодня устроить себе вечер красоты!» – решила я и тут же мысленно дала себе пощечину. Женщина прихорашивается ради мужчины, и мужчиной этим в моем случае был отнюдь не муж…

Я подняла руки, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Петтер, давайте… – начала я и запнулась, обнаружив неправильность. Торопливо ощупала левую мочку и прикусила губу. Так и есть!

– Что случилось? – Мгновенно подобравшись, мальчишка встревоженно заглянул мне в лицо.

– Я потеряла сережку! – вымолвила я непослушными губами, машинально теребя уцелевшую янтарную капельку. – Бабушкину…

Лицо Петтера озарилось пониманием.

– Не волнуйтесь, мы ее найдем! – неуклюже попытался меня успокоить он. Еще и по руке похлопал! – Поищем и найдем, обещаю!

– Найдем?! – Я молча бросила взгляд через плечо – туда, где по-прежнему бушевала снежная буря. Пытаться отыскать небольшое украшение в самом центре бурана… безнадежно!

– Я точно помню, что на берегу ее уже не было, – признался Петтер со вздохом. Пахло от него лавандой и липовым цветом – сочувствием – и кислой клюквой смущения.

– Значит, вы заметили, но ничего мне не сказали?! – возмутилась я, но он только пожал плечами.

– Простите, я… Мне было не до того! – выдавил Петтер, и я сконфуженно отвела взгляд.

– Но где тогда ее искать? – воскликнула я, и собственный голос показался мне преувеличенно громким.

– Думаю, она где-то здесь. – Петтер обвел рукой салон. – Или вы обронили ее на месте дуэли. Когда вы выходили из кэба, все точно было в порядке. Я… Я заметил!

– Давайте поищем, – предложила я, распахивая дверцу, оставив без комментариев его наблюдательность. О том, чтобы возвращаться к Халле, думать не хотелось. Мало шансов найти небольшую вещицу там, где топталось столько народу.

По прошествии получаса, когда мы с Петтером тщательнейшим образом обшарили весь салон, пришлось признать, что нужно искать где-то еще.

– К Халле? – Усевшись за руль, мальчишка вопросительно взглянул на меня.

– Да! – кивнула я.

Сердце колотилось от тревоги и надежды, и я вцепилась в ручку двери так, словно от этого автомобиль должен ехать быстрее. И он вправду мчал так, словно обзавелся крыльями (хотя в здешнем климате больше сгодились бы плавники, а еще лучше лыжи).

Оказавшись на месте, я растерянно огляделась. Снег тут не шел, только грязь прихватило льдистой коркой и холодный ветер хлестал по щекам.

– Вы идите налево, а я направо! – предложил Петтер, и я с трудом сдержала нервный смех. Действительно, что-то меня в последнее время налево так и тянет!

– Хорошо, – согласилась я и медленно пошла прочь, внимательно глядя себе под ноги.

Почва здесь темно-серая, похожая на пепел. Оранжевая искорка янтаря должна хорошо на ней выделяться – если, разумеется, ее не втоптали в грязь. Ветер дул мне в спину, так что запахи было не разобрать. Впрочем, до розыскной собаки мне в любом случае далеко.

С каждой минутой надежда таяла, как лед на жарком солнце, поэтому, услышав сдавленный вскрик Петтера, я буквально воспрянула духом. Голос мальчишки звучал откуда-то из-за скалы. Я мимоходом удивилась – я же туда не заглядывала, какой смысл там искать? – но не остановилась. И второпях чуть не налетела на Петтера, стоящего ко мне спиной.

– Петтер, вы нашли? – воскликнула я, переводя дыхание.

И сунулась мимо, но мальчишка помешал.

– Не смотрите туда! – глухо велел он, пытаясь что-то загородить спиной.

Я уже не слышала – замерла, не в силах оторвать взгляд от покрытой темно-красными потеками скалы и подозрительной кучи у ее подножья. Признать в этом человека было невозможно, но когда-то именно им оно и было. И запах – отвратительный солоновато-металлический дух крови и вонь из распоротого живота…

К горлу подкатил ком, а мысли накрывала пеленой ужаса. На мгновение мне показалось, что я узнаю Ингольва. Обиды, вина, гнев – все забылось, отступило прочь, поглощенное отчаянием. Я сморгнула, всматриваясь в распростертое тело. Нет, не Ингольв – волосы человека были седыми, хоть и потемнели от крови.

Тошнота, вызванная назойливым запахом смерти, сдавила внутренности, выкручивая их, как прачка белье. Я едва успела отвернуться, стыдясь своей слабости, – и почувствовала, как Петтер осторожно придерживает меня за плечи. Когда приступ миновал, оставив привкус желчи во рту, мальчишка осторожно вытер мне рот все тем же платком,