Информатор - Курт Айхенвальд

– Поговорите с нашими друзьями, Марк. Если что, мы рядом.

Агенты вышли. Уайтекер сел на отведенное ему место. Он выглядел уверенным. Юристы поздоровались с ним, Мучник представился.

Начались вопросы. Задавал их в основном Хитон. Уайтекер поразил юристов своей подготовленностью. Он даже принес с собой кое-какие документы АДМ и обстоятельно разъяснял внутреннее устройство компании.

Про себя Мучник восхищался Уайтекером. Перед ним был один из руководителей гигантской компании, ворочавший крупными делами. И зарабатывал он, насколько Мучнику было известно, несколько сот тысяч долларов в год. В сравнении с тем, что он делал для АДМ, эта зарплата казалась молодому юристу смехотворной. По мнению Мучника, Уайтекеру недоплачивали.

Херндон с предвкушением вставил последнюю из полученных от Уайтекера кассет в плеер «Тэскам». После нескольких недель уговоров Уайтекер наконец записал разговор со своим другом Куно Зоммером из компании «Хоффман-Ларош». Херндон хотел послушать человека, подозреваемого в организации сговора о ценах на лимонную кислоту.{221}

Разговор начинался на значении счетчика 123. Зоммер рассказывал о недавней поездке в Китай. Затем он поведал о том, как Терри Уилсон показывал ему завод АДМ по производству витамина С и говорил, что неплохо бы двум их компаниям обговорить ситуацию на рынке этого продукта. Херндон удивился. Какое отношение Уилсон, ведавший обработкой зерновых, имел к производству витаминов?

Разговор продолжался, но лимонную кислоту больше не упоминали. Зоммер сказал, что не доверяет телефонам, – проще, сказал он, поговорить лично.

Херндон выключил плеер. Ясно, что Зоммера голыми руками не возьмешь и разоблачить сговор о ценах на лимонную кислоту будет не так просто, как представлялось. Для того чтобы предъявить обвинение в фиксации цен на лизин, требовалось еще несколько месяцев работы. Попытки расследовать махинации с лимонной кислотой и другими продуктами могли преждевременно раскрыть секрет «Битвы за урожай». А секретность имела решающее значение. Утечка информации о планах прокуратуры ставила под угрозу успех всего дела.

Войдя в кабинет Говарда Баффета на шестом этаже главного здания АДМ, Уайтекер улыбнулся. Другого такого кабинета не было во всей компании. Помещение было завалено «корпоративными игрушками»: от грузовиков с логотипами АДМ и «Кока-колы» до пластиковых бутылочек кока-колы, исполнявших популярные мелодии.{222}

– Привет, Говард, – сказал Уайтекер, прислонившись к стеллажу рядом с письменным столом. – Как дела?

Баффет откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову.

– Да не блестяще, Марк, – ответил он. – Подумываю уйти из компании.

Новость потрясла Уайтекера. Ему нравился Баффет, и он считал его своим другом; они часто беседовали.

Он попытался отговорить Баффета, но тот уже все решил и даже обсудил этот шаг с отцом, Уорреном Баффетом. Говарду не нравилась инвестиционная политика компании, не нравился стиль руководства. Ему было неуютно в атмосфере АДМ.{223}

Помимо прочего, Баффет был одним из директоров, но Дуэйн Андреас обращался с ним как с ребенком. Баффету часто приходилось бывать по делам в мексиканском отделении АДМ, где престиж его должности помощника председателя совета директоров был не выше, чем у главного уборщика. Желая повысить авторитет, он просил у Дуэйна разрешения изменить название своей должности, пусть даже оно не будет отражать его подлинной роли в компании. Дуэйн отказал.

Уайтекер уговаривал, Баффет не поддавался. Он разочаровался и в АДМ, и в Андреасах. Конфликт зашел слишком далеко. Но Уайтекер был уверен, что, как только компании предъявят обвинение, Андреасы уйдут. Это вопрос нескольких месяцев.

Он набрал в грудь воздуха, проверил, закрыта ли дверь, и сказал:

– На твоем месте я бы не торопился. Скоро все изменится.

– Почему? Что ты имеешь в виду?

Уайтекер наклонился поближе.

– Как знать, Говард, – произнес он тихо. – Может, скоро заправлять этой компанией будем мы с тобой.

Глава 11

– Марк, ты что, идиот?

Джинджер сидела на диване в гостиной со стаканом прохладительного напитка в руках и оторопело смотрела на мужа. Он несколько дней находился в необычайно, чуть ли не противоестественно экзальтированном настроении. Но сейчас он перешел все границы. Она только что под треск поленьев в камине слушала, как Марк расписывает свое блестящее будущее в АДМ.

– Да правда же, – убеждал он Джинджер. – Скоро все они полетят – Дуэйн, Мик, Терри, – и, кроме меня, руководить компанией будет просто некому.

Джинджер в отчаянии всплеснула руками.

– Полная бессмыслица! Как ты останешься в компании после того, как всех заложил? Думаешь, тебя просто похлопают по плечу?

Марк помотал головой. Зажигательная речь перед Говардом Баффетом вдохновила и его самого. Если даже Баффет, один из директоров компании, неудовлетворен ее руководством, то другие наверняка занимают ту же позицию. Баффет согласился отложить свой уход из АДМ, так что по крайней мере один союзник в совете директоров у Уайтекера уже был. Как только преступления Андреасов и других будут раскрыты, все в АДМ изменится. И его имя наверняка будет одним из первых в списке кандидатов на пост главы компании, – а может, и единственным.

– Джинджер, я им нужен, – говорил он. – Без меня компания не сможет существовать. Меня ценят. И я поступил правильно, честно. Совет наверняка поймет это и только зауважает меня.

Джинджер продолжала спорить, пытаясь доказать Марку, как бессмысленны его ожидания. Все было напрасно. Он был убежден, что скоро возглавит компанию, – и это будет наградой за его сотрудничество с ФБР. Эти надежды владели им еще в начале расследования, но затем он стал смотреть на вещи более трезво. А теперь, непонятно почему, все началось снова.

Чем ярче разгоралось возбуждение в глазах Марка, тем больше гневалась Джинджер. Эта бредовая идея не могла явиться ниоткуда, сама по себе. Кто-то постарался раздуть искру. Все поведение Марка говорило о том, что его основательно обработали. И пока тот расписывал свое блестящее будущее, она пришла к убеждению, что знает имя виновника.

Брайан Шепард.

Она винила ФБР. Они запудрили мозги ее мужу для того, чтобы удержать его. Им плевать, что с ним будет. Это точно.

– Мы беспокоимся за нашего парня, – говорил Херндон. – Мы не хотим, чтобы он остался ни с чем.

Слушавший его Джек Кордес, сотрудник отдела ФБР по контролю за договорами, задал несколько вопросов. Просьба Херндона не была беспрецедентной, но для ее исполнения требовалось время. Чтобы получить разрешение выплатить компенсацию человеку, потерявшему работу из-за сотрудничества с ФБР, требовалось преодолеть массу бюрократических препон.