Страсти по Фоме. Книга 1 - Сергей Викторович Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и за что я зацепился, по-вашему? — спросил Фомин.
Экстрасенс, примерно одного с ним возраста, долго смотрел вокруг него, вздохнул:
— Тяжелый случай, дорогуша!..
— Доктор, легкий лечится анальгином, именно поэтому я у вас.
— У вас дикая зацепленность за информацию, ну просто зашкаливает! Сосуд кармы, собственно говоря, уже переполнен.
— А за какую, простите, информацию я зацепился? Зацепка это что значит: я пытаюсь получить эту информацию или наоборот, я ее не даю?
— Вы очень правильно поставили вопрос, милый мой, очень правильно! Вы не даете информацию, держите ее!
— Так что это за информация?
— А я почем знаю, мой хороший, что вы скрываете от общества и людей…
Еще немного и Фомин стал бы «сладким» при той же голове. Лучше было уйти.
— Вы еще скажите, что я скрываю национальную идею и как нам обустроить Россию, оттого у меня и голова болит! — сказал он, забыв от злости, что экстрасенсам и прочим колдунам грубить нельзя, такого наведут!..
Так что Фомин, когда наконец решил обратиться к Беркуту, шел к нему только с тем, чтобы удостовериться, других методов, кроме пьянства, у него нет. И Ирине придется смириться, он и справку покажет, вытребует у Беркута! Было даже интересно, а что этот скажет, тоже молитва, пост, воздержание и экскременты?..
Но Иринин знакомый оказался не меньшим оригиналом, чем все остальные, хотя суть его метода Фомин так и не узнал. На двери его кабинета висел красочный призыв «Хочешь быть здоровым и счастливым?» и подпись: Беркут. Фомину очень хотелось быть просто здоровым. Счастья ему и так хватало, всякий раз после визита к Льву Андреевичу, он испытывал его с избытком, пять дней летая от ощущения невесомости головы.
Беркут оказался сонным худощавым мужчиной лет пятидесяти, с маленькими карими глазками и красивой седоватой шевелюрой а ля комиссар Катани. Он сидел за столом, обхватив голову руками, среди жужжащих мух и одуревал от полдневной жары. Фомин, посидев минуту у двери, куда его молча привела и посадила сестра, тоже стал засыпать и уронил брелок с ключами.
Колдун удивленно поднял голову.
— Вы ко мне?..
Но рассмотрев клиента, он окончательно проснулся и в ужасе схватился за голову.
— Ой-ё! — застонал он. — Вы с ум-ма сошли!
— А что? — несколько растерялся Фомин от такого приема и оглядел себя: все ли на нем в порядке, может брюки не застегнуты?
— Да вы покойник! — бегал по кабинету Беркут. — Разве можно жить с такой дырой?
После такого начала Фомин, было вставший, снова опустился на стул. Это вам не дерьмо есть — быть покойником!
— Постойте, постойте! — остановился вдруг целитель перед ним, но на почтительном расстоянии. — А вы действительно живой?
На это Фомин не нашел что ответить, он находился в таком глубоком нокдауне после первых слов колдуна, что ему было трудно доказать обратное. Одно дело, когда тебе в трамвае говорят, что ты покойник, но когда это говорит врач, целитель и рвет при этом свои роскошные волосы от отчаяния, поневоле задумаешься, а жив ли я действительно?
— У вас в башке такая дыра, словно вбили клин пятиметровый! Чем вы насолили им?
— Кому это им? — опомнился Фомин.
— Там! — показал пальцем вверх Беркут.
— Ничем… — Пожал плечами Фомин (и здесь дурдом!) — Я попал в аварию.
— Да авария — фигня! В аварии вы погибли!
— Как погиб? — Фомин уже ничего не понимал: авария — фигня, но он в ней почему-то погиб! Хорошенькая фигня! — А как же? Я же…
Он жестом показал, что он-то здесь…
— Причем уже давно! Я сам удивляюсь! — продолжал нагнетать обстановку целитель (при этом он не подходил к Фомину ближе, чем на два метра). — У вас карта мертвая! Видимо, кому-то оч-чень нужна ваша башка!
— Нужна моя башка? — Фомин разозлился. — Дайте мне другую, я с удовольствием отдам эту кому угодно!
— Да вы не разбрасывайтесь своей башкой, она у вас уникальна!.. Это же энергетическая бомба! Я такого еще не видел! Ну-ка, ну-ка, закройте глаза!.. Ой-ё! — опять застонал он.
Не так громко, как в первый раз, но с еще большей безнадегой. Фомин в испуге сразу открыл глаза, хотя и не мог представить себе что-нибудь хуже, чем покойник. Не знающий покоя покойник?..
Колдун опять держался за голову.
— Что, я опять живой? — невесело пошутил Фомин.
— Да нет!.. — Беркут как-то уж совсем отчаянно махнул рукой. — Вы зомби! Только благодаря этому клину вы и живете. Если его вытащить… ну, в общем, вы в курсе.
Фомин несколько секунд осмысливал сообщение, вернее, диагноз, а колдун жадно закурил, с интересом и опаской щуря глаза на что-то над головой Фомина, на клин, наверное.
— А что с головой-то? — спросил Фомин, опомнившись зачем он, собственно, пришел.
— С башкой-то? — задумчиво переспросил его Беркут. — А что с башкой?
— Так, болит!.. — Фомину захотелось ударить щуплого оракула.
— А-а! — дошло до того. — Нет, только вместе с башкой! — безапелляционно сказал он.
Фомин почувствовал, что устал от всякого целительства вообще и от этого целителя в частности. Голова его болезненно заныла.
— Слушай! — схватил он Беркута за воротник, но стараясь не нервничать из-за боли. — Вот это не башка! Это у тебя, может быть, башка, а у меня голова!
Он встряхнул Беркута, как бы утрясая ту крупицу знания, которую передал, среди общего мозгового мусора, но тот нисколько не испугался. Видно было, что ему не впервой страдать за свой диагноз.
— Ну, вместе с головой! — пожал он плечами: какая, мол, разница! — Здесь ведь, молодой человек, главное то, что вместе,
