Русский бунт - 2030 - Александр Абердин

Тяжелые защитные скафандры прекрасно защищали жизнь и здоровье людей, но они не могли защитить их психику от массы стробоскопических эффектов и какого-то дополнительного излучения, идущего из остывающих, но ещё очень горячих недр Перуна. Насколько это было известно Максиму, главной проблемой космошахтёров был "стробоскопический" стресс, ведущий к частым нервным срывам и, как следствие ссорам. Лучше всего его переносили люди-индиго, потомственные псионики, но их насчитывалось крайне мало. А вот люди в возрасте за сорок не могли продержаться в этих условиях больше двух месяцев. Молодёжь держалась лучше и была способна отработать шесть месяцев, но люди возвращались оттуда с вконец истрёпанными нервами и только треть парней соглашалась вернуться обратно. Женщин на Перун не посылали. Кроме того, неоднократно читая сводки, Максим понял, что ему не говорят всего и потому решил провести самое тщательное расследование. О Перуне сложилось настолько плохое мнение, что скоро туда будет невозможно отправить вахту и он вызвал к себе Виктора Волевого.

Виктор был индиго и сыном его друга, который когда-то нёс службу в "Рикошете-Три". Этот сорокалетний парень был отличным спецназовцем, но что самое главное — гениальным металлургом. На Землю он прилетал крайне редко. Четыре года назад Виктор чуть ли не поклялся Максиму, что обеспечит металлами всю программу по строительству кораблей, так что его пришлось срочно вызвать и он должен был прийти с минуты на минуту. Президент Новой России ждал его с большим нетерпением. Вздохнув, он спрятал сводку в стол и буквально через минуту дверь открылась и в его кабинет заглянул широко улыбающийся молодой парень в полевой форме. На Максиме была надета такая же. Он быстро встал из-за стола и чуть ли не бегом бросился к сыну своего друга. Крепко обняв высоченного парня, и похлопав его ладонью по спине, он облегчённо выдохнул:

— Наконец-то, огненная твоя душа. Проходи, Витя, чайку попьём, а может быть и чего покрепче.

— Покрепче это хорошо, дядя Макс, — ответил металлург, — как же я рад тебя видеть, командир. Зачем вызвал? Хочешь снять меня?

Максим отвёл парня в дальний угол кабинета, усадил его в кресло, телепатически попросил подать им ледяную водку, морс и закуску повкуснее. Усаживаясь в кресло, он ответил:

— Снимать тебя с работы, Виктор, было бы с моей стороны верхом глупости и скотства. Нет, дорогой, я вызвал тебя, чтобы помочь тебе справиться этими тремя напастями Перуном, Злыднем и Бестией.

Парень вздохнул и уныло махнул рукой:

— Ничего не выйдет, дядя Макс. Там нужны индиго и они уже на подходе. Поверь, через два, три года мы даже вдвое меньшим личным составом будем выдавать металла больше чем сейчас.

— Замечательное предложение, Витя, посылать в бой семнадцатилетних мальчишек, — угрюмо сказал президент, — нет, парень, так дело не пойдёт. Ты мне лучше расскажи, в чём корень проблемы? Про "стробоскопический" стресс не надо. Расскажи о его последствиях.

Виктор Волевой вздохнул, склонил голову и, не глядя в глаза своему командиру и президенту, глухо буркнул:

— К ссорам, стычкам и дракам, дядя Макс, причём к таким, словно сходятся на ринге не старые друзья, а злейшие враги. А потом люди перестают разговаривать друг с другом и на каждое слово реагируют так, словно им нож к горлу приставили. В общем работать в таком состоянии продуктивно очень сложно, но они всё же работают и чем дальше, те хуже. На Земле, да что там, ещё на пути к ней все быстро приходят в порядок, но я полагаю, что правы те, кто отказывается лететь на Перун во второй раз. Поэтому выход я вижу только в одном, добычу металлосырья должны вести только индиго.

— Чем снимаете стресс? — спросил Максим — Водка помогает? Или экспандминд на худой конец?

Виктор отрицательно помотал головой:

— От водки и экса только хуже.

— Понятно, — хлопнул по коленям президент, — тогда мы с тобой сейчас всё же выпьем водочки, хорошенько закусим, поговорим с народом и в путь, Витя. Металлы, парень, и особенно изделия из них, нам нужны сейчас, а не через два, три года. Всё, больше ни слова ни о делах, ни о проблемах. Мы оттягиваемся.

В этот день президент и главный металлург Новой России оттянулись так, что рухнули спать прямо в кабинете, причём на толстом, пушистом ковре. На следующий день они вышли из Большого Кремлёвского Дворца и Виктор неприязненно поёжился, увидев неподалёку от входа деревянный помост с двумя столбами и медными тазами. Возле него стоял отец Виктора — министр обороны Новой России, генерал Роман Волевой. Увидев друга и сына с одутловатыми лицами, он недовольно покрутил головой:

— А ведь оба уже не мальчики. Быстро на помост, засранцы!

Поднявшись на помост, оба разделись по пояс, разулись и подошли к столбам. Максим хмуро поинтересовался:

— Сколько батлов мы вчера выжрали?

— Тэкс, — наморщил лоб Виктор, — если мне память не изменяет, то восемь, но они были по ноль семьдесят, дядя Макс.

Пошевелив губами, президент вздохнул:

— Это выходит по тридцать горячих на брата, Витюша. Ладно, давай опохмелимся липездричеством и пойдём в столовку завтракать.

Тридцать ударов электрическим током оба перенесли стоически, даже не моргнув глазом. Вот только во рту всё равно остался неприятный привкус. Одевшись, они бодрой походкой направились в столовую, где первым делом приложились к ледяному огуречному рассолу, после чего плотно позавтракали. После завтрака они сели в генеральский флайер и полетели на Валдай, где находилась одна из баз пси-корпуса. Там уже собрался весь его костяк, легионеры первого призыва, которых насчитывалось девяносто три тысячи человек. Общая численность личного состава пси-корпуса уже перевалила за семьсот пятьдесят тысяч человек и его командир, генерал Завьялов, только теперь с приставкой космос, продолжал искать "таланты". Попасть в пси-корпус было чертовски трудно, нужно было сдать очень жесткие по своим нормативам экзамены, но ещё труднее было выдержать отборочный этап, хотя он и был лишен всяких жестокостей.

Воинское мастерство оттачивалось до автоматизма и, казалось, ему уже не было предела. Бойцы-псионики постоянно развивали свои псионические способности и уже почти не нуждались в оружии, которым они владели в совершенстве. Тем не менее самым главным их качеством было умение работать в команде, причём так слаженно, что даже дивизии казались одним целым. А ещё бойцы-псионики отличались своей дружбой, готовностью к самопожертвованию и молниеносной реакцией на любое изменение ситуации. И практически все они были телепатами той или иной мощности. Поэтому Максиму даже не пришлось открывать рта. Он просто послал им телепатический приказ, чтобы нацелить самых опытных бойцов на новую задачу:

— Ребята, ставлю перед вами боевую задачу. Вы должны разделиться поровну. Один отряд остаётся на базе а второй отправляется в учебные классы, чтобы ровно за двадцать дней освоить все те специальности, которыми владеют космошахтёры. После этого мы садимся на пассажирский лайнер "Азов" и летим на Перун, где будем вкалывать до седьмого пота наплевав на все стробоскопические эффекты. Во время полёта, а он займёт чуть больше двадцати двух дней, мы продолжим изучать шахтёрское дело. С первым отрядом лечу я, со вторым Гроссмейстер. Время, пошел. Старт через полчаса.

Сразу несколько сотен человек послали ему телепатемму:

— Чкалов, ты что, издеваешься над нами? Командир, мы уже бросили жребий и готовы немедленно вылететь.

Через два часа бойцы-псионики уже сидели в учебных классах и слушали, что говорят им наставники. Тех поражало, что учебный материал они усваивают раза в три быстрее всех остальных людей. Поэтому "Азов" стартовал с Земли уже через двенадцать дней. Обучение продолжилось и на его борту, но бойцы-псионики осваивали уже третью, а то и четвёртую специальность. То, о чём им рассказали бывалые космошахтёры про "стробоскопический" стресс, они выслушали со всем внимание и, послушав совета Чкалова, заказали столько спиртного, которое не было у них в чести, словно собирались споить всех чертей в аду. Поскольку жить им теперь предстояло на борту роскошного пассажирского лайнера "Азов" то в его широких и длинных коридорах через каждые тридцать метров стоял эшафот с деревянными столбами и медными тазами.

Виктор Волевой только сейчас понял, что клин-то и в самом деле следует выбивать клином и нет лучшего лекарства от стресса, чем встречный стресс. Хотя с другой стороны кроме них, старых бойцов, штурмовавших множество городов России, сражавшихся с полчищами казахов и китайцев, и вычищавших Сибирь, это средство показалось бы чуть ли не казнью. Хотя во время полёта никто не выпил ни грамма, каждый боец-псионик счёл своим долгом принять по тридцать горячих, как это сделал в Кремле Чкалов. Правда, в условиях полёта в подпространстве это было делать особенно тяжело и мучительно, а потому Максим и Виктор, когда с эшафота сошел последний их товарищ, также приняли по тридцать горячих. Молодые космолётчики, которые ничего толком не знали об этой давней традиции пси-корпуса "Титан", как-никак пятнадцать лет прошло, смотрели на них с восхищением. У них сложилось об этих парнях и девушках, которые расхаживали по коридорам в камуфляжных штанах, голубых тельняшках и комнатных тапочках на босу ногу, такое впечатление, что все они отлиты из вольфрена — вольфрамо-рениевого сплава.