Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

- О господи, какой вы все еще штатский человек! - вздохнула Вера Алексеевна. - Я женщина, и то знаю, что "клюквой" называется красный анненский темляк на шашке - первая боевая офицерская награда.

- Орден Святой Анны четвертой степени с надписью "За храбрость", пояснил Стессель.

- Никак нет, не имею!

- В таком случае властью, данной мне главнокомандующим, я поздравляю вас кавалером этого ордена, - объявил генерал, протягивая руку прапорщику.

- Мне кажется, я ее совсем не заслужил, - смущенно забормотал Звонарев.

- Не скромничайте, молодой человек, вы давно заслужили, и только не представлялось подходящего повода для награды. Давайте вашу шашку, я сама прикреплю к ней новый темляк, - запела Вера Алексеевна.

Начались общие поздравления. Были уже сумерки, когда наконец прапорщик после обильного обеда был отпущен домой. Около Пушкинской школы его окликнула Варя.

- Он сегодня умер, - печально сообщила она.

- Кто?

- Сахаров, конечно. Все шло так хорошо, и вдруг ни с того ни с сего крупозное воспаление легких - и через два дня конец.

- Откуда вы это узнали?

- Я дежурила около него последние сутки. Сделали все, что только было можно. Главный врач больницы Петр Андреевич Розанов не отходил от него ни на минуту, и все же спасти Василия Васильевича не удалось, - голос девушки дрожал от еле сдерживаемых слез.

Звонарев сочувственно вздохнул.

- Пожелаем ему царствия небесного.

- Он все время бредил, говорил что-то о Фоке и бранил Гантимурова, вспоминал Веру Алексеевну...

- Вы знаете, сегодня на Зубчатой батарее ранен Стессель, - в свою очередь, поделился новостью Звонарев.

- И серьезно? - довольно безучастно спросила девушка.

- Пустяки, оцарапало ему голову камнем или осколком при взрыве снаряда.

Он-то старается всех убедить, что рана весьма опасна, а окружающие делают вид, что верят этому. Настоящая комедия! Меня за "безумную" храбрость, проявленную при оказании первой помощи генералу, наградили "клюквой", похвастался прапорщик и подробно рассказал обо всем происшедшем.

- Если все это правда, то за что же вас наградили? А затем - неприлично разговаривать с дамой, сидя на лошади, потрудитесь сейчас же слезть на землю! - обрела свой обычный тон Варя. Звонарев повиновался. - Пойдемте к учительницам в школу. Вы им расскажете о своих чудесных приключениях.

В школе, где они застали Стаха и Борейко, в сотый раз Звонарев рассказал обо всем самым подробным образом, вплоть до своего неожиданного награждения.

Последнее вызвало общий смех.

- Вы были на Электрическом Утесе, под Цзинджоу, на батарее литеры Б, при штурме Высокой, наконец, на фортах - и не удостоились даже благодарности, а тут сразу получили орден! - удивлялась Мария Петровна.

- Покажи-ка свою саблю, Сережа, - попросил Борейко.

Взяв шашку в руки, он с комическим видом понюхал красный темляк и, сорвав его с эфеса, бросил в горящую печь.

- Чтобы стесселевским духом от тебя не пахло, - пояснил он, возвращая шашку. - Есть награды, которыми можно и должно гордиться, а есть и такие, которые унижают, которых нельзя не стыдиться, - добавил он.

Звонок прервал этот разговор.

- Варя, тебя спрашивает какой-то служащий Тифонтая, - сообщила Оля, открывавшая дверь.

- Проси его сюда, - распорядилась Мария Петровна.

Через минуту в столовую вошел господин Шубин и раскланялся со всеми присутствующими.

- Я хотел бы переговорить с мадемуазель Белой без свидетелей, проговорил он.

Удивленная девушка вышла с ним в соседнюю комнату.

- Наш общий друг и мой начальник Василий Васильевич Сахаров отошел в мир теней, - начал Шубин. - Незадолго перед своей смерч господин Сахаров через вас же передал мне записку, которую вы так хотели прочитать. Теперь я могу удовлетворить ваше любопытство. Василий Васильевич сделал завещание в вашу пользу. Он оставил вам всю обстановку своей квартиры. Он приказал мне передать вам, что это его свадебный подарок. Вам надо подать заявление в местный суд о вводе во владение. Я его уже заготовил, подпишитесь внизу, и я завтра с утра начну хлопотать об этом, - протянул бумагу Шубин.

- Но я не собираюсь выходить замуж, а поэтому, господин Шубин, не считаю возможным и вступать во владение завещанным имуществом, - отказалась Варя.

- Этим вы оскорбите тень нашего друга. Быть может, вы примете хоть небольшой слиток червонного золота на обручальные кольца? Когда в них встретится надобность, вы его используете.

Варя решительно отказалась. Вернувшись в столовую, она рассказала о завещании Сахарова и о своем отказе от наследства.

Друзья начали прощаться.

Пройдя полдороги вместе с Борейко, прапорщик свернул к штабу. Он подробно рассказал Степанову о дневных приключениях, умолчав, однако, о своем награждении. Капитан выслушал его с видимым интересом, а затем повел к новому командующему фронтом, генералу Горбатовскому.

Очень высокого роста, широкоплечий, с пушистыми седыми бакенбардами, с отрывистой лающей речью, он показался прапорщику типичным армейским бурбоном.

Генерал принял прапорщика просто и смеялся, слушая его рассказ.

Вернувшись от Стесселя, Фок уселся в мягкое кресло и принялся читать недавно полученную в Артуре немецкую газету "Остазиатнше Цейтунг". Не успел он погрузиться в дебри высокой политики, как к нему вихрем влетел радостный Гантимуров.

- Приказание вашего превосходительства выполнено. Сахаров умер.

- Когда и при каких обстоятельствах?

- Сегодня, от воспаления легких, которое я ему устроил. Надеюсь, вы теперь не откажетесь вернуть мне хотя бы часть моих векселей?

- У меня к этому нет никаких оснований, - невозмутимо ответил генерал.

- Зато у меня есть все основания считать вас непорядочным человеком, вспыхнул поручик.

- Что вы, сутенер, шулер и просто мелкий жулик, понимаете в порядочности?

- Во всяком случае, больше, чем бывшие жандармы и шпионы.

- Напрасно вы думаете, что можете меня оскорбить. Я слишком презираю вас, чтобы обижаться. Но так как ваше присутствие не доставляет мне никакого удовольствия, то прошу вас покинуть мою квартиру. Эй, подать поручику пальто! - крикнул генерал.

Князь ушел. Фок по телефону вызвал Рейса и, попросив не допускать Гантимурова до Стесселя, добавил:

- Жду вас немедленно к себе.

- Позвать сюда Шубина, - приказал он затем денщикам.

Как только Шубин появился в комнате, лицо Фока сразу просветлело.

- Итак, наш милейший друг Василий Васильевич, к великому сожалению, покинул бренный мир. Что же вы собираетесь теперь делать?

- Господин Тифонтай предусмотрел этот случай Управление всеми делами передается мне, но под мудрым контролем вашего превосходительства, - отвечал Шубин.

- Никогда не думал, чтобы он оказался столь дальновидным.

- Покойный капитан был неплохим советчиком.

- Постараюсь во всем следовать ему, за исключением оплаты моих, как вы выразились, мудрых советов. По своему генеральскому чину и положению я должен получать значительно больше, чем получал Сахаров В цене скоро сошлись. Обсудив затем некоторые детали, оба собеседника поднялись с мест.

- Да, не думаете ли вы, милейший, что некий князь совершенно не нужен в Артуре?

- Мои мысли всегда совпадают с желаниями вашего превосходительства.

- Тем лучше, медлить не следует.

- Все будет сделано в кратчайший срок!

Шубин исчез, а на смену ему появился Рейс.

- Надо немедленно опечатать квартиру Сахарова, - с места начал Фок.

- Это уже сделано.

- ...и назначить комиссию для приведения в ясность оставшихся дел и имущества. Общее руководство - за мной, но меня в нее официально не вводите.

Рейс едва успевал записывать распоряжения Фока.

- Сегодня же оформите у Стесселя этот приказ.

- Будет сделано, ваше превосходительство.

- Итак, мы теперь без всяких посторонних лиц связаны со штабом, но, конечно, не Куропаткина, - весело засмеялся Фок. - И можно действовать смелее. Вам поручается "мадам", благо вы еще мужчина в соку и вполне сохранили свой гвардейский вид, а я вплотную займусь моим старым, но, увы, безнадежно глупым другом, - весело шутил генерал, потирая от удовольствия руки.

- Кстати, следовало бы также чем-либо отметить память нашего незабвенного друга. Это бы и для нас было полезной ширмой. Надо подумать о сооружении ему памятника в Дальнем, - предложил Рейс.

- Нет, этого без разрешения японцев не сделаешь. Проще представить его к ордену, например - к Георгиевскому кресту.

- Но за что же?

- Хотя бы за то, что так хорошо сумел наладить связь с... японцами. Это ведь дело весьма рискованное. Подайте-ка эту мысль Вере Алексеевне!

Поздний звонок встревожил собравшуюся на покой Веру Алексеевну. Не желая беспокоить уже дремавшего в постели мужа, она сама вышла в приемную.

- Приношу тысячу извинений! Не будь самых срочных дел, никогда не посмел бы обеспокоить в столь поздний час, - расшаркался Рейс. - Сейчас получил известие о смерти в больнице Красного Креста капитана Сахарова.