Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

Итак, Шмидт, называя вещи своими именами, попросту дезертировал с уходящей в бой эскадры. Но, к счастью, столь постыдно поступил только он. Остальные офицеры, призванные, как и Шмидт, из запаса (причём многие из которых были куда старше нашего героя!), все как один остались верны присяге и приняли огненную купель Цусимы. Большая часть их уже никогда не вернулась обратно… Могли ли они, как и Шмидт, спекулировать на каком-то из полузабытых параграфов. Несомненно! Но ни один из них не воспользовался имеющейся лазейкой! К сведению читателей: входившая в состав эскадры плавучая мастерская «Камчатка», госпитальные суда «Кострома» и «Орёл» вообще были полностью укомплектованы гражданским персоналом, которых-то вообще никто не мог заставить идти в бой. Но люди понимали, что их опыт, знания сейчас нужны России, и они смело пошли в цусимское пекло. Что касается плавмастерской «Камчатка», то она была потоплена со всем своим героическим экипажем, так и не спустив перед врагом Андреевского флага…

Итак, «занемогши» Шмидт остаётся в Суэце. А едва «Иртыш» выходит в море, он сразу же чудесным образом выздоравливает и спешно уезжает в Петербург к дядюшке. Не знаю, какой получилась встреча дяди-героя с племянником беглецом. Думается, что поведение старшего племянника у боевого адмирала особого восторга не вызвало. Но племянник остаётся племянником, даже если он и такой непутёвый. А кроме того, адмирал Владимир Шмидт очень любил своего покойного брата Петра и не мог оставить без опеки его непутёвого великовозрастного первенца.

Однако война продолжается, и даже сенатор не может в такой ситуации добиться увольнения Петра Шмидта с действительной службы. И тогда дядя решает, чтобы племянник переждал войну где-нибудь в спокойном месте, а после её завершения спокойно уволился и вернулся на гражданский флот. Самое спокойное место для этого — это, естественно, невоюющий флот. Для этого дядюшка адмирал и переводит Шмидта на Черноморский флот, который в войне с Японией не участвовал и никаких эскадр для усиления Тихоокеанского флота на Дальний Восток не посылал. Дело об аварии парохода «Диана» к этому времени было уже закрыто, и Шмидту по возвращении на Чёрное море никакое судебное разбирательство уже не грозило. Скорее всего о переводе на Чёрное море старого адмирала упросил сам Пётр Шмидт. Как увидим дальше, основания попасть именно туда и именно в то время у лейтенанта Шмидта были весьма веские.

Командовать Черноморским флотом к этому времени был назначен вице-адмирал Григорий Иванович Чухнин. Бывший начальник и подчинённый встретились вновь. Пока Петя Шмидт лечился в психушках, терпел кораблекрушение на «Диане» и убегал с войны, его будущий оппонент тоже не сидел сложа руки.

Достойно откомандовавшему на Дальнем Востоке вначале Владивостокским портом, а потом и Тихоокеанской эскадрой, в 1901 году контр-адмиралу Чухнину было велено возвращаться на Балтику. Очевидцы проводов Чухнина отмечали, что в портовых летописях российского флота не было примера такого дружного, единодушного чествования отъезжающего командира порта, какой удостоился Григорий Иванович Чухнин. Прощаясь, мастеровые вручили адмиралу икону Спасителя с надписью: «Указатели и мастеровые Владивостокского порта молят Спасителя благословить дальнейший путь их командира порта адмирала Чухнина». Через пять лет эту икону установят на его надгробии…

Путь на родину для Чухнина лежал через три океана. Контр-адмирал был назначен командиром отряда судов, определённых к возвращению в порты Балтийского моря для ремонта. Свой флаг Чухнин поднял на броненосце «Сисой Великий». Морское министерство, боясь усиления мощи Японии, торопилось отремонтировать наиболее изношенные корабли Тихоокеанской эскадры и вернуть их обратно. При этом Чухнину ставилась ещё одна задача: в походе привести корабли в полную боевую готовность, в случае ухудшения международной обстановки повернуть назад. Задача эта осложнялась, помимо износа кораблей, ещё и тем, что их команды были укомплектованы из выслуживших сроки службы на Востоке офицеров и матросов.

Тем не менее переход отряда Чухнина был проведён блестяще! Большая скрытность и скорость переходов, постоянная отработка всевозможных учений и стрельб позволили ему привести на Балтику вполне боеготовое соединение, что и было отмечено на смотре прибывших кораблей, проведённом императором Николаем.

Едва же «Сисой Великий» бросил якорь на Кронштадтском рейде, как Чухнина ждало новое назначение — начальником Николаевской морской академии и директором Морского корпуса одновременно. Задача новому начальнику ставилась серьёзная — реформировать эти учебные заведения. В течение двух лет занимался Чухнин воспитанием будущих офицеров флота, ежегодно выводя в море закреплённый за корпусом отряд учебных кораблей.

В первые же дни Русско-японской войны в Морской корпус прибыл Николай Второй. Перед строем кадетов и гардемаринов он рассказал о вероломном нападении японцев на Порт-Артур и тут же произвёл досрочно всех гардемаринов в мичмана с отправкой на флот. Попросился на флот и Чухнин. Просьба его была удовлетворена, но вице-адмирал получил назначение не на Дальний Восток (куда уже был назначен вице-адмирал Макаров), а на Чёрное море.

Восстание на «Потёмкине», как мы уже знаем, застало командующего флотом в Петербурге, куда Чухнин убыл на обсуждение новой судостроительной программы. Экстренно вернувшись в Севастополь, он начал принимать все меры для поиска и захвата мятежного броненосца, отстранив от командования старшего флагмана практической эскадрой вице-адмирала Кригера, упустившего «Потёмкина» около Одессы. Под своим началом Чухнин вновь вывел эскадру в море для решительного поиска восставших. «Потёмкин», однако, к этому времени уже прибыл для интернирования в румынскую Констанцу.

Однако пока Чухнину удавалось контролировать ситуацию на Черноморском флоте. Где уговорами, а где силой вице-адмирал сдерживал натиск революционного движения. А потому Чухнину, честно говоря, было не до своего старого соплавателя, тем более что ничего приятного вспомнить о совместной службе было нельзя. Однако он и здесь идёт навстречу всем пожеланием дяди-сенатора. По прибытии в Севастополь Шмидт перво-наперво проходит медицинское обследование в местном военно-морском госпитале. Вот заключение медицинской комиссии: «Лейтенант Шмидт страдает тяжёлым простатитом почечных колик с воспалением почечных лоханок, что обостряется в холодном и сыром климате. По характеру болезни нуждается в пребывании в тёплом климате». Вот тебе и раз! То Шмидту была вредна тропическая жара, теперь ему, наоборот, никак нельзя служить даже на вечно сырой Балтике! Кто прав: врачи Второй эскадры или Севастопольского госпиталя? К этому вопросу мы ещё вернёмся в своё время.