Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

– И кто-нибудь выходил?

Я смотрю на лицо девушки, пока она рассказывает это, и чувствую озноб. Она молчит. На мгновение все вокруг как будто становится совершенно мрачным.

Она медленно поворачивается к Эдварду:

– Да. Джереми вышел.

– Он был один или с кем-то еще?

Фрея смотрит прямо на Джереми:

– Он был с кем-то еще. С девушкой. Я не знаю ее.

Я смотрю на него, но он, как всегда, опустил голову.

– И что они делали?

– Он прощался с ней. Она выглядела так, словно провела у него всю ночь. Сам он был в халате. Он целовал ее целую вечность, а потом она ушла.

На лице Фреи появляется выражение триумфального торжества возмездия, которое быстро сменяется печалью.

– И что же вы сделали?

– Я так и сидела в своем убежище, они меня не заметили. Как только он закрыл дверь в квартиру, я сунула книгу в почтовый ящик и ушла.

– Вы все еще хотели сделать ему подарок, даже после того, как видели, что он целует другую девушку?

– Да. Я подумала, что это может заставить его почувствовать свою вину передо мной, – отвечает Фрея с глубокой печалью в голосе.

– А вскоре после этого вы кому-нибудь рассказывали о том, что произошло между вами и обвиняемым?

– Да. Я рассказала своей маме, но она мне не поверила, обвинив меня в том, что я все выдумала. Поэтому я сама позвонила в полицию. Вот тогда-то все и началось.

Она обводит взглядом зал судебного заседания, словно ошеломленная всем происходящим, а потом опускает голову.

37

Допрос Фреи стороной обвинения завершен. Судья объявляет слушание по делу на сегодняшний день оконченным. Барбара настраивается на перекрестный допрос на следующем заседании суда. Она повторяет мне свои инструкции перепроверить все файлы с распечатками. Теперь, когда все доказательства стороной обвинения изложены, Джереми кажется более спокойным. Он уезжает почти сразу же, как только мы покидаем зал суда. Я прощаюсь и тоже ухожу. Я хотела побольше порасспрашивать его о слухах, которые ему известны про «Ашамс», но сейчас явно не самое подходящее для этого время.

Николь больше не писала, поэтому я как можно скорее отправляюсь в Северный Лондон к ней домой. Напряженность судебного заседания переходит в моем сознании в нервозность вокруг Дейзи и Джулии и в переживания о Робин. Я добираюсь до дома Николь, и она распахивает передо мной дверь. Сверху доносится детский смех. По крайней мере, Робин счастлива, и она не слишком погружена в ситуацию с Дейзи и в размышления о том, что может с ней случится дальше.

В доме пахнет выпечкой, ароматной и манящей. Здесь тепло. Шторы на окнах задернуты, ограждая уютную атмосферу внутри от надвигающейся темноты колючих осенних сумерек. И когда Николь делает шаг навстречу, обнимая меня, я оказываюсь в мягких объятиях ее дома. Николь раскраснелась от готовки, в ее волосах витает легкий аромат жареного лука.

Когда она размыкает объятия, я вижу, в каком сильнейшем нервном стрессе она пребывает – ее джемпер в пятнах, волосы давно не чесаны, вид у нее растерянный и помятый.

– Есть какие-нибудь новости?

– Ничего. Дейзи в коме, ей поставили диагноз – начальная пневмония. Говорят, что она, должно быть, потеряла сознание от передозировки какими-то лекарствами, а потом ее вырвало… и она захлебнулась собственной рвотой. В тот момент, когда ее обнаружила Джулия, она уже была на волосок от смерти. Она не могла нормально дышать и испытывала кислородную недостаточность, что привело к гипоксическому поражению мозга. Кроме того, пока она была без сознания, в ее дыхательные пути попало некоторое количество рвоты, что привело к инфекции в легких. Следующие несколько дней должны стать для нее критическими. Врачи не берутся предсказать, как она будет себя чувствовать, когда очнется и на каком уровне сохранится ее мозговая активность. Если она вообще выйдет из комы…

Последние слова Николь произносит шепотом. Кома. Я чувствую, как это слово эхом отдается во мне.

– Я и не подозревала, что все так плохо.

– Да. Но я не могла тебе написать об этом, – говорит Николь. – Я собиралась сказать это при встрече.

Она увлекает меня в гостиную и садится на диван, похлопывая рукой рядом с собой.

– Я понятия не имею, что именно случилось и что Дейзи могла такого принять. Но полиция, кажется, предполагает передозировку наркотиками.

– Откуда она могла взять наркотики? Какие наркотики?

Я не могу перестать задавать вопросы.

– Они пока не знают. Они проводят исследования. А что касается того, откуда взялись наркотики… Ну, вот поэтому полиция и обыскивала дом Джулии.

Я продолжаю расспрашивать ее дальше:

– Как долго она была без сознания?

– Пиппа не поняла, что случилось. Она проснулась рано и сразу прошла в мою комнату. Она думала, что Дейзи просто спит.