Курчатов ЖЗЛ - Раиса Кузнецова

Однако воспоминания Кафтанова противоречат процедуре избрания Курчатова, отраженной в протоколах общего собрания[434]. Курчатов и не мог быть первоначально избран, так как его фамилия не была внесена в список для тайного голосования. В списке, представленном Отделением физико-математических наук, значились А. И. Алиханов, А. А. Лебедев и С. А. Христианович[435].

Тогда от президиума академии А. Ф. Иоффе обратился в правительство с просьбой о дополнительных выборах трех действительных членов, в том числе «по физике указанной особой специальности»[436]. Президент АН СССР В. Л. Комаров срочно обратился с письмом к заместителю председателя правительства А. Я. Вышинскому с просьбой разрешить необычные действия: провести через два дня довыборы на дополнительную вакансию еще двух действительных членов «по физике особой специальности», в том числе Игоря Васильевича Курчатова. СНК согласился и на утреннем заседании 29 сентября в присутствии 86 академиков Иоффе доложил список кандидатов. Курчатов 78 голосами был избран действительным членом АН СССР в соответствии с пунктом 19 устава[437].

По итогам выборов 8 октября Сталину и Молотову была направлена «Докладная записка Комиссии ЦК ВКП(б) по выборам в Академию наук СССР», авторами которой являлись секретарь ЦК ВКП(б) и начальник Главного политуправления Красной армии Щербаков, а также два заместителя председателя СНК СССР — Вышинский и Первухин. В ней говорилось: «Выборы, проведенные в условиях войны, являются, наряду с выборами 1939 года, наиболее крупными со времени существования Академии наук… возможные кандидаты в действительные члены и в члены-корреспонденты предварительно рассматривались Комиссией ЦК ВКП(б), которая отобрала к избранию наилучших кандидатов. За этих кандидатов велась агитация среди академиков. „Правда“ и „Известия“, а также и другие газеты осветили их научную и общественную деятельность». Специально в Докладной записке было отмечено: «Физик И. В. Курчатов имел сильного конкурента члена-корреспондента А. И. Алиханова. В пользу Алиханова и против Курчатова вначале настойчиво выступал академик П. Л. Капица. Отделение рекомендовало Общему собранию избрать в академики А. И. Алиханова. Потребовалось вмешательство Комиссии, беседа с академиком Капицей, а также индивидуальные беседы почти со всеми академиками отделения, после чего И. В. Курчатов был рекомендован 12 голосами (из 14) на дополнительное место, не использованное химиками и переданное физическому отделению.

Следует отметить, что при тайном голосовании на общем собрании Курчатов получил 91 % поданных голосов, тогда как Алиханов только 81 %… Члены партии — академики А. Ф. Иоффе и В. П. Волгин не столько помогали, сколько мешали нормальному течению выборов. А. Ф. Иоффе, несмотря на рекомендации Комиссии провести в действительные члены И. В. Курчатова, беспрестанно колебался между кандидатурами Курчатова и Алиханова, что отрицательно сказалось на результатах выборов в первом туре».

В заключение Комиссия при ЦК ВКП(б) обращалась к почетному академику Сталину и к Молотову и просила утвердить результаты выборов в Академию наук. К Докладной записке прилагались списки избранных действительных членов и членов-корреспондентов.

По своей исключительности эти выборы вошли в историю Академии наук. Парторг академии А. С. Федоров вспоминал, что накануне, «вечером 26 сентября 1943 года [он] застал Иоффе и Капицу в институте. „Александр Сергеевич! — воскликнул Капица. — Скажите, что сделают с этим известным всему миру ученым, всего год состоящим в вашей партии, если он будет голосовать согласно своей совести, а не так, как его обязывает партия?“ Затем Капица объяснил мне суть дела. В ответ на вопрос Капицы я сказал, что с Абрамом Федоровичем, конечно, „ничего не сделают“, но партийная этика обязывает члена партии голосовать за кандидатуру, одобренную партгруппой… На следующий день, 27 сентября, состоялись выборы. Никто не знает, за кого отдал голос А. Ф. Иоффе (голосование тайное), но академиком был избран А. И. Алиханов… Два дня спустя, 29 сентября, И. В. Курчатов (за счет незаполненной вакансии по другому отделению Академии) также стал академиком».

А вот что вспоминал математик Л. С. Понтрягин:

«При обсуждении кандидатуры Курчатова против него решительно выступал П. Л. Капица, который стремился провести в академики Алиханова. Академик-секретарь отделения А. Ф. Иоффе указывал на то, что имеется настойчивое пожелание избрать Курчатова, а Капица требовал письменных указаний, которых Иоффе не имел. В результате Курчатов был провален, а Алиханов выбран. Курчатов был выбран только после предоставления специального места. Только теперь видно, кто есть кто. Огромная роль Курчатова общеизвестна, а Алиханов после избрания открыл целый ряд новых элементарных частиц, но потом обнаружилось, что открытие это основано на неправильном толковании эксперимента и никаких частиц не было открыто».

Е. Л. Фейнберг, рассказывая, как был привлечен к работам в атомном проекте И. Е. Тамм (а потом и его ученик А. Д. Сахаров), припомнил об избрании Курчатова в академики следующее:

«Я догадываюсь, что привлечение Игоря Евгеньевича состоялось только благодаря удивительным качествам Игоря Васильевича. Ведь на моих глазах в сентябре 1943 года прошли выборы в академики на одно вакантное место по специальности „экспериментальная физика“. Были два претендента — А. И. Алиханов и И. В. Курчатов. У Алиханова были обвораживающие черты личности, и он умел просто и очень убеждающе рассказывать про свою физику. Игорь Евгеньевич был его — а не Курчатова — горячим поклонником. Поэтому он развил бешеную агитацию, чтобы избрали Алиханова. И преуспел: академиком стал Алиханов! Тогда правительство ввело дополнительное место, на которое и избрали Курчатова…

При этих условиях Игорь Васильевич мог бы быть обижен на Игоря Евгеньевича и это сказалось бы на их взаимоотношениях. Но для Курчатова — человека широких взглядов и здравого понимания, главным всегда было дело, и он сознавал, что такая большая сила, как Тамм, не может оставаться в стороне. Результат получился, конечно, блестящий!»

Такое неординарное избрание Курчатова академиком спустя семь месяцев после назначения его руководителем атомного проекта свидетельствует о том, что высшая государственная власть внимательно следила за его деятельностью и одобряла ее.

Время показало, что академику Курчатову и как человеку, и как главе советского атомного проекта, имевшему чрезвычайные полномочия и возможности, многие выдающиеся ученые-ядерщики обязаны тем, что именно он открыл им дорогу в Академию наук СССР, зная их действительный вклад в это дело. По представлению Курчатова многие ученые, работавшие в рамках атомного проекта, были выдвинуты в состав Академии наук. В феврале 1950 года именно он рекомендовал к избранию в качестве академиков и членов-корреспондентов АН СССР Ю. Б. Харитона, А. П. Александрова, И. Е. Тамма, К. И. Щелкина, Г. Н. Флерова, М. Л. Мещерякова, Н. А. Доллежаля, М. Д. Миллионщикова и др.[438]