Рядом с нами - Семен Нариньяни

7 октября 1940 года. Само собой разумеется, что мы здесь должны держаться как немцы, так, чтобы самый меньший из нас стоял значительно выше, чем самый больший поляк на этой территории.

2 марта 1940 года. …Таким образом, мы несем огромную ответственность за то, чтобы это пространство оставалось под немецкой властью, чтобы воля поляков была сломлена навсегда.

15 января 1944 года. Я не постеснялся заявить, что если будет убит один немец, то будет расстреляно до ста поляков.

12 января 1944 года. Нельзя удивляться, что польские крестьяне идут разбойниками в лес, если их бессмысленно силой сотнями и тысячами прогоняют со своих дворов.

25 февраля 1944 года. Образно я могу об этом сказать так: в Праге были, например, вывешены красные плакаты о том, что сегодня расстреляно семь чехов. Тогда я сказал себе: "Если бы я захотел отдать приказ о том, чтобы вывешивали плакаты о каждых семи расстрелянных поляках, то в Польше не хватило бы лесов, чтобы изготовить бумагу для таких плакатов". Да, мы должны поступать жестоко.

18 марта 1944 года. Если бы я пришел к фюреру и сказал ему: "Мой фюрер, я докладываю, что я снова уничтожил сто пятьдесят тысяч поляков", — то он бы сказал: "Прекрасно, если это было необходимо".

Так "новый порядок" разрешил национальный вопрос в Польше.

А вот как обстояло, судя по дневнику, дело с польской государственностью.

"2 декабря 1939 года. Руководящей в деятельности управления является воля фюрера, направленная на то, чтобы эта область была первой колонией немецкой нации. В генерал-губернаторстве должна быть действительной точка зрения германизма.

31 мая 1940 года. Я говорил обо всем этом с фюрером, и мы согласились на том, что эта область постепенно должна быть присоединена к Германии.

25 января 1943 года. Поселив в этих районах немецких граждан, мы вынуждены вытеснять оттуда поляков. Они будут изъяты, помещены первоначально в концлагерь, а затем будут посланы в качестве рабочей силы в пределы империи.

19 апреля 1943 года. Никогда больше не возродится польская республика или какое-либо подобное польское государство.

21 января 1944 года. Никогда не забывайте, что при благоприятном подсчете соотношение числа немцев к иноземному населению составляет один к девяноста девяти, что на шестнадцать миллионов населения всей области приходится лишь двести пятьдесят тысяч немцев.

26 октября 1943 года. С этого исторического места я хочу заявить, что все исторические проблемы, связанные с польской нацией, уже решены для фюрера и германского народа".

С не меньшим цинизмом Ганс Франк рассказывает о том, как немцы разрешили вопрос о национальных меньшинствах на территории германского генерал-губернаторства.

"9 сентября 1941 года. У нас в генерал-губернаторстве по подсчету два с половиной миллиона евреев, а если учесть всех тех, кто связан родством с евреями, то теперь их около трех с половиной миллионов. Эти три с половиной миллиона евреев мы не можем расстрелять или отравить, но мы примем меры, которые будут способствовать их уничтожению.

12 сентября 1941 года. Нам в Берлине сказали: "Почему вы так долго затягиваете? Мы ничего не можем с ними поделать ни в Прибалтике, ни в рейхскомиссариате, так ликвидируйте их сами".

2 августа 1943 года. Здесь мы начали с трех с половиной миллионов евреев, сейчас от них осталось лишь несколько рабочих рот. Все другие — скажем мы когда-нибудь — эмигрировали.

5 августа 1943 года. Я должен отметить, что в интересах германской политики следует поддерживать напряженные отношения между поляками и украинцами.

12 января 1944 года. Если бы мы выиграли войну, тогда, по моему мнению, поляков и украинцев и все то, что околачивается вокруг, можно превратить в рубленое мясо. Пусть будет, что будет".

В своих дневниках Ганс Франк говорит об искусстве, образовании, печати.

"31 октября 1939 года. Полякам можно предоставить только такие возможности образования, которые доказывали бы безнадежность судьбы их народа. Речь может идти поэтому о плохих фильмах или о таких, которые демонстрируют величие и мощь немцев.

8 марта 1940 года. Мы снова введем ремесленные школы для поляков, с тем чтобы эти школы находились на самой низкой ступени по сравнению с германскими средними техническими школами.

12 сентября 1940 года. Ни один поляк не должен быть выше ранга мастерового, ни одному поляку не будет предоставлена возможность получить высшее образование в общегосударственных учреждениях.

19 декабря 1940 года. Вооруженные силы будут представлять собой завершение общественного воспитания.

14 апреля 1942 года. Относительно политики, проводимой в польской прессе, надо сказать следующее: поляки должны получить впечатление, что с ними в печати обходятся не как со свиньями, а как с европейцами и людьми…"

В дневниках пишется и о том жизненном уровне, который поддерживался фашистами в оккупированной ими Польше.

"9 сентября 1941 года. Большая часть поляков получает только лишь шестьсот калорий, в то время как нормальная потребность человека составляет две тысячи двести калорий.

7 декабря 1942 года. …Это означает, что только в Варшаве и ее окрестностях не будут больше получать продовольствия пятьсот тысяч человек.

14 апреля 1943 года. Суммы на сорок третий — сорок четвертый годы. Тысячу пятьсот тонн сладостей для немцев, тридцать шесть миллионов литров снятого молока для немцев, пятнадцать миллионов литров цельного молока для немцев.

12 апреля 1943 года. Голод польского крестьянина можно усилить лишь до такой степени, чтобы он был все же в состоянии обрабатывать свое поле и производить все те работы, которые от него сверх того требуют, как, например, доставка дров и так далее".

Смерть, голод и мрак. И все это для того, чтобы ограбить страну и сделать всех поляков рабами фашистских господ. Франк подробно подсчитал и записал в своих дневниках все, что он вывез в райх с территории генерал-губернаторства.

"5 сентября 1941 года. На вопрос губернатора обер-регирунгсрат Реед ответил, что до сего времени было послано в империю один миллион четыреста тысяч польских рабочих.

26 октября 1942 года. Если вспомнить, что пятьсот сорок миллионов злотых Польского банка, распыленные в присоединенных восточных областях, были взяты генерал-губернаторством без всякой оплаты со стороны империи, то это составит дань в сумме более полумиллиарда, которую генерал-губернаторство уплатило Германии, не считая иных финансовых услуг.

7 декабря 1942 года. Это ставит перед нами следующую проблему: сможем ли мы уже начиная со второго февраля лишить проживающих в этой области два миллиона человек негерманской национальности общего снабжения продовольствием".

Утверждая "новый порядок", гитлеровцы кощунствовали и над людьми и над их душами. Серо-зеленое чудовище вползало не только в школы, театры, книги, но и в церкви. Для Ганса Франка существовал только один бог, которому он поклонялся, — фюрер. И он с бесстыдной циничностью сообщает об этом в своих дневниках. Устроив в церкви Краковской духовной семинарии казарму, он сказал полицейским:

"20 декабря 1940 года. Если вас не удовлетворяет духовная семинария, тогда я могу вам предоставить дом архиепископа или епископа. И если вас еще что-либо интересует, что может облегчить вам службу, я охотно готов исполнить ваши желания.

14 апреля 1942 года. …И если утверждают, что католицизм является фактически позором для народа, я тем более желаю, чтобы поляки были католиками… Если католицизм яд, то нужно пожелать его полякам. Так же обстоит дело и с другими вещами.

14 мая 1944 года. И если придет какой-либо священник, который захочет дать нам последнее благословение, то мы ему скажем: "Дорогой друг, оставь свои истории о Христе. Мы уже непосредственно знакомы с носителем веры — Гитлером".

Так писал Ганс Франк о Христе. И вот теперь, попав на скамью подсудимых, этот самый Франк объявил о своем вступлении в лоно католической церкви. Волк решил обрядиться в овечью шкуру. Что это? Запоздалое раскаяние? Нет, сделка. И Франк этого не скрывает. Палач Майданека рассчитывает на заступничество Ватикана.

Дневник Ганса Франка говорит о Польше, но автор дневника не скрывает, что такую же судьбу национал-социалисты готовили народам всей Европы.

"14 июня 1940 года. Франция умирает и должна умереть, петому что она слишком мало верит в жизнь и сопротивляется реформе. Но мировая империя — Англия — также близится к своему концу, это самый величайший час Германии, который теперь начинается.

1 августа 1942 года. Сегодня на Висле и на Днестре, а завтра, может быть, на Волге мы обретем те же позиции, которые занимали наши предки семьсот лет тому назад на Эльбе".

Ад Данте! Это было самое страшное место, о котором знало до сих пор человечество. Немцы создали ад страшнее. И этот ад описал в своих дневниках один из его создателей, Ганс Франк. Так пусть посмеет теперь кто-нибудь сказать, что последняя строчка в этом дневнике должна заканчиваться точкой, а не выстрелом.