Три последних самодержца - Александра Богданович

Назаревский (председатель Московского цензурного комитета) говорил, что задержал рукопись Хомякова (из Смоленска) «О самодержавии» — в таком тоне написана, что не дай бог. Хомяков просил отпечатать всего 100 экземпляров для друзей, не для продажи. Назаревский признает эту статью очень вредной. Хомяков приехал в Петербург добиться разрешения ее печатать, и Назаревский уверен, что через Адикаевского он получит на это разрешение, что через Адикаевского много вредных вещей прошло в печать, что он играет в руку либералов, что за деньги у него все можно сделать и проч.

4 июня.

Сейчас узнала, что на П. А. Крушевана (редактора газеты «Знамя») сегодня днем было покушение за напечатание в газете письма отца Иоанна «Моим возлюбленным во Христе боге братьям, кишиневским христианам». На Невском бросился на Крушевана сзади человек, который ранил его финским ножом в шею. Рана не опасна. Преступника Крушеван схватил сам. Фамилия преступника — Дашевский, он бывший студент киевского политехникума.

5 июня.

Рассказывали сегодня, что на допросе покушавшийся на Крушевана Дашевский заявил, что он действовал из мести, что он мстил Крушевану за кишиневский погром, в котором он считает виновным Крушевана.

16 июня.

Барон Ф. Р. Остен-Сакен возмущался ответом Синода вселенской патриархии; говорил, что он уверен, что Победоносцев в этом документе не принял участия; высказывал также уверенность, что папа Лев XIII не оставит это послание без ответа, что Рамполла именем папы даст отповедь Синоду. Я думаю, что, когда митрополитом сидит дерево, как теперь у нас, а не человек, — церковь не в безопасности.

На открытие мощей св. Серафима Саровского едут 16 членов императорской фамилии.

19 июня.

Скворцов говорил про Арсения Швецова (раскольника), что он недавно держал целую длинную речь рабочим насчет св. Серафима: что обманывают народ, что мощей нет.

20 июня.

Плеве говорил Ухтомскому, что царь им недоволен, а недавно Ухтомский послал царю сборник своих стихотворений, и царь ему написал собственноручно благодарность, что с удовольствием читал эти стихи, много при чтении вспомнилось ему из прошлого. Кончает царь письмо словами: «Истинно ваш Николай».

Сейчас кн. Ухтомский прислал Е. В. следующее письмо:

«Глубокоуважаемый Евгений Васильевич,

Вы, конечно, уже слышали о готовящемся отобрании у меня «Спб. Ведомостей». Позвольте мне вам, как испытанному стражу правительственных интересов, как старому другу нашей семьи, сказать два слова по этому поводу.

Пока вопрос о насилии надо мной был в первоначальном фазисе, где все сводилось к моей мнимой неблагонадежности, я был сильно удручен, что разными клеветническими приемами пытались омрачить мои сокровеннейшие чувства к облагодетельствовавшему меня государю. Мало-помалу дело, однако, выяснилось. Облава на меня, как оказалось, велась исключительно из личных целей, дабы посадить на мое место лицо, которое умело приглянуться. Теперь — задержка, кого провести, как примирить разнородные хищные аппетиты. Я стою в стороне и от души смеюсь.

В сферах, близких вершителям судеб моей бывшей газеты, преимущественно называют 3 кандидатов: Колышко, Величко, Гольмстрем.

Относительно первого сам В. К. Плеве мне с негодованием сказал: «Колышко — вор. Пока я министр внутренних дел — никогда такое назначение не состоится. Я имею в виду вместо вас высокопорядочного человека». Хотя и не имею данных судить, но сомневаюсь: неужели он под таким наименованием говорил о заведомом профессиональном негодяее Величко?

Мне лично, глубоко оскорбленному недостойным обращением со мной эти последние месяцы, не только безразлично, но даже приятно знать, что мой заместитель сразу выступит с более чем определенной физиономией. Ко всем выражениям симпатии, которыми я уже и ныне, слава богу, окружен со стороны очень уважаемых людей — притом во мне нисколько не нуждающихся, — присоединится еще и весьма громкий шепот общественного негодования. И вот именно-то потому, в ясном сознании, что правительству от худой молвы, им же самим питаемой, не будет пользы, позволяю себе высказать вам как другу и советнику многих сановников, что, если комбинация оставления Столыпина «за редактора» до приискания мне серьезного заместителя неосуществима, то я удивляюсь, почему из всех вышеназванных кандидатов предпочтение не отдается Гольмстрему? Он — из ряда вон даровитый, разносторонне образованный, поразительно чуткий молодой деятель с огненными мыслями, широкими горизонтами, одним словом, — один из выдающихся наших современников. Так как редакции, честь которой я семь с половиной лет берег, грозит обратиться в веселый дом, обращаюсь к вам с совершенно законной просьбой: отчего вы, Евгений Васильевич, при вашем авторитете и связях не скажете доброго слова за лучшего из кандидатов?

С глубоким почтением и преданностью,

Эспер Ухтомский».

21 июня.

Вчера узнала, что размолвка у Мещерского с Голенищевым-Кутузовым явилась из-за Колышко и «котлет». Голенищев хлопотал получить привилегию на изготовление котлет-консервов, и Колышко с ним был пайщиком в этом деле. Мещерский выхлопотал ему привилегию. Получив ее, Голенищев Колышко не взял в долю — отсюда и размолвка и вражда.

22 июня.

Недоброе впечатление произвело на меня письмо митрополита Антония, напечатанное в «Новом времени». Все, кто был у нас сегодня, порицают это письмо. Во-первых, письмо было напечатано не в «Церковных ведомостях» и не в «Правит. Вестнике», а в «Новом времени», — выходит, что митрополит как бы является сотрудником этой газеты. Потом, не следовало ему упоминать о гектографированных листках, которые начали распространяться по Петербургу недели три назад от какого-то «Союза борьбы с православием» и в которых заявлялось, что союз «принял на себя во исполнение долга своего перед истиной и русским народом расследование дела о мощах Серафима Саровского и не остановится, в случае надобности, и перед вскрытием содержимого гроба». Все находят, что этим письмом митрополит Антоний не улучшил положение дела, а ухудшил его.

3 июля.

Про Безобразова сегодня слышала от Федорова, что это такой взбалмошный человек, такой шалый, что от него все станет, что он может легко устроить войну. А какие полномочия ему даны царем, какое ему оказано доверие!!

18 июля.