Любовь, страсть, ненависть - Джоан Коллинз

– Думаю, надо ему позвонить, – сказал Ник Блуи. – Он никогда не опаздывает. Наверное, проспал.

Телефон в комнате Зака не отвечал, и Ник озабоченно посмотрел на Блуи.

– Совсем ничего не понимаю, – пробормотал он. – Это на него не похоже.

– Бросай трубку. Давай начинать, – резко сказала Шерли. – Что толку ждать его, он нам не нужен. Короче, мы с Ирвингом написали тут пару новых сцен и хотим их вам прочитать.

– Нет, этого мы делать не будем. Зак должен быть здесь, без него начинать нельзя, – ответил Ник.

Он взглянул на сварливое лицо Шерли, блестевшее от пота и напряжения. Господи, какая же она злобная сука, подумал Ник, да еще и типичная алкоголичка. Да, ужасная тварь.

Джулиан о чем-то разговаривал с Агатой. Ее черные внимательные глаза ни на секунду не отрывались от его лица. На щеках горел румянец, но ей удавалось сохранять внешнее хладнокровие.

Доминик осторожно подошла к Джулиану и как бы невзначай коснулась его своей упругой высокой грудью. Потом, подняв па него зеленые хитрые глаза, сказала:

– Как спалось, Джулиан, хорошо? – и улыбнулась.

– Спал как убитый, – улыбнулся он, отметив про себя, что сегодня она как никогда похожа на Инес. Сходство действительно было поразительным. Тот же рост, тот же овал лица, маленький носик и чувственные губы, к тому же это маленькое чудо на много лет моложе Инес.

Но она еще несовершеннолетняя, с ней нельзя заниматься любовью, даже если очень хочется. «Даже не думай об этом, Джулиан, – говорил его внутренний голос. – Это просто непристойно».

– Я так волнуюсь, – вздохнула Доминик. – Это будет необычайно интересный и захватывающий фильм, да? Я так горжусь тем, что буду играть с тобой, Джулиан. – И она по-взрослому подмигнула ему. Джулиан никогда не ошибался в женщинах и прекрасно понимал их намеки. Но эта еще ребенок! Он вспомнил ее красивое тело в бассейне и восхищенно скользнул глазами по груди, просвечивающей сквозь тонкую розовую блузку.

– Да, это будет по-настоящему интересный фильм, – сказал он и, чувствуя возбуждение, отвернулся к кофейнику, от греха подальше. – Я с нетерпением жду момента, когда мы начнем сниматься вместе, Доминик, – добавил он, наливая себе кофе и видя, что она не уходит и смотрит па него с загадочной улыбкой. Рядом с ними стояла Агата, снедаемая ревностью.

– Я схожу к Заку в комнату и узнаю, что там произошло, – сказал Ник, с силой опустив трубку на рычаг. – Сейчас вернусь, – бросил он и помчался наверх.

Съемочная группа зашумела, обмениваясь сплетнями. Доминик снова завладела вниманием Джулиана, попросив объяснить кое-что в сценарии: тем самым она лишила Агату последней надежды хоть немного побыть наедине с Джулианом. Она подошла к окну, угрюмо глядя на улицу. Она все еще перебирала в памяти приятные мгновения, проведенные с Джулианом на яхте прошлой ночью. Неожиданно резко зазвонил телефон. Блуи подошел и снял трубку.

– О, Боже милосердный! Нет, я не верю. – Лицо Блуи вытянулось, он прислонился к стене, чтобы не упасть. В комнате воцарилась тишина. – Немедленно иду. Ты доктора вызвал?

– В чем дело, старина? – спросил Джулиан.

– Это с Захарием. Он… э-э… кажется, не совсем в порядке. – Всегда невозмутимый помощник режиссера старался выглядеть как можно спокойнее. – Я поднимусь посмотреть, могу ли я чем-нибудь помочь.

– Что ты имеешь в виду под «не совсем в порядке»? – настаивал Джулиан. – Что случилось?

– Не знаю, сейчас пойду и посмотрю. Не волнуйтесь, я сразу же вернусь. – И быстро вышел из комнаты. Все начали тихо переговариваться.

Это выглядело зловеще. Люди шестым чувством понимали, что здесь что-то не так, что с Заком случилось что-то ужасное. Что-то такое, что может повлиять на съемки фильма.

С белым как мел лицом, пустыми, уже ничего не видящими глазами Захария Домино лежал на кровати. Судя по тому, под каким странным углом лежало его тело, он пытался встать, но уже не успел.

– Он умер, – подавленно сказал Ник, – о Боже.

– Иисус, – выдохнул Блуи, – как же это произошло?

– Не знаю, – тихо ответил Ник. – Думаю, сердце остановилось.

Он попробовал у Захарии пульс, но его не было; даже в такую жару тело совершенно остыло. Было видно, что он умер уже давно, наверное, несколько часов назад.

Джулиан вошел в комнату вместе с управляющим гостиницей, который, увидев труп, поднял глаза вверх и перекрестился. Смерть в отеле всегда плохое предзнаменование для владельца. Единственное, что его сейчас интересовало, так это смогут ли эти киношники замять это дело, чтобы никто ничего не узнал. Теперь этот номер долго нельзя будет сдавать, это уж точно.

– О Боже, – хрипло произнес Джулиан, увидев тело Зака. – Бедняга!

Ник тихо кивнул головой и посмотрел на Захарию. В глазах у него стояли слезы. Он видел сейчас мать, отца, всех маленьких братьев и сестер, которые умерли, и старался не плакать. Этот большой человек, лежавший сейчас без движения на кровати, значил для него так много: он помогал ему, оберегал и учил, и Ник не мог удержаться. Слезы текли по его щекам, а Блуи растерянно повторял:

– Бог дал, Бог взял. Но кто же теперь, черт меня побери, будет продюсером этого проклятого фильма?

Шерли Франкович немедленно позвонила Спиросу Макополису, по тот уже обо всем знал и срочно созвал чрезвычайное заседание совета директоров «Коламбиа пикчерз».

– Нам немедленно нужен главный продюсер, – кричала она в трубку своим визгливым голосом. – У меня прекрасная идея, Спирос, это просто класс.

– И какая же это идея? – спросил Спирос. Он всегда прислушивался к Шерли. Ее фильмы приносили студии большие деньги. Она все-таки была умной женщиной, хоть и уродливой и пьющей. Но он восхищался ее талантом, способностью безошибочно угадывать, что нужно публике, и умением писать сценарии, которые приносят большую прибыль.

– Умберто Скрофо, – торжественно прокаркала Шерли. – Он был продюсером «Потерянного города». Ирвинг в прошлом году написал для него в Риме сценарий. Он действительно прекрасный продюсер, Спирос, и очень талантливый. Ирвинг не умеет представлять людей, но он без ума от Скрофо. Ты видел его на приеме? Он культурный, интеллигентный, к тому же у него нестандартные подходы. Деньги у него есть, со съемочной группой и артистами он сумеет найти общий язык. Он тебе недорого обойдется.

– Я думал о Грегори Ратоффе, – после короткой паузы сказал Спирос. – Но мне сказали, что он на съемках в Египте. Мы уже связались с агентами Спреарса Фарнсвор и Джека Холла – они тоже заняты. Больше времени у нас нет, Шерли. Каждый день нам обходится в десять тысяч долларов, и это только съемочная группа! На данный момент у нас на студии нет подходящих продюсеров.