Такая разная любовь - Маргарет Пембертон

Джералдин стояла у окна, глядя на мыс, на море, сливающееся с небом, и на уединенную церковь на фоне морской глади. Этот дом — настоящая находка для туристов. И для детей здесь просто райский уголок. Мысль о детях заставила Джералдин вспомнить об Артемис.

Не отрывая взгляда от пейзажа за окном, она обратилась к Примми:

— Ты часто видишься с Артемис? Мне бы очень хотелось ее повидать. Я знаю, она потеряла ребенка. Видела некролог в «Таймс». Такое горе. Просто ужас.

Джералдин ожидала, что Примми откликнется, с сочувствием подтвердит, каким кошмаром стала гибель ребенка для Артемис, но ответа не последовало. Наступила напряженная тишина.

Решив, что Примми ее не расслышала, Джералдин повернулась к подруге.

Примми по-прежнему сидела на кровати, но глаза ее уже не сияли от счастья, а лицо напоминало застывшую маску. Она не испытывала больше ни радостного оживления от встречи с Джералдин, ни гордости за свой чудесный дом. Казалось, она раздавлена горем, словно постигшая Артемис трагедия случилась не двадцать пять лет назад, а только вчера.

— Прости меня, Примми, — пробормотала Джералдин, потрясенная глубиной ее отчаяния. — Я не хотела причинить тебе боль. Мне не следовало напоминать тебе об этом несчастье, ведь ты хорошо знала ребенка. Ты, наверное, относилась к малышке как к племяннице. Помнится, у девочки было такое необычное имя. Мне еще показалось странным, что Артемис так назвала дочь. Непривычный выбор. Совсем не похоже на Артемис.

— Артемис не выбирала. — Руки Примми судорожно сжались. — Это я выбрала имя. — Джералдин нахмурилась, ничего не понимая. Почему Артемис не могла сама назвать ребенка? — И я не относилась к Дестини как к племяннице. — В глазах Примми застыло страдание. — Она была моей дочерью. Моим ребенком. Но я родила ее незамужней и не могла ничего дать ей. А мне очень многое хотелось ей дать. И потому Артемис и Руперт удочерили ее.

Джералдин застыла, не в силах пошевелиться. Удары сердца слились в единый бешеный, несмолкающий гул. Признание Примми было слишком ужасным, слишком чудовищным.

— Саймон Лейн? — прошептала она, читая ответ в глазах подруги. — Ох, Примми! Милая, дорогая Примми. — Джералдин бросилась к кровати, села рядом с Примми и порывисто сжала ее руку. — Почему ты мне ничего не сказала? — Слова Примми неожиданно глубоко задели Джералдин. — Я и понятия не имела, что ты ждешь ребенка. А кто-нибудь еще знал? — Даже для спокойной и сдержанной Джералдин потрясение оказалось слишком велико. Ее трясло как в лихорадке. Дочь Примми приходилась Кики единокровной сестрой. Как же Кики это восприняла? И как отнеслась к тому, что Артемис удочерила девочку? А Саймон Лейн? Какое неслыханное равнодушие! Почему он не поддержал Примми? Ведь у него было достаточно денег, чтобы Примми не испытывала материальных трудностей, одна воспитывая ребенка. Джералдин не хотелось произносить вслух имя Кики, но все же она это сделала. — А Кики? Кики знала?

Примми угрюмо покачала головой:

— Нет. Никто не знал. Даже Саймон. И как я могла сказать тебе, Джералдин? Ты уехала в Париж. У меня не было ни твоего адреса, ни номера телефона.

Джералдин вздрогнула как от удара. Она тогда оборвала все нити, связывавшие ее с прежней жизнью. Поступила как законченная эгоистка.

— Мне очень жаль, — растерянно прошептала она. — О Господи, Примми, мне так жаль.

Примми крепко стиснула ее руку:

— Тебе не в чем винить себя, Джералдин. Тебе самой пришлось вынести слишком много. А я всегда утешалась мыслью, что Артемис любит Дестини всей душой, что моя девочка окружена заботой. Я знала, как выглядит ее спальня, видела их сад и потому могла легко представить, как Дестини там играет. Я гладила прелестного пони, которого купил для нее Руперт. В первые два года мы постоянно обедали вместе с Артемис. Она приносила мне фотографии Дестини и рассказывала, как девочка растет, что умеет делать. Я не чувствовала себя отрезанной от нее.

— Но ты ее не видела?

Примми покачала головой:

— Нет. Все консультанты из организаций по усыновлению категорически возражали против общения ребенка с родной матерью. Артемис не придавала этому значения. Она хотела, чтобы я тоже участвовала в жизни Дестини, чтобы малышка считала меня своей любимой тетей, но Руперт не желал, чтобы ему постоянно напоминали о том, что Дестини не его ребенок. Он положил конец нашим встречам с Артемис. А потом… — Примми замолчала. На мгновение у нее перехватило дыхание. — Потом Дестини утонула в бассейне на вилле в Испании. Ни я, ни Артемис не были на ее похоронах. Артемис лежала в больнице после серьезной автомобильной аварии, а Руперт не посчитал нужным сообщить мне о похоронах. Думаю, он просто не хотел видеть меня там. Дестини была его дочерью, его маленькой девочкой, и в такое страшное время он не желал делить ее ни с кем.

Повисло неловкое молчание. В квадрате окна виднелся кусок пронзительно-голубого неба. В небе кружили чайки. Наконец Джералдин мягко спросила:

— А как остальные твои дети, Примми? На веб-сайте я прочла, что их у тебя четверо. Наверное, кто-то уже замужем или женат? У тебя есть внуки?

Примми вытерла рукой мокрые от слез щеки.

— Две дочери замужем: Джоанн и Милли. Но внуков нет. Пока.

— А остальные? Что они думают насчет твоего неожиданного приключения — переезда в Корнуолл?

Примми вымученно улыбнулась.

— Джош и Люси? Насчет Джоша даже не знаю. Он горожанин до мозга костей и почти не выбирается из южного Лондона. Подозреваю, что он слабо себе представляет, где находится Корнуолл. А Люси — прирожденная путешественница. Объездила весь мир. Сейчас она в Австралии, но надеюсь, скоро вернется в Англию и тогда непременно приедет сюда. Уверена, ей здесь понравится, хотя вряд ли она останется погостить. Обычно Люси нигде надолго не задерживается.

Примми порывисто сжала руку Джералдин.

— А ты побудешь со мной, правда? На следующий год, когда я здесь все как следует обустрою, приезжай на все лето, хорошо?

Джералдин обняла подругу и притянула к себе, так что Примми уткнулась лицом ей в плечо и не могла видеть ее глаз.

— Я пока не готова строить планы на будущее лето, Примми. Но с удовольствием осталась бы у тебя сейчас на пару месяцев, если ты не против.

— Ну что ты, я страшно рада! Я даже не надеялась на такую удачу! Правда, через десять дней сюда приедут дети. Насчет комнат можно не беспокоиться, места тут достаточно, но, может, тебе не захочется оставаться в доме, где полным-полно детей?

Примми немного отстранилась и заглянула в лицо Джералдин. Та весело усмехнулась в ответ.