Такая разная любовь - Маргарет Пембертон

— А как насчет молока? Неужели ты собираешься таскать на плече палку с ведрами и ходить от двери к двери?

Плечи Примми затряслись от смеха.

— Нет, не собираюсь. Я не слишком-то разбираюсь в продаже молока, но боюсь, все не так просто. Всем этим занимается так называемый молочный инспектор. Он приходит, проверяет чистоту коровника и навозоуборочный проход.

— Навозоуборочный проход? — Джералдин с трудом удалось сохранить ровный тон. Ее душил смех. — Мне неловко спрашивать тебя об этом, Примми, но этот самый проход — часть коровника или часть самой Мейбеллин?

Примми едва не задохнулась от хохота.

— Это часть коровника. Я тебе покажу его вечером, когда пойду доить Мейбеллин.

— А ты уже доила ее сегодня утром?

— Ну да. Ты еще спала, и я решила тебя не беспокоить. Мне нравится доить Мейбеллин. Для меня это настоящий отдых. Я сажусь рядом с ней на небольшую скамеечку и утыкаюсь лбом в ее теплый бок. Она вся такая нежная, гладкая, бархатистая и чудесно пахнет.

Джералдин состроила такую забавную гримасу, что Примми — впервые по-настоящему счастливая после смерти Теда — снова залилась веселым смехом. Рядом с Джералдин она вновь почувствовала себя молодой, словно сбросила тридцать лет. И, как в юности, даже самые будничные дела казались ей теперь легкой забавой. Она допила остатки чая и спросила:

— Может, попытаемся связаться с Артемис? У меня сохранился ее старый телефонный номер.

— Давай. Но если у тебя был ее телефон, то почему вы потеряли друг друга из виду? — Джералдин замерла в нерешительности, а потом мягко добавила: — Наверное, это из-за того, что случилось с Дестини?

Смех Примми резко оборвался.

— Думаю, Артемис чувствовала себя виноватой, — сказала она после недолгого молчания. — Виноватой, что не проследила, не нашла Дестини опытную няню. А я… — Примми безнадежно махнула рукой. — Это сложное чувство. Я ни с кем не хотела делить свое горе. Даже с Артемис.

— А теперь?

— А теперь все это в прошлом. Конечно, я горюю по Дестини. Я всегда буду скорбеть о ней, но больше не боюсь, что стану винить Артемис в ее смерти. Мы с Артемис очень любили Дестини, и в этом чувстве было что-то необыкновенно дорогое для нас обеих. Я очень хотела бы снова увидеть Артемис. И буду рада, если нам удастся уговорить ее приехать сюда, пока ты здесь. Тогда мы снова будем вместе, как в старые добрые времена.

— Если не считать того, что с нами не будет Кики. — Голос Джералдин прозвучал неожиданно резко. — Этой встречи я хотела бы избежать, Примми. Давай позвоним Артемис. Мне тоже не терпится снова увидеться с ней. Но Кики — запретная тема. Извини.

Примми ничего не ответила. На языке у нее вертелось множество вопросов. Ей хотелось расспросить Джералдин о Кики и о Френсисе, но момент был явно неподходящий.

— Я собираюсь позвонить Артемис прямо сейчас, — заявила она, вставая. — Спорим, она просто не поверит, что я живу на небольшой ферме в Корнуолле и ты сейчас гостишь у меня? Думаю, она завопит от радости.

Но когда пять минут спустя Примми набрала номер Артемис, никаких радостных воплей она не услышала.

— Миссис Гауэр больше не живет по этому адресу, — равнодушно сообщила ей какая-то молодая женщина.

— Да что вы! Простите, пожалуйста, за беспокойство. Но может быть, у вас сохранился нынешний адрес и телефон мистера и миссис Гауэр?

— Это и есть нынешний адрес и телефон мистера Гауэра. — На этот раз в голосе молодой женщины явственно послышалось самодовольство и злорадство. — А вот миссис Гауэр здесь больше не живет. Она съехала три недели назад.

— И у вас нет ее телефона?

— Нет. Зачем он мне?

Связь мгновенно прервалась, но Примми продолжала стоять с трубкой в руке, удивленно подняв брови.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Джералдин.

— Похоже на то. — Примми положила трубку на рычаг. — Артемис съехала, а ее место заняла какая-то женщина, судя по голосу, довольно молодая. Она утверждает, что телефона Артемис у нее нет.

Джералдин типично французским жестом пожала плечами:

— Это меня не удивляет. С самого начала было ясно, что Руперт рано или поздно бросит Артемис. Странно, что он этого не сделал в первый же год.

— Во всяком случае, для нее так было бы намного проще. — Примми озабоченно покачала головой. — Когда муж бросает тебя на тридцать третьем году брака, это ужасно. А ты как думаешь?

— Согласна. Мне кажется, в подобных обстоятельствах мы просто обязаны разыскать ее. Предлагаю сегодня же вечером позвонить Руперту. У него наверняка есть ее телефон. Еще телефон Артемис, безусловно, есть у его адвоката. А если и с адвокатом ничего не получится, мы наймем частного детектива.

Примми в ужасе округлила глаза:

— Услуги частного детектива стоят уйму денег, Джералдин.

— Ну и что? — Джералдин озорно подмигнула Примми. — У меня куча денег, Примми. Целая гора. Вот почему я заговорила о патио. Если тебе захочется, чтобы оно было, — будет. И ты можешь обновить и отстроить заново в Рутвене все, что только пожелаешь.

— Ну что ты говоришь, Джералдин. Это невозможно! Мы ведь, к сожалению, не молодеем, и сколько бы ни было у тебя денег, они еще понадобятся тебе.

Джералдин как раз собиралась сделать глубокий вдох и признаться, что у нее больше нет будущего, но послышался шум машины, едущей по тропинке к воротам Рутвена.

Примми поднесла к глазам ладонь, заслоняясь от яркого утреннего солнца.

— Это Мэтт! — радостно воскликнула она.

Джералдин с любопытством взглянула в сторону изгороди и увидела, как позади «феррари» остановился маленький, изрядно потрепанный грузовичок. По тому, как часто мелькало имя Мэтта в их разговорах, Джералдин заключила, что этот человек занимает очень важное место в жизни Примми. Но достоин ли Мэтт подобной чести? Именно это и пыталась определить Джералдин. А она достаточно хорошо знала мужчин, чтобы верно судить о них.

Между тем Мэтт и не подозревал, что его так пристально и придирчиво изучают. Увидев, что припаркованный посреди подъездной дороги «феррари» отрезает путь к воротам, приятель Примми остановился, открыл дверцу грузовика и спрыгнул на землю. Обогнув роскошную машину Джералдин, Мэтт восхищенно присвистнул и зашагал к дому.

Наблюдая за ним издали, Джералдин одобрительно прищурилась. На вид приятель Примми казался сильным мужчиной, а ловкость движений выдавала в нем природную активность. Он не отличался высоким ростом, но был отлично сложен. В густых волосах кое-где мелькала седина. Одежда Мэтта — джинсы и темно-синий рыбацкий свитер — тоже ничем не выдавала его возраст. Еще одно очко в его пользу, отметила Джералдин.