Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

— Не смей говорить так, будто он умер! — с тихой яростью в голосе произнесла Сольвейг.

— Я тебя ненавижу.

Профессор Защиты от Темных сил сидел в кресле. Теперь его руки были привязаны к подлокотникам. Голову профессора укутывала потешная чалма из полотенца.

— Да? — удивился Сириус Блэк. Он сидел напротив Люпина и курил. — А кто-то совсем недавно почти признался мне в любви…

— Я поторопился, — отрезал Люпин. — Я не знал всей глубины твоего коварства.

— Зато представь, какой ты теперь будешь красавчик! — Сириус даже зажмурился от удовольствия. — Все студенты будут твоими.

— Отлично! — буркнул Люпин. — Но сначала я займусь Снейпом.

— Ничего у тебя не выйдет, он скучнейший натурал, — Сириус улыбнулся. — Кстати, Реми, ты слышишь?

— Что я могу слышать, если ты намертво замотал мне уши полотенцем? — ядовито осведомился Рем.

— Твоя неведомая зверушка снова скулит, — Сириус предпочел проигнорировать выпад. Рем вздохнул.

— Сири, ты мне друг?

— Не развяжу, — тут же среагировал Блэк. — Ты тут же снимешь полотенце.

— Ладно! — рявкнул Рем. — Там, в шкафу, бутыль молока и хлеб. Достань, пожалуйста. Нет, правая дверца.

Так. Теперь из левого ящичка — большое блюдо. Налей туда молока и накроши хлеба. И подогрей.

— Как?

— Сири, ты все-таки не в своем уме. Ты же волшебник!

Сириус, с огромным блюдом в одной руке и палочкой в другой выглядящий почти так же глупо, как и Рем с полотенцем на голове, раздраженно произнес:

— Мог бы не ругаться, тебе же помогаю!

— Ага, после того, как ты же меня и обездвижил, — огрызнулся Рем. — Приоткрой дверь в спальню и поставь это там.

Когда Сириус подошел к двери, скулеж с той стороны стал еще громче, и к нему добавился скрежет когтей.

Блэк приоткрыл дверь, из-за которой тут же выглянула любопытная черная мордочка. Сириус поставил блюдо на пол. Черный волчонок, совсем маленький, доверчиво вышел из спальни и уткнулся носом в молоко.

— Боже, Реми, что это? — Сириус осторожно погладил зверька за ушами. Тот не среагировал, продолжая сосредоточено лакать.

— Волчонок, — улыбнулся Рем. — Я нашел его в лесу. Странно, он обычно недоверчив к чужим.

Поевший волчонок дал Сириусу себя приласкать и вернулся в спальню. Ухмыляясь, Сириус опустился в свое кресло.

— Чувствуешь себя папочкой, верно, Луни?

— В некотором роде, — буркнул тот. — Сириус, у меня голова чешется. Давай уже снимем этот кошмар!

Сириус бросил быстрый взгляд на песочные часы и кивнул.

— Ты прав. Пора.

— Учти, — произнес Люпин, когда Сириус отвязывал его от кресла, — если у меня волосы позеленеют или еще что-нибудь в этом роде, я тебя убью!

— И давно ты так беспокоишься о своей внешности, Луни?

— Меня и так люди боятся, Мягколап, — отозвался Люпин. — Хочешь, чтоб от меня шарахались?

— Дурак ты, Люпин, — очень неожиданно ответил Сириус и потащил друга в ванную. Рем хотел было выяснить, что именно Сириус имел в виду, но тот, не дав сказать профессору ни слова, снова сунул его голову в воду.

Наконец, краску смыло, и Люпин, выпрямившись, пожаловался:

— Мне вода натекла в штаны. И спина ноет.

— Зато сейчас ты будешь красавчик, — утешил его Сириус и произнес высушивающее заклинание. Люпин провел рукой по волосам — выпадать они, судя по всему, не собирались.

— Я хочу посмотреть.

— Погоди, — Сириус усадил Рема на край ванны и взял расческу. — Сейчас я тебя только причешу, и ты будешь совсем красавица.

— Что ты мелешь… — пробормотал Люпин, но скорее по инерции. Прикосновения к волосам действовали на него как самое лучшее расслабляющее; Сириус, зная это, продолжал медленно ласкать гребенкой густые пряди, так что Рем даже замурлыкал от удовольствия.

— Мне всегда нравилось тебя расчесывать, — заметил он.

— Мне тоже нравилось, — мягко улыбнулся Рем. — Но только пока ты не начинал меня стричь.

— Когда это я тебя стриг? — удивился Сириус.

— Было такое, — ответил Люпин. — На пятом курсе, когда у меня сильно отросла челка и лезла в глаза…

— А, ну да, — Сириус провел широкой ладонью по волосам Люпина, захватывая их ото лба и отводя назад.

Рем зажмурился от удовольствия. — И челка у тебя в результате стала кривая.

— А Лили сказала, что это модно, — вспомнил Рем.

— Это был ужас, — Сириус скривился. — Я думал, ты меня убьешь…

— Ну да… — тихо произнес Люпин, подняв руку и слегка коснувшись запястья Сириуса. Руки в его волосах вдруг замерли. А потом одна из них скользнула на шею и отвела пряди в сторону. И нежно, почти невесомо оголившейся шеи коснулись губы.

— Сири…

— Реми…

Внезапно Сириус скользнул на пол и опустился на колени у ног Люпина.

— Реми, ты любишь меня?

— Как же я могу не любить тебя? — Люпин протянул руку, чтобы коснуться плеча друга, но почему-то не коснулся.

— Нет, Реми, я не о том, — Сириус поднял голову. — Ты — любишь — меня?

— Да, — ответил оборотень. Сириус наклонил голову и уткнулся лицом в его колени.

— Я так хочу любить тебя, Луни… Ты ведь дашь мне возможность научиться?

— Сириус, я не…

— Я люблю тебя! Я буду хорошим. Я постараюсь сделать все, чтобы со мной было хорошо! Луни, я так скучал по тебе. Я так хочу остаться с тобой…

— Да я же не гоню тебя! — воскликнул Люпин.

— Я хочу остаться с тобой, — упрямо повторил Сириус. — С тобой, понимаешь? Навсегда?

— Ты мне предложение, что ли, делаешь? — улыбнулся оборотень. Сириус поднял голову и улыбнулся в ответ.

— Ну да… Получается…

— Мы не староваты, чтобы начинать новую жизнь, Сири?

— А у меня старой не было, — улыбка немного смягчила горечь этих слов, но не сняла ее вовсе, и Люпин почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. К сорока годам становишься все более сентиментальным…

— Кстати, ты вовсе не стар, — добавил Сириус, с удовольствием глядя на Люпина. — Сейчас сам увидишь.

Он встал и помог подняться Люпину, хотя тот и не нуждался в помощи. Но все он принял предложенную руку и, ведомый этой рукой, слегка робея, подошел к зеркалу.

Оказывается, на его лице было вовсе не так уж и много морщин. В обрамлении пепельно-русых волос без единого седого оно казалось даже слишком молодым для мужчины почти сорока лет.

— Нравится? — спросил Сириус в ухо. Люпин слегка повернул к нему голову, не забывая краем глаза все же поглядывать в зеркало. А оно показывало восхитительное зрелище — двое красивых мужчин, один — с гривой угольно-черных волос, другой — с копной золотисто-русых, один — высокий, мускулистый, крепко сбитый, другой — пониже ростом, изящный и хрупкий. Люпин слегка улыбнулся.