Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

Десятник Сюнчи, искренне наслаждавшийся этой картиной, в ожидании того, как его солдаты готовили завтрак, в который раз задавался мыслью, что за древняя исполинская сила могла создать эти причудливые каменные колонны, величественно возвышавшиеся в центре гладкого как стол озера и далеко окрест, куда бы ни бросил свой взгляд случайный путник. Больше двух–трех сотен шагов в поперечнике, заросшие до самого верха густой травой, кустами, а кое–где и деревьями, скалы служили домом для бесчисленного множества птиц и мелких зверушек. Наблюдать за пробуждением этого многоярусного царства жизни, когда алые блики рассвета озаряли сначала вершины столпов, а затем уже медленно спускались все ниже и ниже, было само уже по себе занимательно. И тем радостней и спокойней становилось на душе у Сюнчи от этого зрелища после всех тех последних недель, заполненных лишь огнями пожаров, кровавыми схватками и бессонными ночными рейдами.

Сытная мясная похлебка с красными бобами и горьким сиртакским перцем была, по мнению Сюнчи, прекрасным продолжением такого утра. Но отведать заветного варева десятник так и не успел. Запыхавшийся часовой, примчавшийся со стороны того дозора, что был выставлен в направлении болотной дороги, сбиваясь и оглядываясь, доложил о нескольких всадниках, пробиравшихся через солончаковые топи. Их доспехи и плащи, отделанные синей каймой, не оставляли сомнений — императорские всадники из армии колдуна–тайпэна Ханя наконец–то пожаловали в центральные районы Генсоку, впервые вступив на территории, захваченные юнь еще в самом начале войны. Наездников было только лишь трое, еще двух вьючных лошадей они вели на поводу, и Сюнчи не мог не порадоваться тому, что велел выставить наблюдательный пункт в укромных зарослях среди болотных кочек. Враги, без сомнений, были отрядом дальней разведки, направленных для проверки дорог и поиска основных сил противника. Их следовало перехватить, и Сюнчи не собирался терять представившуюся возможность отличиться.

Через десять минут дюжина конных воинов–юнь уже оказалась собрана в единый ударный кулак, а один из солдат был отослан с докладом к сотнику Жиангу, основные силы которого квартировали в большой деревне к закату. Убедившись, что все изготовились к бою, Сюнчи отдал команду, и всадники шагом двинулись по неприметной тропе в обход заросших каменных столпов. Место для перехвата десятник наметил заранее, и теперь главное было не упустить вражескую разведку. Несмотря на известную всем силу и выносливость коней, выращенных в императорских конюшнях, тяжесть доспехов наездников и собственного защитного облачения лошадей делали попытку убежать от более легких юнь практически бесполезной. С другой стороны, нефритовые всадники были прекрасными бойцами, а их стальная «скорлупа» давала в схватке достаточные преимущества, настолько что, решись они вступить в битву, даже трехкратное численное превосходство южан лишь уравнивало бы шансы, но не более.

До нужного им места царские воины успели добраться первыми. С небольшой возвышенности, укрытой густым кустарником, долина, вытянувшаяся вдоль болота, открывалась как на ладони. Несколько конных фигурок уже виднелись среди тонких деревьев, во множестве произраставших на открытых «пяточках», которые в изобилии встречались на самом краю трясины. Лезть за имперцами в топь Сюнчи не собирался, и поэтому терпеливо дожидался, когда они выберутся на сухую землю. Едва первый всадник Императора ступил на замшелый берег, десятник рыкнул сквозь зубы короткий приказ, и его солдаты ринулись в бой, на ходу пригибаясь к холкам коней и выставляя вперед длинные пики для первого удара.

Псы Нефритового престола заметили воинов Сюнчи, когда они уже преодолели половину разделявшего их расстояния. Короткое замешательство, и бесстрашные воители великой Империи, бросив нагруженных лошадей, кинулись наутёк, как уже не раз бывало за эту войну на памяти десятника Юнь. Впрочем, «лучшие из лучших» от Сюнчи пока еще не убегали, и это даже придало погоне некий особый азарт.

Погоня петляла по долине, залитой рассветными красками, и яркие полупрозрачные лучи играли розоватыми бликами на полированных стальных пластинах убегающих всадников. И хотя преимущество во внезапности бойцам Сюнчи не удалось реализовать в полной мере, сейчас это уже не имело никакого решительного значения. Юнь неумолимо нагоняли императорских воинов, и развязка была без сомнений близка.

У очередного каменного перста нефритовые латники резко свернули вправо. Десятник и остальные ринулись следом. Восходящее солнце ударило юнь в глаза, и всего на каких–то пару мгновений Сюнчи потерял врага из виду, а в следующую секунду его сердце болезненно сжалось. Из сияющего зарева навстречу царским солдатам один за другим выныривали тяжелые всадники в стальных доспехах и синих плащах. Один десяток, второй, третий…

Командир «тяжелой» сотни Жианг Хо Янь вывел своих людей на насыпную проселочную дорогу, приказав трем десяткам воинов, следовавшим в арьергарде, выдвинуться по узкой тропе, идущей севернее, чтобы лишить врага возможности обойти их и проскочить еще глубже в тыл на территорию, подконтрольную Юнь. Как только Жианг получил донесение от патрульной группы Сюнчи, он немедля выслал им в помощь еще двадцать всадников. Когда часть из них вернулась с докладом, что едва сумели вырваться из ловушки, сотник поднял весь свой отряд, благо большая часть солдат, которыми он руководил, находилась в брошенной деревне, где они расположились на постой. То, что Сюнчи принял за дальнюю разведку имперцев, оказалось полноценным боевым ертаулом в полсотни мечей. Такие отряды в армиях северных варваров, как знали офицеры Юнь, всегда следовали в двух–трех днях пути впереди от основных сил армейского авангарда.

Через полчаса семьдесят бойцов на рысях уже двигались к месту стычки. Четыре десятка дозорных, созванных с разных сторон, подтянулись к ним на марше, а еще одну группу Жианг отослал с донесением в ставку к своему тысячнику. Хо Янь был отправлен в этот район как раз для предупреждения подобных ситуаций и действовал теперь согласно приказу — «ударить, взять пленных и отойти». Тем временем, уже к полудню вся тысяча будет стянута в единый кулак и, буде потребуется, сумеет встретить врага по достоинству.

Цепные псы Императора еще были на месте, когда первые воины под желтыми флагами Ляоляна вырвались из проходов между заросших скальных столпов, обрушиваясь на спешившихся врагов стремительным вихрем. Бросая трофеи и немногочисленных пленных, слуги Нефритового престола обратились в бегство. Несколько бойцов оказалось буквально растоптано под копытами лошадей, а от ударов юньских пик на такой скорости не спасали даже стальные пластины безупречных имперских доспехов.