Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

В итоге, «сеть» сработала замечательно, а вот исполнители в лице того же тысячника Ким Пака подкачали довольно сильно. Лингу теперь не оставалось ничего другого, кроме как попытаться исправить чужие ошибки и вырвать за счет этого для себя немного долгожданного почета, всеобщего уважения и воинской славы. Нужна была лишь самая малость — разбить передовые силы того полководца, который сумел за эту войну в общей мере «убрать» со стратегической карты порядка ста двадцати тысяч царских солдат и две трети юньского флота.

Как ни странно, но свои шансы совершить нечто подобное Цучи оценивал как весьма высокие, и тому действительно были довольно веские основания. Единственной армейской службой, которая показала себя великолепно не только в начале войны, но и на всех последующих этапах, пока оставалась лишь военная разведка. Люди генерала Фанга всегда оказывались там, где это было нужно, и предоставляли в распоряжение командиров всю имевшуюся у них информацию, оказывавшуюся зачастую куда более детальной и точной, чем сами полководцы могли бы желать. И именно на сведения разведчиков Линг намерен был опереться сейчас.

Войска Ханя продвигались на закат по Генсоку со скоростью почти вдвое превышавшей темпы походного марша строевых частей Юнь. На самом деле, ничего необычного здесь не было, о подобном «разрыве в возможностях» тот же генерал Манчи был предупрежден заранее, еще во время подготовки к компании. Значительное превосходство императорских войск над царской армией в некоторых отдельных аспектах, например, хотя бы в вопросах обеспечения полевых лечебниц и мастерских за счет их блестящей военно–бюрократической организации, пока что было неумолимо. Однако, даже так основные силы тайпэна–колдуна, представленные пехотой и механической артиллерией, не могли появиться близ озера Тива раньше, чем послезавтра. Следовательно, кавалерийский авангард, с которым столкнулся Ким Пак, действовал в отрыве от главной армии и по своему усмотрению. Вероятнее всего, Ли Хань сам возглавлял императорских всадников, что и придавало им эту бесшабашную наглость, а располагая сведениями о характере предупредительно–патрульной деятельности вражеских конных отрядов в этом районе, нефритовый полководец вполне мог посчитать, что больших сил юнь здесь попросту нет. После этого, попытка заманить в ловушку наиболее крупное соединение противника, что, кстати, вполне удалось, выглядела бы со стороны Ханя вполне обоснованно. Вот только он не учел одного важного пункта.

Кроме людей Ким Пака в распоряжении Цучи было еще шесть сборных тысяч, две из которых были заняты выполнением того же задания, что и отряд вечно всем недовольного старика. А вот еще сорок сотен Линг держал при себе, расположившись крупным лагерем в суточном переходе от главного штаба. И как только ситуация с засадой окончательно прояснилась, молодой генерал поднял всех своих всадников и поспешно ринулся на восход, не дожидаясь когда его нагонит какой–нибудь дурацкий приказ из ставки. Времени на решительные действия у Линга оставалось совсем немного.

Группы патрульных дозоров были согласно приказу собраны в условленном месте, и к вечеру Цучи двинулся навстречу имперской армии уже во главе полных шести тысяч копий. Теперь главным было навязать имперцам сражение, не позволив им уйти, объединившись с основными силами. И для этого Линг решил использовать один старый и не очень хитрый, но проверенный жизнью маневр.

Несмотря на суточный марш, солдаты Юнь находились в достаточно неплохой форме. Подобным образом сказывалась долгая практика ночных рейдов и умение отсыпаться в седле, которым за эти месяцы блестяще овладел даже сам генерал. Три тысячи всадников появились у южного берега Тива на рассвете, застав противника именно там, где и рассчитывал Линг. Лагерь, развернутый Ханем после сражения с Паком, стоял всего в часе пути отсюда. Разъезды кочевников, разумеется, заметили юнь заранее, но уклоняться от боя императорская армия не стала. А спустя совсем короткий промежуток времени, две кавалерийских лавины, к вещей радости Цучи, уже сошлись на травянистых берегах и озерных отмелях под треск сотен ломающихся копий.

Спустя полчаса к месту сражения подошли «приотставшие» двадцать шесть сотен из числа тех дозорных отрядов, кто к рассвету нагнали ударные силы Линга, и которые юный генерал намеренно придержал в резерве. Таким образом, если раньше силы Юнь и Империи были в целом относительно равны, то теперь фланговый удар еще одной крупной кавалерийской группировки решительно переломил ход битвы, которая была вполне способна в иной ситуации превратиться в долгое, упорное и кровопролитное «бодание» между противниками.

Первыми, как и ожидали царские офицеры, дрогнули манериты. Основная масса нукеров уступала всадниками Цучи и дисциплиной, и мастерством, и защитным снаряжением, а скорость и мобильность, которыми обладали солдаты Ляоляна, не давали кочевникам времени и возможности, чтобы стремительно отойти после первой сшибки в мечи и копья, дабы начать использовать в полной мере свои знаменитые тугие луки. Вслед за «посыпавшимися» флангами невольно подался назад и центр императорского войска.

Надежды на беспорядочное бегство врага не оправдались, здесь псы Избранника Неба проявили характер, не пожелав исполнять все именно так, как задумал Цучи. Однако отход основных сил противника был именно отступлением, и ни о какой перегруппировке и ответных ударах речи уже идти теперь не могло. Имперцы вновь немного уперлись перед собственным лагерем, давая время уйти своим солдатам прислуги и лекарям, обремененным раненными, и Линг не стал упорствовать, давая своим собственным воинам небольшую передышку, но не ослабляя главного натиска. Конечно, можно было в этот момент попытаться окружить силы тайпэна Ханя, но потери, которые уже понесли его конные тысячи, порядком остудили первоначальный пыл генерала. Если с бойцами степных каганов у Цучи все было предельно просто, то императорские всадники в лучшем случае отдавали одного своего за трех–четырех врагов, а с такими тенденциями Линг рисковал остаться не только без войска, но и без столь желанной «успешной победы» над нефритовым колдуном.

Тем не менее, отказываться от преследования и удара по арьергардам никто не собирался. Несколько попыток манеритов устроить засады и задержать царских солдат тоже были вполне предсказуемыми, с тактическими ухищрениями своего врага юнь ознакомились уже давно. Императорская армия поспешно откатывалась к многочисленным болотистым истокам Люньшай, вероятно надеясь к вечеру объединиться со своими главными пехотными отрядами. Но заходить так далеко Линг в любом случае не собирался, рассчитывая свернуть погоню где–то чуть раньше полудня.