Гарри Поттер и Принц-полукровка. - Джоан Роулинг.

- Он сделал семь хоркруксов? - в ужасе спросил Гарри; несколько портретов на стенах издали почти одинаковые звуки удивления и возмущения. - Но они ведь могут быть где угодно на свете, спрятанные, закопанные или невидимые…

- Я рад, что ты понимаешь масштаб проблемы, - спокойно сказал Дамблдор. - Но, во-первых, Гарри, хоркруксов не семь, а шесть. Седьмая часть его души, как бы искалечена она ни была, пребывает в его перерожденном теле. Эта часть его много лет вела призрачное существование, пока он был в изгнании, без нее у него вовсе нет личности. На этот седьмой кусок души - тот, что живет в его теле - любой, кто захочет убить Волдеморта, должен напасть в последнюю очередь.

- Ну, значит, хоркруксов шесть, - с легким отчаяньем в голосе сказал Гарри, - и как мы их найдем?

- Ты забываешь… один из них ты уже уничтожил. А я уничтожил второй.

- Вы уничтожили? - взволнованно воскликнул Гарри.

- Несомненно, - сказал Дамблдор и поднял почерневшую, как будто обожженную руку. - Кольцо, Гарри. Кольцо Марволо. И на нем к тому же лежало жуткое проклятье. Если бы - прости за нескромность - не мое удивительное мастерство и вовремя подоспевший профессор Снейп, когда я, смертельно раненный, вернулся в Хогвартс, возможно я бы не смог тебе это сегодня рассказать. Впрочем, сухая рука - не слишком большая цена за седьмую долю души Волдеморта. Кольцо уже больше не хоркрукс.

- Но как вы его нашли?

- Ну, как ты теперь знаешь, я много лет пытаюсь узнать как можно больше о прошлой жизни Волдеморта. Я много путешествовал, посещая знакомые ему места. Бродя среди развалин дома Гонтов, я наткнулся на спрятанное там кольцо. Видимо, запечатав в нем частицу своей души, Волдеморт уже больше не захотел его носить. Он спрятал его в хижине, где когда-то жили его предки (Морфина, разумеется, тогда уже увезли в Азкабан) и защитил множеством могущественных заклятий. Он и не думал, что однажды я возьму на себя труд посетить эти развалины и буду внимательно искать следы магической маскировки.

- Однако нам еще рано радоваться. Ты уничтожил дневник, я - кольцо, но если наша теория о семичастной душе верна, остается еще четыре хоркрукса.

- И они могут быть чем угодно? - спросил Гарри. - Могут оказаться, а-а, в консервных банках или, не знаю, в пустых бутыльках из-под зелий…

- Ты говоришь о портключах, Гарри, они должны быть обычными предметами, которые легко не заметить. Но разве стал бы лорд Волдеморт использовать для защиты своей драгоценной души консервные банки или старые бутыльки из-под зелий? Ты забываешь, что я тебе показал. Лорду Волдеморту нравится собирать трофеи, и он предпочитал предметы с богатой волшебной историей. Его гордость, вера в собственное превосходство, стремление застолбить себе видное место в волшебной истории - все это говорит мне о том, что Волдеморт довольно тщательно должен был выбирать себе хоркруксы, предпочитая достойные такой чести предметы.

- Дневник был не такой уж особенный.

- Дневник, как ты сам сказал, был доказательством того, что он наследник Слизерина. Я уверен, что Волдеморт придавал ему огромное значение.

- Ну, а другие хоркруксы? - спросил Гарри. - Вы думаете, что знаете, как они выглядят, сэр?

- Могу только догадываться, - отозвался Дамблдор. - По уже упомянутым причинам я считаю, что лорд Волдеморт предочел бы предметы, которым самим присуще определенное величие. А потому я покопался в прошлом Волдеморта, чтобы узнать, нет ли доказательств того, что рядом с ним пропадали подобные артефакты.

- Медальон! - громко воскликнул Гарри. - Кубок Хаффлпафф!

- Да, - улыбаясь, ответил Дамблдор, - готов биться об заклад - возможно, не второй своей рукой, но парой пальцев - что они стали третьим и четвертым хоркруксами. Оставшиеся два, учитывая то, что всего он создал шесть, представляют бoльшую сложность, но я рискну предположить, что завладев вещами Хаффлпафф и Слизерина, он стал искать предметы, принадлежавшие Гриффиндору и Рэйвенкло. Уверен, что четыре предмета четырех основателей школы должны были пленить воображение Волдеморта. Не могу сказать, смог ли он найти что-нибудь, принадлежавшее Рэйвенкло. Однако я уверен, что единственное известное наследие Гриффиндора все еще в безопасности.

Дамблдор указал почерневшими пальцами на стену у себя за спиной, где в стеклянном футляре покоился инкрустированный рубинами меч.

- Вы думаете, на самом деле он хотел вернуться в Хогвартс за этим, сэр? - спросил Гарри. - Чтобы попытаться найти какие-нибудь вещи других основателей?

- Именно так я и мыслю, - ответил Дамблдор. - Но, к сожалению, это не многое нам дает, поскольку ему помешали - по крайней мере, я так думаю - и он не смог обыскать школу. Я вынужден заключить, что он так и не достиг своей цели - собрать четыре предмета четырех основателей. У него определенно было два - возможно, он нашел и три - и это все, что мы пока имеем.

- Даже если он достал что-то, принадлежавшее Рэйвенкло или Гриффиндору, остается еще шестой хоркрукс, - сказал Гарри, считая по пальцам. - Если только он не достал оба?

- Не думаю, - сказал Дамблдор. - Думаю, я знаю, шестой хоркрукс. Интересно, что ты скажешь, если я признаюсь в том, что некоторое время меня очень занимало поведение той змеи, Нагини?

- Змеи? - поразился Гарри. - Животных можно использовать в качестве хоркрукса?

- Ну, это нежелательно, - сказал Дамблдор, - поскольку доверить часть своей души чему-то, что способно само думать и двигаться - дело явно очень рискованное. Однако, если мои расчеты верны, когда Волдеморт вошел в дом твоих родителей, намереваясь убить тебя, до намеченных шести хоркруксов ему все еще не хватало по крайней мере одного. Видимо, он приурочивал создание хоркруксов к особо важным смертям. Твоя определенно принадлежала бы к их числу. Он считал, что, убивая тебя, он уничтожает опасность, обозначенную пророчеством. Он считал, что сделает себя неуязвимым. Уверен, что он собирался создать свой последний хоркрукс с твоей смертью. Как нам известно, ему это не удалось. Но спустя несколько лет он использовал Нагини, чтобы убить старого маггла, возможно, тогда-то ему и пришло в голову превратить ее в последний хоркрукс. Она подчеркивает его связь со Слизерином, придавая Волдеморту еще больше таинственности. Может быть, он любит ее больше всего на свете, ему определенно нравится держать ее рядом с собой и, кажется, у него над ней есть удивительная даже для змееуста власть.

- Значит, - сказал Гарри, - дневника больше нет, кольца больше нет. Кубок, медальон и змея все еще целы, и вы думаете, что может быть еще хоркрукс, когда-то принадлежавший Рэйвенкло или Гриффиндору?

- Да, замечательно краткое и точное резюме, - подтвердил Дамблдор, наклонив голову.

- Значит… вы все еще ищете их, сэр? Этим вы занимались, когда уезжали из школы?

- Верно, - сказал Дамблдор. - Я ищу уже очень долго. Думаю… возможно… я близок к тому, чтобы найти следующий. Есть обнадеживающие признаки.

- А если вы его найдете, - быстро спросил Гарри, - можно мне пойти с вами и помочь вам избавиться от него?

Дамблдор мгновение очень пристально смотрел на него, прежде чем ответил:

- Думаю, да.

- Можно? - переспросил опешивший Гарри.

- О, да, - с легкой улыбкой ответил Дамблдор. - Думаю, ты заслужил это право.

Гарри воспрял духом. Приятно было хоть раз не слышать предостережений и предупреждений. Директорам и директрисам на стенах, кажется, решение Дамблдора по душе не пришлось. Гарри заметил, что некоторые покачали головами, а Финеас Найджеллус и вовсе фыркнул.

- А Волдеморт узнает, что хоркрукс уничтожен, сэр? Он это чувствует? - осведомился Гарри, не обращая внимания на портреты.

- Очень интересный вопрос, Гарри. Думаю, нет. Я думаю, что теперь Волдеморт так погряз во зле, а эти важные части его уже так давно от него отделились, что он не чувствует то, что чувствовали бы мы. Возможно, в момент смерти он и осознает утрату… но он, например, не осознавал, что дневник уничтожен, пока не выпытал правду у Люциуса Малфоя. Когда же Волдеморт узнал, что дневник испорчен и лишен всех сил, по словам очевидцев, гнев его был ужасен.

- Но я думал, он хотел, чтобы Люциус Малфой тайком пронес его в Хогвартс?

- Да, хотел, много лет назад, когда был уверен, что сможет сделать еще хоркруксов, но Люциус все равно должен был дождаться распоряжения от Волдеморта, а он его не получал, поскольку Волдеморт исчез вскоре после того, как отдал ему дневник. Он, несомненно, думал, что Люциус не посмеет ничего сделать с хоркруксом, а только бережно сохранит его, но слишком уж рассчитывал на страх Люциуса перед хозяином, которого не было уже столько лет и которого Люциус считал умершим. Конечно, Люциус не знал, чем в действительности является дневник. Я полагаю, Волдеморт сказал ему, что дневник откроет Тайную комнату, потому что на него искусно наложены какие-то чары. Знай Люциус, что держит в руках часть души своего хозяина, он, несомненно, обращался бы с ней почтительней - а он вместо этого взял и осуществил старый план в собственных целях. Подсовывая дневник дочери Артура Уизли, он рассчитывал убить двух зайцев: дискредитировать Артура и избавиться от весьма обличительного волшебного предмета. Ах, бедный Люциус… Волдеморт был в такой ярости, узнав, что он ради собственной выгоды выбросил хоркрукс, да еще прошлогоднее фиаско в Министерстве - не удивлюсь, если он в тайне рад быть сейчас в безопасности в Азкабане.