Гарри Поттер и Принц-полукровка. - Джоан Роулинг.

В результате соблазн принять еще один глоток Феликс Фелицис становился сильнее с каждым днем, ведь это был, безусловно, тот самый случай, чтобы, как выразилась Гермиона, «подтолкнуть обстоятельства». Незаметно проходили благоухающие майские дни, и казалось, что Рон всегда был у Гарри под боком, когда он встречал Джинни. Гарри поймал себя на том, что мечтает о счастливой случайности, благодаря которой Рон бы осознал, что нет ничего лучше, чем любовь между его сестрой и его лучшим другом, и оставил бы их вдвоем дольше, чем на пару мгновений. Ни на то, ни на другое шансов, похоже, не было, пока впереди маячил финальный матч сезона по квиддичу: Рону все время хотелось обсуждать с Гарри тактику, и он мало думал о чем-то другом.

В этом он не был исключением: интерес к матчу Гриффиндор-Рэйвенкло необычайно возрос у всей школы, потому что эта игра решала исход чемпионата, который был пока еще неясен. Если Гриффиндор выиграет у Рэйвенкло с перевесом в триста очков (трудная задача, но все же Гарри никогда не видел, чтобы его команда играла лучше), то они выиграют чемпионат. Если их перевес будет меньше трехсот очков, они будут идти вторыми после Рэйвенкло. Если они проиграют на сто очков, то окажутся третьими после Хаффльпаффа, а если проиграют больше, чем на сто, будут на четвертом месте, и тогда никто, думал Гарри, никто и никогда не позволит ему забыть, что это он был капитаном гриффиндорцев, который довел их до первого полнейшего поражения за двести лет.

Приближение этой решающей игры имело все характерные признаки: ученики соперничающих Домов пытались запугать команду противника в коридоре и громко декламировали гнусные куплеты об отдельных игроках, когда те проходили мимо. Сами игроки либо расхаживали с важным видом, наслаждаясь вниманием, либо неслись между уроками в туалет с приступом рвоты. Каким-то образом в уме Гарри эта игра стала неразрывно связана с успехом или провалом его планов относительно Джинни. Он не мог не думать, что если они выиграют триста очков, обстановка всеобщей радости и хорошая шумная вечеринка после матча могут оказаться ничуть не хуже изрядного глотка Феликс Фелицис.

Среди всех этих забот Гарри не забыл и другое свое намерение - выяснить, что замышляет Малфой в комнате по требованию. Он по-прежнему сверялся с картой мародера и, в очередной раз не обнаружив на ней Малфоя, делал вывод, что тот по-прежнему проводит много времени в этой комнате. Хотя Гарри уже стал терять надежду, что ему когда-нибудь удастся проникнуть в комнату по требованию, он пытался совершить это всякий раз, когда оказывался поблизости, но какими бы словами ни излагал свою просьбу, стена упорно оставалась глухой.

За несколько дней до матча с Рэйвенкло вышло так, что Гарри спускался на ужин из гостиной Дома один: Рона опять тошнило, и он помчался в ближайший туалет, а Гермиона унеслась поговорить с профессором Вектор об ошибке, которую, как ей казалось, она могла допустить в последнем сочинении по нумерологии. Скорее по привычке, чем от чего-либо еще, Гарри проделал свой обычный путь в обход по коридору восьмого этажа, сверяясь по дороге с картой мародера. В первую минуту он нигде не мог найти Малфоя и предположил, что тот, скорее всего, опять в комнате по требованию, но затем увидел крохотную помеченную именем точку, в туалете для мальчиков этажом ниже, но в обществе не Крэбба и не Гойла, а Плаксы Миртл.

Уставившись на это невероятное сочетание, Гарри остановился лишь тогда, когда врезался на ходу в рыцарские доспехи. Грохот вывел его из задумчивости. Поспешив прочь с места происшествия, чтобы не наткнуться на Филча, он устремился вниз по мраморной лестнице и этажом ниже - вдоль по коридору. Оказавшись возле туалета, он прижал ухо к двери. Ничего не было слышно. Очень тихо он толкнул дверь и открыл ее.

Драко Малфой стоял спиной к двери, схватившись обеими руками за края раковины и склонив беловолосую голову.

- Не надо, - проникновенно звучал голос Плаксы Миртл из какой-то кабинки. - Не надо… расскажи мне, что случилось… я тебе помогу…

- Никто мне не поможет, - ответил Малфой. Он дрожал всем телом. - У меня не выходит… никак… не действует… а если я вскоре этого не сделаю… он говорит, что убьет меня…

И Гарри понял - потрясение было так велико, что его словно приковало к полу - что Малфой плачет, действительно плачет, слезы струятся по его бледному лицу в грязную раковину. Он всхлипывал, ловил ртом воздух, а затем, сильно вздрогнув, поднял глаза на зеркало, покрытое сеткой мелких трещин, и увидел, что из-за плеча на него изумленно смотрит Гарри.

Малфой повернулся и вынул волшебную палочку. Гарри бессознательно вытащил свою. Проклятие Малфоя пролетело мимо него в нескольких дюймах, разбив вдребезги лампу на ближайшей стене. Гарри отшатнулся в сторону, подумал: «Левикорпус!», - и взмахнул палочкой, но Малфой отразил заклятие и поднял свою, чтобы наложить другое…

- Нет! Нет! Перестаньте! - пронзительно кричала Плакса Миртл, и ее голос громким эхом отдавался в выложенной кафелем комнате. - Хватит! Хватит!

Раздался грохот, и за спиной у Гарри взорвалось мусорное ведро. Он попытался применить заклинание связывания ног, но оно отразилось от стены за ухом Малфоя и сокрушило бачок под Плаксой Миртл, которая громко завизжала. Во все стороны полилась вода, Гарри поскользнулся, а Малфой выкрикнул с перекошенным лицом:

- Круци…

- СЕКТУМСЕМПРА! - с пола заорал Гарри, бешено взмахнув палочкой.

Струя крови хлынула из лица и груди Малфоя, как будто его полоснули невидимым мечом. Шатаясь, он отступил назад и с громким всплеском повалился на затопленный водой пол, волшебная палочка выпала из ослабевшей правой руки.

- Нет… - выдохнул Гарри.

Скользя и пошатываясь, он поднялся на ноги и кинулся к Малфою, лицо которого теперь отблескивало алым, а побелевшие руки цеплялись за грудь, вымокшую от крови.

- Нет… я не…

Гарри не соображал, что говорит, он упал на колени рядом с Малфоем, которого неудержимо трясло в луже собственной крови. Плакса Миртл испустила оглушительный вопль:

- УБИЙСТВО! УБИЙСТВО В ТУАЛЕТЕ! УБИЙСТВО!

Дверь позади Гарри с грохотом распахнулась, и он испуганно поднял глаза: в комнату ворвался Снейп, лицо его было мертвенно-бледным. Резко оттолкнув Гарри в сторону, он опустился на колени рядом с Малфоем, вынул палочку и провел ею над глубокими ранами, которые сотворило проклятие Гарри, тихо произнося заклинание, звучавшее почти как песня. Кровотечение, кажется, ослабло. Снейп вытер то, что осталось у Малфоя на лице, и повторил свое заклинание. Теперь раны будто бы срослись.

Гарри, в ужасе от содеянного, все смотрел, едва ли осознавая, что он и сам насквозь промок в воде и крови. Плакса Миртл до сих пор рыдала и вопила у них над головами. Выполнив противозаклятие в третий раз, Снейп приподнял Малфоя в стоячее положение.

- Тебе нужно в больничное крыло. Есть определенная вероятность, что останутся шрамы, но если ты сразу же примешь ясенец, то мы сможем избежать и этого… Идем…

Он, поддерживая, провел Малфоя к выходу из туалета, обернулся в дверях и произнес с холодной яростью в голосе:

- А вы, Поттер… Вы ждите меня здесь.

Гарри даже на мгновение не пришло в голову ослушаться. Дрожа, он медленно поднялся, и посмотрел на мокрый пол. По его поверхности, словно темно-красные цветы, расплывались кровавые пятна. Он был даже не в силах велеть Плаксе Миртл замолчать, а она не переставала рыдать и причитать, все с более и более очевидным удовольствием.

Снейп вернулся через десять минут. Он шагнул в туалет и закрыл за собой дверь.

- Вон, - сказал он Миртл, и та тотчас кинулась обратно в свой унитаз. Повисла звенящая тишина.

- Я не хотел, чтобы так получилось, - тут же заговорил Гарри. Его голос разносился эхом в сыром, холодном помещении. - Я не знал, как действует это заклинание.

Но Снейп не обратил внимания на его слова.

- Я, по-видимому, недооценил вас, Поттер, - тихо произнес он. - Кто бы мог подумать, что вам знакома такая темная магия? Кто научил вас этому заклинанию?

- Я… где-то прочитал о нем.

- Где?

- Оно было… в библиотечной книге, - отчаянно выдумывал Гарри. - Я не помню, как она называ…

- Лжец, - отрезал Снейп. У Гарри пересохло в горле. Он знал, что Снейп собирается делать, но никогда не умел этому противостоять…

Казалось, комната замерцала у него перед глазами, он изо всех сил напрягся, чтобы загородить мысли, но как бы ни старался, экземпляр «Углубленного зельеварения», принадлежавший Принцу-полукровке, смутно выплыл на передний план его сознания.

И вот он уже снова смотрит на Снейпа посреди этого разоренного, затопленного туалета. Гарри уставился в его черные глаза, надеясь на чудо - может, Снейп не видел то, чего он боялся, но…

- Принесите мне вашу сумку, - спокойно проговорил Снейп, - и все ваши учебники. Все до одного. Принесите мне их сюда. Живо!