Печать Тьмы - Иван Магазинников

И он рванулся, одновременно извиваясь. Точнее, попытался это сделать, но силач, прижимавший руки к земле, предугадал его действия и придавил для верности еще и коленом.

— Скользкий, гаденыш. Эй, Мэт, может, ты убедишь своего друга, что ему лучше лежать сейчас спокойно?

"Мэт? Заодно с некромантами? Или это… Это не некроты, а жрецы Тьмы! А Мэт все это время был заодно с ними", — догадался вдруг юноша, и вспомнил свою последнюю встречу с Хортом. Точнее с тем существом, в которое превратили атамана. Похоже, его ожидает такая же участь.

Незаметно вывернув ладонь в сторону, откуда шел голос, Айвен попытался активировать Печать, но татуировка не отозвалась. Запас маны был, но юноша не ощущал присутствия Печати. И это его обрадовало, несмотря на незавидное положение.

Некромант — или жрец Тьмы? — что-то деловито начал писать у него на груди. Прикосновения были холодными и каждое движение отдавалось легким возмущением магической силы юноши, по его мана-контуру словно шла рябь. Однако, так просто лежать и ждать завершения обряда Айвен не собирался.

— Предупреждаю, что я очень ленивый и кусачий. Из меня получится плохой зомби, — заявил он и открыл глаза.

Первым вор увидел Мэта. Ухмыляющийся геомант сидя на камне обгладывал жареную какую-то кость. "Жрец" оказался гладко выбритым молодым человеком, который, сосредоточенно сжав губы, что-то выводил кисточкой на груди юноши. Третьим был одетый в легкий доспех громила, похожий на раздобревшего кузнеца.

— Не слушайте его, — поднялся чародей, отбрасывая кость в сторону, — Идеальный работник выйдет. Послушный, инициативный. Только пальцы ему желательно укоротить, а то уж слишком часто их можно найти поблизости от чужих кошельков.

По глазам мага Айвен не мог понять, шутит тот или нет.

— Эй, Мэт, не мучай беднягу. Он, между прочим, не далее как час назад умер, — вмешался здоровяк, бережно усаживая очнувшегося вора.

— Да-да. Почтите память усопшего, в смысле память меня, — согласился юноша. — И хватит пачкать меня этой дрянью!

— Эта, с твоего позволения, дрянь, должна поднять тебя на ноги. Печать Мирукона — лучшее средство для этого. Сможешь ее наполнить силой?

— Ты же говорил, что эти татуировки не держатся на покойниках?

— Спешу тебя разочаровать, но если ты и числился в рядах мертвецов, то всего пару мгновений. Кстати, это были лучшие мгновения в моей жизни! Ну, и еще когда ты спал.

— Ничего не хочешь мне объяснить, пока твой друг-художник творит свой шедевр?

— Кстати, разреши тебе представить моих приятелей. Вот этот славный юноша, орудующий кистью — Альбер Киам, как ты уже догадался, он Писарь. Здоровяка зовут Карл, ну а вон там, под дубом, стоит Ир, весьма примечательный и необычный оперативник, с которым я тебя непременно познакомлю.

Айвен посмотрел туда, куда указывал Геометр. Там, в тени раскидистого дуба, медленно расхаживал высокий воин в ярко сверкающих голубых доспехах.

— Так я что, получается, жив?

— Жив, жив. Уж извини, но так просто мы тебя не отпустим даже на тот свет. Между прочим, это обошлось Канцелярии совсем недешево. Единственную Печать Феникса, которая семь лет хранилась в запасниках на крайний случай, пришлось потратить на тебя.

— Наверное, это чтобы я проникся чувством благодарности и воспылал искренней любовью к этой твоей Тайной Канцелярии? Я подумаю над этим, но не раньше, чем ты мне все расскажешь. Почему я жив? И куда делся Кн… Что случилось с моей Печатью?

— Давай-давай, договаривай. Тебя интересует судьба Князя Тьмы?

— Откуда ты…

— Давай лучше я расскажу все с самого начала. Ты не против? — Айвен утвердительно кивнул, и геомант продолжил: — Я не обманывал тебя и действительно решил помочь из уважения к своему дяде. Ну и, разумеется, потому что мне настоятельно порекомендовали доставить тебя туда, куда ты так стремился и заодно присмотреться к одному весьма необычному рисунку. Могу с уверенностью заявить, что тогда Канцелярия понятия не имела, что из себя представляет твоя татуировка.

— Но они ведь узнали? И ты, ты тоже знал?

— Мы с тобою уже были у Вивисектора, когда мне сообщили о Князе Тьмы. И передали новые инструкции насчет тебя. И его тоже…

— Как же они сами узнали?

— А ты еще не догадался? Смотри. Тьма, в свое время создавшая и запершая Князя в том храме, всеми силами старалась тебя уничтожить, так? Ее приспешники устроили настоящую облаву, и даже рискнули взять заложников, чтобы диктовать королю свою волю! Почему?

— Они испугались. Князь, как я успел понять, личность весьма неординарная и решительно настроенная.

— Да. Освобожденный, он оказался для Даркилона страшнее, чем военный конфликт с Арланией. Но потом до них дошло, что лучше действовать сообща, и темные обратились к нам за помощью.

— Погоди… Князья Даркилона? За помощью?

— Верно. От лица самой Госпожи. Понимаешь, сейчас ситуация такова, что Тьма всех устраивает. Она сохраняет полный нейтралитет и практически не высовывается из своего Даркилона. Да, иногда случаются некоторые недоразумения, вроде той истории с Черным Потрошителем, но по сравнению с тем, что творили Князья три сотни лет назад с позволения своей Госпожи — сейчас прямо таки в золотое время. Мы с ними торгуем, обмениваемся учителями, дарки даже служат в армиях некоторых стран! А что случилось бы, приди к власти твой Князь Тьмы? Сохранилось бы то равновесие, которое было достигнуто с таким трудом и ценою огромных жертв? Однажды целых пять стран объединились, чтобы загнать приспешников Тьмы обратно в Даркилон. И ушло у них на это почти десять лет!

— Значит, посланники Госпожи пришли к королю, извинились за то, что взяли в заложники его сына и кучу дворян, перебили целую деревню и сожгли таверну, а потом попросили у него помощи?

— Примерно так, — кивнул маг, — Эй, Альбер, давай побыстрее. К тому же, наш друг почти в порядке.

И действительно. Айвен уже мог говорить и двигаться, хотя все тело ныло, а сил не было даже чтобы поднять на ноги. Но в сравнении со смертью, это были сущие пустяки. Писарь сделал еще пару мазков и отошел в сторону.

— Почему ты не уничтожил меня? Уверен, что именно такой приказ тебе и дали.

— Увы, я слишком к тебе привязался, — развел руками Мэт, — да и Каббр скучал бы.

Услыхав свое имя, жеребец, пасшийся неподалеку, вскинул голову и приветственно заржал. Насколько мог судить юноша, сейчас харуки обгладывали забор, окружавший дворец Первопечатника.

— А если серьезно?

— Если честно, то мы просто не знали, что случится после твоей смерти. Жрецы Тьмы уверяли, что дух Князя вернется назад, в храм, но мы хотели быть уверены в том, что он не вселится снова в кого-нибудь и останется на свободе. Разумеется, твоя смерть была лишь вопросом времени, но умереть ты должен был тогда, когда это было нужно нам.

— Можно, я потом тебе в глаз дам? А то не хочу столь вульгарно и болезненно прерывать столь увлекательный рассказ.

— Дарки создали видимость травли, чтобы Князь ничего не заподозрил, ну и заодно выяснить, на что способна твоя татуировка. Должен признать, что все Писари до сих пор ломают голову над секретами Аннарена. Похоже, он был настоящим гением, раз смог создать подобное! Жаль, что он погиб.

— Некоторые из наших считают, — подал голос "художник" Альбер, — что именно благодаря этой жертве и живой душе, заключенной в Печати, стало возможно ее создание.

— Я настоял на том, чтобы тебе сохранили жизнь. Впрочем, Канцеляры особо и не сопротивлялись, так что мне выделили вот этого балбеса-Писаря и свиток, с помощью которого он тебе нанес на грудь Печать Феникса. Татуировку, которая и возродила тебя после смерти, причем в естественном виде, а не как нежить.

— Что-то я его не припомню. И когда же он ухитрился меня разрисовать? Даже если я спал — Князь бы заметил.

— Верно. Как ты думаешь, сколько маны нужно потратить геоманту моего класса, чтобы обрушить древний и тяжеленный каменный мост?

— Э-э-э…

— Правильный ответ: ни капли!

— Значит, ты просто хотел лишить меня магической силы?

— И тем самым "усыпить" твоего попутчика. Ночью пришел Альбер и сделал свое дело. Помнишь, ты жаловался на зуд? Сложнее всего было скрыть Печать от Князя.

— Ты мог прикончить меня тем же утром и сказать, что так и было. Даже и будить необязательно.

— Увы, — развел руками Мэт, — мне нужно было дождаться Ира. Иначе неизвестно, в кого бы вселился этот твой Князь, и ищи его потом по всему Мурлоку.

— Этот Ир. Он Печатник? Или "пузырь"?

— Лучше, намного лучше. Присмотрись, его тело тебе ничего не напоминает?

— Тело? Но я думал, что это доспехи!

— Ир — голем. Между прочим, единственный и уникальный в своем роде. Что — никаких мыслей не появилось?

Айвен до рези в глазах вглядывался вдаль, пытаясь рассмотреть тело голема, но даже приблизительно не мог определить материал, из которого оно было изготовлено.