Ожерелье Онэли - Лина Тимофеева

— Я растерялся, — начал оправдываться Базл. — Кроме того, он больно щипался.

Хельви и Тар одновременно вздохнули — инфантильный маг был неисправим. Между тем Вепрь, закончив личные переговоры с альвами, спокойно подъехал к совещающимся. Видно, мысль, что он нарушает законы какой-то иерархии в отряде, не приходила ему в голову. Окуляры сияли, в руках алхин сжимал ожерелье гриффонов.

— Так мы едем в усыпальницу или ждем у моря погоды?

— Едем, — отрывисто поставил точку в разговоре Тар и повернулся к двум сотникам, чтобы отдать им приказ.

Хельви с горечью подумал, что две сотни воинов — примерно треть отряда — это все, чем может располагать Ожидающий, твердо намеренный поймать Рива. И ведь они даже не дошли до усыпальницы, в которой, по словам свана, их ждут многочисленные враги. Принц окинул взглядом стоявших на берегу обитателей последнего прибежища Ашух. Он заметил про себя, что если Страж действительно говорил правду относительно происхождения этого народа и принц невольно освободил тысячи сванов из зеленого сундука в подземелье башни Ронге, то сейчас их должно быть здесь на порядок больше. Его невольный собеседник, словно прочитав мысли принца, склонил серую голову, покрытую короткой жесткой шерстью.

— Многие сваны навсегда остались в проклятых пещерах. Ты поймешь, когда увидишь это своими глазами.

От этого зловещего известия у Хельви прошел озноб по спине. Между тем воины по приказу сотников спешно собирали сохнувшие плащи и залезали на лошадей. Базл, щедро добавивший в воду, предназначенную животным для питья, новую порцию укрепляющего зелья, теперь обносил кружкой альвов. Сваны мелодично перезванивались между собой, кутаясь в свои темные накидки. Кажется, они выкликивали добровольцев. Тар, то и дело поглядывавший то в лес, то на небо, хмурился и кусал губы. Ему подвели коня, когда отряд уже был готов к походу. Он состоял почти из двух сотен альвов и двадцати самых крепких сванов, которые собирались провести воинов по подземному лабиринту, а также двух людей и глифа. Хотя любопытно узнать, кем считает себя сам Базл, преданно служащий императору альвов, усмехнулся про себя Хельви и вскочил на своего коня.

Солнце уже клонилось к закату, когда они выехали к хорошо знакомой даже принцу тропе, ведущей к усыпальнице Ашух. Тар, который на полном серьезе взялся расспрашивать свана, знает ли он какие-нибудь объездные пути, которые вели бы к входу в пещеры, получил отрицательный ответ.

— Мы никогда не покидали свое пристанище. Даже те, кто присоединился к нам совсем недавно благодаря героическому поступку нашего друга, — указал сван на Хельви, — прошли путь до лабиринта под землей, практически не выбираясь на поверхность. Однако вы не сможете воспользоваться их ходами.

Тар поинтересовался, почему это они не смогут подойти к пещерам дорогой сванов, и был вынужден выслушать еще один хорошо знакомый ему пересказ легенды, которую поведал Хельви Страж. Так что идти пришлось все-таки по дороге. Договорились высылать вперед четырех разведчиков — двух альвов и двух сванов, которые по очереди подъезжали к сотникам и докладывали о том, что они видели и слышали. Хельви колебался, не уговорить ли Тара срезать часть пути по незнакомому лесу, уж больно уязвимы были они на берегу Серебряного потока. Однако затем принц вспомнил о собственном ночном походе через чащу Ашух, о невесть откуда взявшихся гарпиях и оврагах и счел избранную Ожидающим тактику наиболее верной. В лесу опасность подстерегает их повсюду, и дорога не исключение, однако она по крайней мере хорошо известна воинам и их командиру.

Тут Хельви вспомнил Бодра и его отряд, на который Черному колдуну удалось навести заклятие именно на этом пути. Интересно, что стало с императорским наместником во владениях Красного петуха? Неужели он и его воины сгорели в пожаре? Как долго горит это проклятое пламя, если от Бодра ничего не слышно еще с прошлой недели? Принцу стало не по себе. Чудовищные силы были брошены в эту битву, которая, как он понимал, еще не началась, но первая искра которой сожгла Верхат. Хельви даже забыл на миг о своих сетованиях по поводу величины отряда и подумал, что император был обязан послать в лес Ашух более существенные силы. Вепрь, подъехавший в этот момент к принцу, хлопнул его по плечу.

— Наша цель все ближе и ближе, хороший мой. Что скажешь?

— Да я вижу, что ты не выпускаешь ожерелье гриффонов из рук. Думаешь, оно спасет тебя от подземных монстров?

— Нет, я больше рассчитываю на Меч королей. — Алхин любовно погладил клинок, который вновь изменился и теперь имел форму небольшого ладного меча. Он лежал ровно поперек седла, видно, Вепрь хотел иметь его под рукой. — Зато теперь я наконец понял, почему гарпия отказалась идти с нами в этот поход.

— Думаешь, ей было бы неприятно сражаться с соплеменниками?

— Возможно, но я дорого бы дал, чтобы понять, откуда она знала, что мы встретимся здесь с ее родичами. Гарпии не так распространены в этих лесах, в Тихом лесу их нет вовсе, да и вообще — ты же знаешь, что они предпочитают камень дереву, а значит, любят селиться в разваленных башнях, а никак не в густых кронах. Это же не весталы, в конце концов. Знаю, при словах «разваленная башня» ты подумал о Ронге, угадал? — Вепрь заглянул в лицо Хельви и удовлетворенно улыбнулся. — Вижу, что угадал. Но ты можешь представить себе не закованную в цепи гарпию, которая могла бы там поселиться?

На этот вопрос принц не ответил. Они некоторое время ехали молча.

Солнце садилось, кроваво-красные облака гуляли по небу, словно предвещая жаркую ночь воинам. Базл, подскакавший к людям, протянул им флягу с магическим напитком.

— Я не знал, что глифы умеют драться и ездить верхом, — простосердечно сказал магу Вепрь.

— Я урод в своей семье, — доверительно отвечал Базл. — Мне нравится жить при дворе, мне симпатичен император и его семья. Я неправильный глиф. Моя родня считает, что я больше похож на свельфа — люблю соваться в чужие дела. По материнской линии в пятом колене у меня и впрямь есть родня с той стороны.

— В каком-каком колене? — с очень серьезным видом переспросил Вепрь.

— В пятом, — обернулся к нему глиф.

— Да, плохо твое дело, парень, — с важной миной сделал вывод алхин.

Хельви не выдержал и расхохотался. Лицо глифа, принявшее было озабоченное выражение, расплылось в вопросительной улыбке. Ну и парочкой они были бы, если бы подружились: рассеянный маг без признаков чувства юмора и язвительный алхин с его манерой высмеивать всех и вся, невзирая на лица. Принц снова рассмеялся.

— Мы сейчас смеемся, а возможно, это была последняя шутка в нашей жизни, — вымолвил Базл и пришпорил коня.