Бремя удачи - Оксана Демченко

Второй бомбист был человек надежный, идейный. Он ни в чем не сомневался и жадно вглядывался в кортеж из трех машин, выбирая наилучший момент для броска. Но стоящая рядом женщина толкнула под локоть, и мадейрец на миг отвлекся, заглянул на самое дно медово-карих глаз. Наверняка он желал оттолкнуть досадную помеху, но замер, ошарашенно и даже обреченно. Женщина, прекрасная, как богиня, отвернулась и подарила улыбку бликам солнца на воде, играющим по другую сторону дороги, там, где начинается набережная и река течет синевой опрокинутого неба. Карл Льюис перестал существовать в мире, растворился в отчаянии несостоявшейся влюбленности, в черном разливе ревности – и одиночестве. Мужчина развернулся к воде и бросил теплую, нагретую рукой бомбу, желая стереть проклятые блики и хоть так вернуть внимание своей богини…

Круглая бомба в полете блеснула почти весело, подмигивая солнышку. Едва коснувшись глади, высвободила скрытые в себе смерть и боль, делая их явными, страшными. Взбухла корона бешеной вспененной воды, свистяще разлетелись осколки. Женщина охнула, хватаясь за плечо и оседая на мостовую, но ее голос утонул в грохоте взрыва. У воды заголосили люди, кто-то плакал, кто-то звал врача. Бомбист уже ничего не видел и не слышал, в его распахнутых мертвых глазах отражалось небо: осколок камня ударил на редкость метко – в висок…

А «хорьг» проплыл дальше невредимый, и его пассажир-фаталист отрицательно покачал головой в ответ на предложение градоправителя, сидящего на первом диване, вызвать охрану и переждать опасное время, отменив поездку…

– Меня не запугать, – слышали те, кто стоял вдоль стен домов.

Карл Льюис добрался до главного городского собора. Но, словно попав под влияние предрешенности этого дня, повторно отказался прервать дальнейшую поездку после столь явного покушения. Он даже не переменил маршрут, «хорьг» снова покатился по городу, двигаясь все теми же наново оштукатуренными улицами… Следующая тройка бойцов запасной группы располагалась на разных путях проезда, эти люди с револьверами и ружьями исключали всякую удачу и пользу от смены маршрута. Организатор покушения старался не оставить ни единой лазейки для случая, грозящего сорвать дело. Но рядом с вооруженным и сосредоточенным патриотом независимой Мадейры все же имелась чужая для него удача совершенно противоположного знака – неприметный человек с сосредоточенным прищуром. Он заметил все важное и успел толкнуть под локоть, а затем и согнуть патриота вниз, выламывая руку и изымая оружие. Толпа взревела возмущенным зверем, затаптывая злодея и мешая полиции взять его живым и вменяемым. А «хорьг» уже миновал опасное место, снова невредимый и опять не сменив маршрута. Будто бы его водитель ослеп, а пассажир и вовсе стал куклой, не способной принимать решения.

Самый последний смертник из набранных и подготовленных человеком с тростью был худ и чахоточно бледен. Он грезил идеей своей славы, пусть отрицательной, но долгой… Он не глядел по сторонам, и остановить его оказалось некому. Юноша, коренной мадейрец, дрожащими от предвкушения руками достал пистолет, прицелился и выпустил четыре пули в упор. Кто знает, почему сперва он решил убить жену Норбурга? Может, мстил за свою неустроенность и никчемность… А может, просто желал сполна насладиться отчаянием бессильного хоть что-то изменить Карла Льюиса, наследника великой власти, вопрос о жизни и смерти которого довелось решать безвестному еще минуту назад ничтожеству. Невзрачному, кривоплечему больному человечку с пистолетом в руках и бредовой идеей в пустой голове.

Остаток обоймы злодей выпустил в самого наследника власти Ганзы, и никто ему не помешал. Странное оцепенение от невозможности и чудовищности происходящего сковало людей без всякого вмешательства магии!

Выстрелы отгремели, несколько мгновений было очень тихо. Жена Карла Льюиса лежала лицом вниз на полу «хорьга». Она скорчилась и уже не дышала, смерть забрала ее сразу. Сам наследник власти жил еще какое-то время. Ослабевший от отчаяния и ужаса градоправитель Шартра успел поймать обмякшее тело, попытался зажать раны на груди, пачкая руки в теплой крови и безмолвно наблюдая, как толпа охнула, качнулась вперед и всей массой смяла редкую цепочку полиции. Она вцепилась множеством протянутых жадных рук в еще живое тело убийцы, подмяла его, затоптала сотнями ног, прокляла слитным и страшным голосом…

Градоправитель очнулся и приказал ехать в резиденцию Карла Льюиса.

Упорядоченность сказала свое слово. Если маршрут задан, случайности учтены и нужная сумма вложена в дело, трупы врагов просто неизбежно появятся.

Толпа все бушевала, полиция запоздало стягивала силы, «хорьг» снова зарычал мотором и пополз прочь все быстрее, увозя тела. Он скрылся за оградой резиденции Норбургов, докатил до круга перед парадным и замер. Шумящая за воротами толпа отсюда казалась далекой и неопасной. Шофер уткнулся в руль и сидел молча, приходя в себя. Оглядел окна, прощупал весь парк и шестым, и седьмым чувствами.

– Мсье, все благополучно, – негромко сообщил он и обернулся всем корпусом к градоправителю. Тот, все еще не в состоянии говорить, с ужасом взирал на свои окровавленные руки. – Спите…

Мадейрец откинулся на диван и прикрыл веки, так и не успев додумать до конца мысль, уже начертившую на лбу складку недоумения: кого шофер именует этим франконским «мсье»?

Труп жены Карла Льюиса сообщение принял, зашевелился и… сел. Принялся раздраженно изучать изодранное пулями, заляпанное кровью платье.

– Ненавижу орден, ненавижу пребывать под маской старухи, трижды ненавижу политику! – прошипел труп, и черты лица потекли, теряя сходство с оригиналом.

Несколько минут спустя с подножки «хорьга» спрыгнула совсем юная девушка с синеватыми волосами, сердито встряхнула шаль, роняя на камни все четыре пули, сплющенные и больше не опасные.

– А если бы это были заряды «антимаг»? Ужасно…

– А если бы я был Карлом Льюисом и не владел ни одной стихией? – раздумчиво предположил труп наследника власти, приоткрывая веки. – Мсье Бризов, будь другом, не томи: Геро и мсье Карл живы? Я все пропустил… Я хоть и джинн, но весьма молодой и неопытный, полная иллюзия поглотила все мои силы. Вживаться в чужой слепок личности надо долго, а времени нам не дали.

– Время – это то, чего у нас сегодня нет, и никакая магия тут не поможет, – поморщился Бризов. – Поль, готовь самолет. Геро дала знак: джиннов она не ощутила, на зов никто не откликнулся. Я не лучший поисковик, но и не бездарь, и я придерживаюсь того же мнения. Впрочем, город под завязку забит агентами трех тайных полиций. Поздновато понаехали, теперь готовы искать если не виновных, то хоть крайних…