Откровенно. Автобиография - Андре Агасси

В КОНЦЕ ГОДА ЛЕЧУ В МЮНХЕН. Болельщики освистывают меня изо всех сил. Проигрываю Марку Вудфорду, которого пару лет назад обыгрывал со счетом 6–0, 6–0. Брэда, кажется, скоро хватит удар. Он умоляет меня объяснить, в чем дело.

— Я не знаю.

— Скажи мне, парень. Признайся!

— Я бы сказал, если б знал.

Сходимся на том, что мне следует отдохнуть, пропустив Открытый чемпионат Австралии.

— Отправляйся домой, — говорит Брэд. — Отдохни. Побудь с невестой. Это лекарство отлично помогает, что бы у тебя ни болело.

20

МЫ С БРУК ПОКУПАЕМ ДОМ в Пасифик-Палисэйдз, Калифорния. Это совсем не то жилище, о котором я мечтал. Я всегда хотел просторный деревенский дом с запутанной планировкой и большой гостиной по соседству с кухней. Но Брук понравился именно этот — и вот мы живем в многоуровневой подделке под французскую сельскую архитектуру, прилепившейся к скале. В нем нет жизни, он кажется абсолютно стерильным: идеальный дом для семейной пары без детей, планирующей проводить все время в разных комнатах.

Агент по недвижимости разливался соловьем, расхваливая прекрасные пейзажи, открывающиеся из окон до самого горизонта. На переднем плане — панорама бульвара Сансет. Ночью из окна видно вывеску отеля Holiday Inn, в котором я останавливался после нашего первого свидания. Много ночей подряд смотрю на эту вывеску, размышляя, как сложилась бы жизнь, если бы я тогда притормозил, если бы не стал вновь звонить Брук. В конце концов решаю, что вид из наших окон значительно выигрывает, когда на город опускается туман или смог, скрывающий от глаз вывеску с названием отеля.

В конце 1996 года мы устраиваем вечеринку одновременно по поводу новоселья и Нового года, приглашаем в гости всю мою компанию из Вегаса и голливудских друзей Брук. Вопросами безопасности занимается Джил. После очередной порции писем с угрозами мы вынуждены предпринимать особые меры против нежелательных гостей, поэтому он весь вечер стоит на подъездной дорожке, сканируя каждого гостя. Приезжает Макинрой, и я все время подначиваю его, предполагая, что Джил пропустил его по недосмотру. Он сидит на террасе и разглагольствует о теннисе. Вряд ли какая-нибудь тема в эти дни способна вызвать во мне меньше энтузиазма, так что я постоянно отлучаюсь. Провожу вечер возле камина, смешивая коктейль «Маргарита», глядя, как Джей Пи играет металлическими щетками на барабанах на манер Бадди Рича[33]. Я поддерживаю огонь, подкладываю ветки, уставившись в самое сердце пламени. Обещаю себе, что 1997-й будет лучше, чем 1996-й.

МЫ С БРУК СИДИМ на церемонии «Золотой глобус», когда раздается звонок от Джила. С его двенадцатилетней дочерью Касси случилось несчастье. Она каталась на санках на горе Чарльстон, в часе к северу от Вегаса, куда отправилась на прогулку вместе с членами церковной общины. Санки въехали в ледяную глыбу. У Касси — перелом шейных позвонков. Бросив Брук, тут же лечу в Вегас, прибегаю в госпиталь прямо в смокинге. Встречаю Джил и Гей в холле — кажется, они с трудом держатся на ногах. Мы обнимаемся. Они говорят, что все очень плохо. Касси необходима операция. Врачи утверждают, что ее может парализовать.

Мы проводим в госпитале целые дни, общаясь с врачами и стараясь сделать для Касси все возможное. Джилу давно уже надо поехать домой и поспать, он едва держится на ногах, но не уходит: останется на своем посту, рядом с дочерью. Но у меня ведь есть огромный навороченный минивэн, купленный когда-то у отца Перри, со спутниковой тарелкой и выдвижной кроватью! Подвожу его прямо к стенам госпиталя, паркую у главного входа и показываю Джилу. Теперь, когда часы посещений заканчиваются, ему не придется ехать домой: достаточно спуститься вниз, в минивэн, где можно без помех вздремнуть в салоне. А поскольку стоянка возле госпиталя стоит денег, я набил держатели для чашек в салоне двадцатипятицентовиками для парковочных автоматов.

Джил бросает на меня странный взгляд, и я понимаю: впервые мы с ним поменялись ролями. Эти несколько дней мне предстоит помогать ему чувствовать себя сильнее.

КАССИ ВЫПИСЫВАЮТ через неделю. Врачи утверждают, что она вне опасности. Операция прошла удачно, и очень скоро девочка встанет на ноги. Тем не менее я сам собираюсь отвезти ее домой и остаться в Вегасе, чтобы понаблюдать за ее выздоровлением.

Джил не хочет даже слышать об этом. Он знает, что я должен лететь в Сан-Хосе. Объясняю, что собираюсь сняться с турнира.

— Ни в коем случае, — объясняет Джил. — Сейчас нам остается только одно — ждать и молиться. Я позвоню тебе, как только появятся новости. Поезжай. Играй.

Я никогда не спорил с Джилом, не собираюсь начинать и сейчас. Безо всякой охоты отправляюсь в Сан-Хосе, чтобы выйти на корт — впервые за три месяца. Мой соперник — Марк Ноулз, однокашник по академии Боллетьери. Всю жизнь играя в парном разряде, теперь он пытается переквалифицироваться в одиночники. Он неплохой спортсмен, но победа над ним должна даться мне без труда. Я знаю его манеру игры лучше, чем он сам. И все-таки мы добираемся до третьего сета. И хотя в итоге побеждаю, это отнюдь не легкая победа, что раздражает меня до крайности. Я продираюсь сквозь турнирную таблицу, и, кажется, мне не избежать встречи с Питом. Но в полуфинале проигрываю Грегу Руседски из Канады. Мысленно я уже в Вегасе.

СИЖУ В СВОЕМ ХОЛОСТЯЦКОМ ЛОГОВЕ и смотрю телевизор. Рядом Слим, мой ассистент. Я в дурном настроении. Касси никак не поправится, и врачи не могут выяснить причину. Джил на грани срыва. Между тем на горизонте все отчетливее маячит день моей свадьбы. Я все время думаю о том, как отложить ее, а то и вовсе отменить, но не могу придумать ничего путного.

Слим тоже нервничает. Недавно на свидании с подружкой у него порвался презерватив, а теперь у нее задержка. Во время рекламной паузы он встает и решительно объявляет, что у него есть лишь один выход — обдолбаться в хлам.

— Не хочешь составить компанию? — спрашивает он.

— А чем?

— Гэком.

— Что это за ерунда?

— Метамфетамин.

— А почему — гэк?

— Потому что под этой дурью ты будешь издавать определенный звук. Мысли бегут так быстро, что ты успеваешь лишь произносить — гэк, гэк, гэк.

— Со мной такое постоянно и без дури. А что за ощущения от него?

— Почувствуешь себя суперменом, чувак, говорю тебе.

Слышу, как будто кто-то другой, кто-то, стоящий прямо за моим плечом произносит:

— А что? Давай закинемся.

Слим высыпает на кофейный столик небольшую горку порошка, отделяет немного, втягивает в ноздрю. Затем готовит следующую порцию. Я вдыхаю порошок, откидываюсь на кровать и думаю о рубиконе, который только что перешел. На секунду испытываю сожаление, но оно тут же тонет в безбрежном океане грусти. Вдруг на меня накатывает волна эйфории, смывающая все неприятные мысли — нынешние и прошлые. Это — как укол кортизона, впрыснутый в подкорку. Я никогда еще не чувствовал себя таким оживленным и полным надежд, и меня еще никогда так не переполняла энергия. Страшно хочется заняться уборкой. Я отдраиваю до блеска весь дом, сверху донизу. Вытираю пыль с мебели. Чищу ванну. Застилаю постели и мою полы. Когда дом отдраен до блеска, затеваю стирку. Перестирав все белье и тщательно сложив каждый свитер и футболку, я все еще чувствую себя переполненным энергией. Не хочу сидеть на месте. Если бы у меня было столовое серебро, я бы отчистил его, нашелся бы огромный кувшин, полный монет, завернул бы каждую из них в отдельную бумажку. Пытаюсь найти Слима и обнаруживаю его в гараже: он разбирает и вновь собирает двигатель своей машины. «Эй, чувак, — говорю ему, — я могу сейчас сделать все что утодно! Могу сесть в машину, доехать до Палм-Спрингз, сыграть в гольф на поле в 18 лунок, затем вернуться, приготовить обед и отправиться в бассейн».