Зацепить 13-го - Уолш Хлоя

— Шаннон, никаких привидений в моей кровати нет, — ответил Джонни, и теперь его происходящее явно забавляло.

— Есть, — возразила я и снова вздрогнула. — Я видела, и не смейся надо мной.

— Я не смеюсь над тобой, — сказал он, хотя сам смеялся. — Сейчас я тебе докажу, что нет никаких привидений.

Он собрался войти в комнату, но я обеими руками вцепилась в косяк, не пуская его.

— Отпусти меня домой, — умоляла я, испытывая неподдельный ужас. — Пожалуйста. Не тащи меня назад, Джонни, мне страшно!

Он все-таки вошел в комнату, а я висела на нем, как детеныш обезьяны.

— Шаннон, смотри, вот твое привидение, — с усмешкой произнес Джонни, когда мы подошли к кровати.

— Не могу. — Я закрыла глаза и замотала головой, снова уткнувшись ему в шею. — И смотреть не хочу.

От Джонни потрясающе пахло. Уж не знаю, какой туалетной водой он пользовался, но его аромат наполнял мои ноздри, и раз уж я умру, то по крайней мере вдыхая что-то прекрасное.

А потом раздался лай, и моя крыша слегка притормозила.

— Привет, малышка, — заворковал Джонни. — Ты до смерти напугала мою подругу.

Малышка?

Я медленно подняла голову и повернула лицо к кровати.

Из-под одеяла высунулась морда черного лабрадора.

Меня окатила волна облегчения, а за ней в лицо прилетел щедрый шмат осознания.

Собака выползла из-под покрывала, виляя хвостом так отчаянно, что стучала по матрасу.

— Шаннон, это Сьюки, — по смехом представил он мне лабрадоршу. — Твое привидение.

Я ойкнула и сползла с него, с головы до пят пылая от неловкости.

— Теперь все понятно.

У меня закружилась голова. Я присела на край кровати, приложила руку к груди и судорожно выдохнула.

— Собака спит в твоей постели, — тяжело дыша, произнесла я.

Это был не вопрос.

Я просто старалась соединить все части недавней головоломки.

— Я сказала «привет», и она завиляла хвостом. Я приняла ее за…

— Призрак? — подсказал Джонни.

— Не смейся надо мной, — прошептала я, все еще дрожа от всплеска адреналина. — Не сейчас.

Сьюки ткнулась влажным носом в мое голое бедро, отвлекая меня.

— Ну-ка, кто это тут? — прошептала я ей.

Белая шерсть на морде говорила о том, что собака явно немолода.

— Какая ты милая.

Я протянула руку и нежно погладила ее по голове.

— Она действительно милая, — согласился Джонни. — Сьюки — моя собака, и она гораздо воспитаннее тех двоих.

— И ты так здорово прячешься, что у меня чуть не случился сердечный приступ, — призналась я, чувствуя, как сердце медленно возвращается к нормальному ритму. — И все равно ты милейшая.

— Ты в порядке? — уже без шуток спросил меня Джонни.

Я чувствовала, что он сел рядом, но продолжала смотреть на собаку.

— Надо было тебя предупредить, — добавил он. — Я так привык к ней, что совершенно забыл. Она может часами так спать.

— Все в порядке, — прошептала я, по-прежнему не отрывая взгляда от Сьюки.

— Все в порядке или ты в порядке?

Я пожевала губу, думая над его вопросом, потом сказала:

— Все в порядке, и со мной тоже все будет в порядке.

Я спрятала голову в ладонях и тихо застонала.

— Боже, так стыдно! Вы, наверное, и на кухне слышали, как я здесь ору?

— На самом деле слышал только я, — ответил Джонни. — Я как раз шел сюда, чтобы с тобой поговорить, и вдруг услышал крик.

У меня заколотилось сердце.

— Поговорить со мной?

— Да. Пока ты была в душе, твоему брату пришлось уехать.

— Джоуи уехал? — прохрипела я, чувствуя приступ паники. — Что-то случилось?

Джонни кивнул. Он сцепил руки, уперев локти в мощные бедра.

— Что случилось? — не унималась я. — Джонни, расскажи!

— Из-за твоей мамы, — наконец ответил он.

Чувствовалось, ему не хотелось говорить об этом.

— Что с моей мамой? Боже, неужели она умерла?

— Нет-нет, черт, нет. Она жива, — торопливо произнес Джонни. Он тяжко вздохнул, взял мою дрожащую руку в свою — большую и теплую. — У нее случился выкидыш.

У нее случился выкидыш.

Шаннон, твоя мать потеряла ребенка.

Почувствуй хоть что-то!

Хоть что-то, черт тебя побери!

Внутри у меня все было мертво.

Иначе и быть не могло.

Или так, или я ходячее зло.

Иных объяснений не существовало.

Чувствовать облегчение от прерванной беременности — самое отвратительное, ужасное и непростительное преступление на земле.

Но это первое, что я испытала, когда Джонни сказал мне про выкидыш.

Бескрайнее облегчение затопило меня на краткий миг, пока мозг фиксировал сердечную благодарность за то, что в этом аду не появится еще один ребенок.

Достаточно и того, что такой жизнью жили мы.

— Шаннон, я тебе ужасно сочувствую, — сказал Джонни, сжимая мою руку. — Ненавижу себя за то, что мне приходится сообщать тебе об этом.

— С ней все в порядке? — спросила я, когда ко мне вернулась способность говорить.

Джонни кивнул:

— Твой брат сказал, что да. Выкидыш случился в ночь с пятницы на субботу, хотя ты, наверное, и так знаешь, что она…

— Да, — быстро соврала я, чтобы скрыть свои терзания, и от ненависти и отвращения к себе выступили слезы. — Мы знали, что у нее были проблемы.

Значит, вот что случилось?

Значит, поэтому она уехала?

Значит, она все выходные провела в больничной палате, а мы даже не знали?

Мы злословили о ней, называли плохой матерью, а она в это время лежала на больничной койке, теряя ребенка.

Боже мой.

— Конечно, — ответил Джонни и снова тяжело выдохнул. — Джоуи просил тебе передать, что ваш отец забирает ее из больницы и что они скоро поедут домой.

Я застыла.

Груз боли и предчувствие чего-то страшного легли мне на плечи, словно руки старого друга.

Как знакомо было мне это чувство страха.

Даже если бы я привязала к сердцу гирю и бросила ее в океан, вряд ли оно опустилось бы ниже.

Он вернулся.

Зачем он вернулся?

Ну почему он не мог уйти навсегда?

— Твой брат просил, чтобы ты пока побыла здесь. Он позвонит и скажет, когда сможет приехать за тобой. — Джонни помолчал. — Но если хочешь, я отвезу тебя домой.

— Напрасно Джоуи поставил тебя в такое положение, — прохрипела я, изо всех сил стараясь сдерживать эмоции. — Он не подумал. — Я встала. — Могу ехать хоть сейчас.

— Шаннон. — Джонни обхватил мое запястье. — Я не хочу, чтобы ты уезжала, — признался он, притягивая меня к себе. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь. — Он уперся рукой в кровать за моей спиной и наклонился ближе. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Я покачала головой, не в силах выговорить ни слова.

Во рту был отвратительный привкус.

И такое же ощущение было в животе.

Неминуемая гибель.

Вот что наполняло меня сейчас.

Отец вернулся.

Как только я уйду из дома Джонни и окажусь в своем, я снова попаду в нескончаемый порочный круг.

Мне вдруг не захотелось покидать эту комнату.

«Шаннон Линч, не смей плакать, — мысленно твердила я себе. — Больше чтоб ни одной слезинки!»

Я опустила голову и заморгала как сумасшедшая, отчаянно сдерживая слезы, угрожавшие потоком хлынуть по щекам.

Не помогло.

По щеке поползла слезинка, за ней другая и третья.

— Я хочу тебя обнять, — шепнул мне на ухо Джонни. — Но если ты против, так и скажи.

Всхлипывая, я спрятала лицо у него на груди, ответив не словом, а делом.

Джонни обнял меня, притянул к себе. Я схватилась за его рубашку, крепко сжав в кулаке ткань. Вскоре все мое тело сотрясалось от рыданий.

— Я здесь, с тобой, — хриплым, каким-то не своим голосом повторял он и медленно гладил меня по спине. — Если нужно поговорить, я тут, — добавил он, прижимая меня еще крепче.

Мне было не унять слез. Я не знала их настоящей причины. Страх неминуемой встречи с отцом? Мамин выкидыш? Или мои чувства к этому парню, вырвавшиеся наружу сейчас, когда я оказалась в его объятиях?