Гейши. История, традиции, тайны - Джозеф Бекер

После театральных представлений в провинции Идзумо актрисы вошли в моду, но, поскольку общество было больно и испорчено, власти запретили женщинам появляться на сцене[1 Имеется в виду ранний вариант театрального жанра кабуки, поскольку во всех прочих жанрах женщин не было и раньше. (Примеч. пер.)]. Это вывело на первый план молодых актеров-мужчин. Выступления этих привлекательных юношей пленили публику и разохотили множество сластолюбцев. Порок распространился настолько, что в 1-й год Дзёо (1652) подобные выступления были запрещены вообще, но уже на 2-й год того же периода (1653) под давлением определенных персон было получено разрешение на драматические представления под названием мономанэ кёгэндзукуси (различные комические пьесы).

Наученные горьким опытом и в надежде воспрепятствовать распространению порочной практики власти предписали актерам брить волосы надо лбом[2 То есть чтобы прическа выглядела несомненно мужской. (Примеч. пер.)], и прозвище «вакасю» (юноша) было официально заменено на «яро» («прохвост»). Чтобы обойти закон и свести на нет его предписания, актеры, играющие роли женщин, повязывали полотенце, чтобы скрыть бритую голову, и надевали шелковые или креповые шляпы[3 Подробнее см.: Гришелева Л.Д. Театр современной Японии. М.: Искусство, 1977. (Примеч. пер.)]. Облик этих мужчин настолько превосходил красоту настоящих женщин, что, невзирая на все усилия властей, тяга к неестественным наслаждениям захватила весь город. В русле общей тенденции были изобретены и поступили в продажу игры «яро карута» (карты с изображениями яро) и «яро сугороку»[4 Я р о с у г о р о к у — настольная игра в кости с передвижными фишками. На доске изображен маршрут в виде картинок, с препятствиями и знаками, облегчающими их преодоление. Бросая кости, играющие передвигают фишку по клеточкам поля в соответствии с числом набранных очков. Выигрывает тот, кто быстрее достигнет финишной клетки поля. (Примеч. пер.)]. Кроме того, предприимчивые люди печатали картинки с изображениями яро или издавали хёбанки (нечто вроде театрального справочника). Волна безумия достигла таких масштабов, что безрассудные фанатики заходили столь далеко, чтобы оставлять в буддийских и синтоистских храмах молитвенные таблички во здравие этих омерзительных яро! 

Оазисами этого подлого сообщества были Нэгимати в Эдо (Токио), Миягавамати в Киото и Дотонбори в Осаке. Дома, где проживали яро, в просторечии звались кодомоя (детский дом). Такие заведения нанимали, а затем предлагали клиентам привлекательных мальчиков точно так же, как поступали публичные дома с женщинами. Здесь мальчиков обучали кое-какому актерскому мастерству, и затем они попадали на сцену. Тех, кто участвовал в представлениях, называли бутайко (дети сцены), тех, кто только обслуживал вечеринки, называли кагэма, а тех, кто путешествовал по стране, называли тобико (прыгающие или летающие дети).

В основном в такие дома свиданий (агэя) наведывались представители воинского сословия и священнослужители, но также услугами этих молодых людей пользовалось и немало женщин. Поначалу юноши лишь прислуживали гостям на банкетах, развлекали их танцами, но со временем их отношения с клиентами приняли форму обычную для женщин-проституток. Молодые люди стали копировать стиль женщин, чернили с помощью охагуро зубы (по женской моде тех времен) и имитировали манеры, присущие прекрасному полу. Изначально они одевались в характерные костюмы, известные как вакасю сугата (стиль молодого человека), но постепенно их пристрастия в одежде претерпели изменения, и в годы Мэйва и Анъэй (с 1764 по 1781) они уже одевались в изящные наряды ярких расцветок с длинными струящимися рукавами, как у женщин, носили широкие пояса и по-женски укладывали волосы.

В период Гэнроку (1688—1704) распространение порока пошло на убыль, но обычай приглашать яро оставался так же популярен, как приглашение проституток, и в годы Мэйва и Анъэй (с 1764 по 1781) достиг своего пика. В те времена в Эдо существовало не менее десяти мест, где можно было воспользоваться услугами яро, а именно Ёситё, Кобикитё, Хатёбори в Канда, на подворье храма Юсима Тэндзин (!), перед храмом Симмэй (!) в Сиба, неподалеку от храма Хатиман (!) на Итигая и т. д. Тогда в столице своим постыдным промыслом занимались 230 яро.

Вскоре, однако, то ли природа взяла свое, то ли законы, принятые в годы Кансэй (1789—1801), возымели свое действие, но к периоду Тэмпо (1830—1844) осталось лишь четыре места, где можно было найти яро[1 Ёситё, Хатёбори, Симмэй и Юсима.]. Из них наибольшей популярностью пользовалось Юсима, но и там оставалось всего 25 юношей. В 13-м году Тэмпо (1842) при правлении Иэёси (1792—1853) — 12-го сёгуна Токугава — в рамках реформ, проводимых губернатором провинции Итидзэн Мидзуно Тадакуни (1794—1851), порок был почти полностью искоренен, и с тех пор неестественные сексуальные отношения в Эдо прекратились. В период Канъэй (1624—1644) в Эдо появилось несколько так называемых «парфюмеров» (когуури), которые предлагали своим клиентам неестественные услуги, а к годам Гэнроку (1688—1704) подобный бизнес окреп и развился. Красиво одетые, привлекательные, слегка женственные молодые люди передвигались по городу, имея при себе в коробочках из дерева кири (павлония войлочная) образцы различных благовоний, завернутые в ярко-синий шелк. Под видом продавцов своего товара они просачивались в дома аристократов и мелкопоместных дворян, но со временем такой промысел был запрещен. В те времена среди распутных женщин было обычным делом нанимать актеров и предаваться с ними аморальным развлечениям. Такие женщины после просмотра пьесы приглашали актеров в чайные дома и развлекались с ними так же, как развратники-мужчины с куртизанками.

Приведенное выше описание яро взято из книги «Нихон фудзокуси»[2 «История нравов и обычаев Японии». (Примеч. пер.)], однако автор хотел бы добавить, что литература периода Гэнроку, несколько типичных образцов которой имеется в его распоряжении, очевидно, демонстрирует, что в XVII в. порок существовал совершенно открыто и безо всяких признаков стыда. Заинтересованных читателей можно отослать к «Дансёку окагами» («Зерцало мужской любви») (1687) и «Дансёку кино мэдзукэ» («Ростки мужской любви») (1703) как к образцам подобной литературы[3 Это редкие издания, и японское правительство не разрешает их перепечатывать. Язык этих книг ни в коей мере не груб, а напротив, весьма цветистый и приятный. Небезупречно только содержание.]. 

Голгофа (Последние часы, смерть и похороны куртизанки)

Ниже приводится описание последних часов, смерти и похорон обитательницы Ёсивара, как это изложено в «Юкаку-но римэн» («За кулисами квартала публичных домов»), изданной в 1903 г.