Ведьмоспас - Евгений Лобачев

— Опознали? — пролаяла рация.

— Еще немного. Не могу разобрать. Вроде, «Сессна».

Истребитель стремительно приближался к цели. Но чем больше становился объект, тем сильней Андреев жалел, что сегодня дежурит именно он. Ну что за свинство?! Самый завалящий нарушитель, какой-нибудь заблудившийся бюргер на воздушном шаре в тысячу раз лучше, чем ЭТО!

Рация надрывалась, грозя всеми смертными карами вплоть до трибунала, но майор не отвечал. Он перестал смотреть на экраны радаров и систем наведения. Дрожащей рукой Андреев нащупал цифровой фотоаппарат и поднес к глазам. Любительская «мыльница», будто сговорившись со всей прочей электроникой, которой был напичкан самолет, показала ту же самую картинку. Летящую высоко над землей черную карету, запряженную восьмеркой пятнистых кабанов, и у каждого уши украшены кисточками, как у рыси, а передние лапы снабжены парой херувимских крылышек.

Миша ударил кулаком в ладонь.

— Черт!

— Портал закрыл. Поверить не могу!

— Черт!

Улс обернулся.

— Может, если подождать немного, портал снова появится?

— Ага. Держи карман шире, — фыркнул Йорик.

— Черт!

— Альтер эго, — воскликнул череп, — ты знаешь какие-нибудь другие слова?

— Знаю. Дьявол!

— Видишь, Улс. У нашей милиции богатейший словарный запас. Ты бы смог так витиевато чертыхаться?

Разговор происходил высоко в небе, в том самом месте, где минутой раньше призывно переливалась разверстая пасть портала.

— Что делать будем, орлы? — спросил милиционер, поковыряв пальцем воздух, будто пытался нащупать хорошо замаскированный лаз. Миша был рассеян, взгляд блуждал где-то за пределами пространственно-временного континуума.

Улс повертел головой.

— Причем тут орлы? На орле ты бы не взлетел.

— Не обращай внимания, — сказал Йорик, — просто выражение такое. Орлы — в смысле бравые ребята.

— А, понятно. А у нас говорят «коты».

— Коты? Почему коты?

— Кот всегда готов к драке. А какой-нибудь кавлан с Алиен Штрассе сказал бы «блохи».

Миша встрепенулся.

— Алиен Штрассе? Что-то знакомое… Вроде, слышал где-то.

— Конечно слышал. Мы попали сюда через Алиен Штрассе. Кавланы все нахваливали, в каком сытном месте живут, заразы.

— На Алиен Штрассе выходят долговременные порталы из других миров, — пояснил Улс. — Они…

Дракон осекся.

— Живо! — скомандовал Миша.

Улс летел с такой скоростью, что седоки едва удерживались на его спине. Стремительно приближалась городская стена. Дракон резко снизился и, казалось, стена прыгнула вверх, будто гигантская ракетка, отбивающая розовый волан.

— Ты чего? — крикнул милиционер.

— Над Алиен Штрассе нельзя летать, — ответил Улс. — Дипломатическая зона.

— С нас что, загранпаспорта потребуют?

— Ничего с нас не потребуют. Просто стража должна знать кто проходит через портал.

Городская стена осталась позади. Улс спикировал на площадь перед занимавшим целый квартал казенным зданием из серого камня. Слева начиналась узкая темная улочка, уставленная домами без окон, напоминавшими кавланьи логовища. «Алиен штрассе» — гласила вывеска на углу.

— Нам сюда, — сказал Улс, шагнув к огромным воротам с полустертой вывеской на очень древнем языке. Собрав все свои лингвистические способности, Миша прочел: «Раз уж пришли…»

Внутренность здания представляла собой сумрачный коридор, уходивший влево и вправо на сколько хватало глаз и терявшийся в мутной дымке, с бесчисленными дверьми по обеим сторонам. Это не были одинаковые двери с табличками, как в какой-нибудь канцелярии. Нет. Многие отличались друг от друга так же сильно, как детский велосипед отличается, например, от асфальтоукладчика. И уж точно там не нашлось бы двух одинаковых дверей.

— Что вам угодно? — спросил сидевший за конторкой у входа тощий эльф с собранными в крысиный хвостик жидкими зеленоватыми волосами.

Улс повернулся к нему. Морда вытянулась и пошла рябью. Миша подумал, что дракон сейчас чихнет.

— Желаем воспользоваться порталом.

— Имена, — равнодушно сказал эльф.

— Улс, сын Ирга.

— Йорик, сын Фрейда.

— Михаил, сын Алексея.

Зеленовласый эльф поднял бровь.

— Михаил, сын Алексея? А это кто? — он ткнул пальцем в перекинутого через драконью спину, по-прежнему спящего Дмитрия Андреича.

— Дмитрий, сын Андрея. А что?

Эльф заглянул в лежащий перед ним пергаментный свиток.

— Михаил, сын Алексея, милиционер, — он бросил на Мишу оценивающий взгляд, будто желал убедиться — соответствует ли белобрысый субъект профессии со странным названием «милиционер», — и Дмитрий, сын Андрея, королевский хомячий… — эльф сделал небольшую паузу, будто ожидал возражений. Возражений не последовало. Тогда зеленовласый сообщил: — Вы арестованы.

Тотчас на сцене возникли четыре эльфа в белоснежных кафтанах, ботфортах и с луками в руках. Еще у них имелись устрашающего размера мечи.

— Плохо дело, — прошептал Улс. — Королевские гвардейцы.

Милиционер сплюнул.

— Знаю я парочку гвардейцев. Редкие олухи.

— Сдать оружие! — рявкнул плечистый гвардеец — должно быть, командир. С него можно было рисовать аллегорическую картину под названием «Служебное рвение».

— Вы об этом? — Миша похлопал по висящим на боку ножнам с мечом. — Бросьте, мужики, я им и пользоваться-то не умею. Вы лучше объясните, в чем нас обвиняют?

Плечистый охотно принялся загибать пальцы:

— Незаконное проникновение на территорию королевства. Отказ от участия в празднованиях по случаю Дня Короля, хоть и в виде блюда. Посягательство на собственность. Похищение королевского хомячего…

Эльф продолжал перечислять. Миша наклонился к дракону и спросил шепотом:

— Подстава. Далеко наш портал?

— За одной из дверей.

— Сможешь от них удрать?

— От них — да, но не от стрел.

— Прорвемся. На счет три…

Эльф возвысил голос, стараясь привлечь к себе внимание. Он потрясал кулаками — на все обвинения не хватило пальцев.

— И, наконец, похищение королевской фрейлины Любы и придворного чародея Заззу.

— Это тоже мы? — удивился Миша.

Командир кивнул.

— Существуют неопровержимые доказательства. Во дворце найдена собственноручная записка похи… Ай!

Милиционер метнулся к ближайшему эльфу. Сверкнул меч, половинки разрубленного лука повисли на тетиве, как диковинная погремушка. Еще взмах и без лука остался второй стражник, в то время, как первый рухнул на пол, сраженный профессиональным хуком.