Рождественский детектив (сборник рассказов) - Анна Данилова

– Присаживайтесь, – любезно предложил хозяин, указывая на один из четырех кирпичей. Два из них были составлены вместе, а два стояли отдельно. Тоня решила, что это стол и два табурета.

Она осторожно опустилась на кирпич. По ее габаритам больше подошел бы «стол», но плюхаться на него было просто неприлично.

Мужчина же, разворошив лежащую в углу кучу мусора, вытащил из нее полиэтиленовый пакет, в котором аккуратной стопочкой были собраны всевозможные кошельки.

– Видите, сколько их у меня!

– Вы что, карманник? – ужаснулась Тоня. Одно дело у бомжа гостевать, и совсем другое – у вора.

– Обижаете, я честный гражданин. Кошельки в урнах нахожу. Люди того рода занятий, к числу которых вы меня только что причислили, выбрасывают их, предварительно опорожнив. Кстати, какой вам больше нравится?

– Я даже не знаю… Пожалуй вот этот, желтенький.

– Тогда примите его от меня в знак глубокой благодарности и безграничного восхищения.

– Нет, спасибо, не нужно, – отнекивалась Тоня, отпихивая от себя презент, чтобы не задохнуться – смердел он ужасно.

– Он попахивает, знаю, но это пройдет.

Антонина, устав сопротивляться, приняла подарок, решив выкинуть его у первой урны. Пусть другой романтик теплотрасс и подвалов порадуется!

– Я сейчас угощу вас чудным ужином! – сообщил новый знакомец. – Надеюсь, вы любите чахохбили?

– Да, очень.

– Я тоже. И когда отдыхал в Сочи, узнал у повара грузинского ресторана фирменный рецепт. С тех пор готовлю.

– Вы бывали в Сочи?

– И не раз. Подождите минутку, я схожу за кастрюлей, она стоит на огне.

– А может, лучше поужинаем на воздухе? – предложила Тоня, которой было не очень комфортно сидеть на кирпиче, да и запашок в «доме» стоял преотвратный. – Там не холодно…

– Как пожелаете… У меня за домом что-то вроде веранды. Вам там понравится!

То, что бомж назвал верандой, оказалось уставленным деревянными ящиками пятачком, над которым была натянута полиэтиленовая пленка. Пока Тоня усаживалась, бомж сбегал к костру и вернулся с закопченной кастрюлей в руках. Запах от нее исходил удивительный!

– Себе я наложу в миску, а вам дам одноразовую тарелку. У меня есть несколько штук.

– Надеюсь, вы нашли их не в урне?

– Нет… – Тоня облегченно выдохнула. – На свалке. – И, заметив, как вытянулось ее лицо, с улыбкой добавил: – Но вы не волнуйтесь, они в упаковке были. Некондиция.

Он разложил чахохбили по тарелкам. Выглядела курица очень аппетитно, а Тоня ужасно хотела есть, поэтому взяла небольшой кусочек и отправила его в рот.

– Ну как? – поинтересовался шеф-повар.

– Очень вкусно. Никогда не ела такую нежную курицу…

– А это и не курица.

– А что? Индейка?

– Голубь.

Тоня поперхнулась. А чтобы гостеприимный хозяин не увидел, как она выплевывает до конца не прожеванное мясо, она отвлекла его вопросом:

– По вашей речи я поняла, что вы не по жизни бродяга, ведь так?

– Так, – благодушно подтвердил он.

– У вас и работа, наверное, была?

– А как же! У всех была работа.

– И где вы работали?

– Да вот здесь.

– Где?

– В том учреждении, где вы сейчас служите.

– В нашем НИИ?

– Совершенно верно. Я был старшим научным сотрудником лаборатории полимеров.

– Так у вас что, и степень имеется?

– Я кандидат химических наук, – с достоинством ответил он.

– Поразительно! – Тоня и впрямь была удивлена. Вот ведь, что жизнь-злодейка с людьми проделывает! – А как вас зовут?

– Емельян, – представился бомж.

– А меня Антонина.

– Тонюшка, очень рад! – Он взял ее маленькую, лишенную маникюра ладонь в свою не очень чистую лапищу и поцеловал. – Как вы относитесь к поэзии?

– Прекрасно.

– И кто ваш любимый автор?

– Ахматова.

– «И в тайную дружбу с высоким, как юный орел, темноглазым…» – начал декламировать Емельян.

– «Я, словно в цветник предосенний, походкою легкой вошла», – подхватила Тоня.

– «Там были последние розы…»

– «И месяц прозрачный качался на серых, густых облаках…»

Как только прозвучало последнее слово стихотворения, оба восхищенно выдохнули. С этого выдоха и началась их дружба.

Антонина заглядывала к своему новому другу каждый вечер. Когда шла на остановку, непременно сворачивала с тропы, чтобы хотя бы полчаса провести в приятном обществе Емельяна. Правда, не всегда ей это удавалось, а все из-за двух его приятелей-бомжей, обитавших в соседних траншеях, – Плевка и Хрыча. Эти мужики были не в пример Емельяну противными, тупыми, вечно пьяными, да и посматривали на Антонину уж очень глумливо.

Тридцать первого декабря она пришла в гости не с пустыми руками, а с подарком: томиком Ахматовой и килограммом марокканских мандаринов. Емельян тоже вручил ей презент: очередной кошелек и сомнительного вида коробку конфет. Обменявшись подарками, они выпили за Новый год (по стаканчику фанты), пожелали друг другу всего наилучшего и разошлись, договорившись встретиться десятого числа, когда Тоня выйдет на работу после рождественских каникул.

Новый год она справляла в компании Сонечки и ее кастрированного кота. К этому Тоне было не привыкать, поскольку даже тогда, когда она жила с матушкой, та все праздники отмечала в компаниях и Антонине ничего не оставалось, как либо звать к себе подружку, либо самой отправляться к ней. Но в любом случае барышни не задерживались за столом дольше чем до часу ночи. Тогда как маменька с ее подружками из хора ветеранов гуляли до утра, а потом все первое число отлеживались, ибо перебирали шампанского.

Шестого января Тоню разбудил телефонный звонок. Звонила матушка, чтоб пригласить дочь на торжественный рождественский ужин.

– В кои веки нормально поешь, – сказала она. – А то поди на бутербродах живешь…

– Нет, почему же? – насупилась Тоня. – Я макароны варю. И гречку. – Про гречку она врала – не варила, а вот макароны – да. Но чаще, конечно, питалась всухомятку. – А еще я в столовой обедаю. Так что супы ем.

– Да бог с ней, с едой, – перебила ее нетерпеливая матушка. – Главное, что на ужине ты познакомишься с братьями Иннокентия, Львом и Эдуардом. Лев уже четырежды был женат, а Эдуард…

– Ни разу, – закончила за нее Тоня. – Ты, мама, про них уже рассказывала. Надеюсь, ты не прочишь одного из них мне в мужья?

– Ни один из них мне в зятья не годится! – успокоила дочь Люся. – Кстати говоря, если у тебя кто появился (хотя вряд ли!), можешь взять его с собой, а то все одна да одна…

И отсоединилась. А Тоня быстро оделась и поехала в промзону, где в траншее теплотрассы жил единственный мужчина, который мог составить ей компанию.

Перед тем как отправиться в гости к матушке, Тоня провела с Емельяном работу. Во-первых, отправила в баню (в ванной, по ее мнению, отмыть его было невозможно), вывела ему вшей, сделала маникюр и прическу, привела в порядок бороду, а также сводила в комиссионку. В магазине, торгующем подержанными вещами, они смогли приобрести практически за копейки отличный костюм, рубаху и ботинки, а пальто ему отцовское подошло: двубортное с каракулевым воротником. Облачась в эти вещи, пусть не модные, зато почти новые и чистые, Емельян стал выглядеть очень презентабельно. А как ему шла эспаньолка! И зачесанные назад волосы! Тоня аж залюбовалась Емельяном, когда он из примерочной вышел. И плевать, что на него потрачена вся заначка, главное – она наконец-то отправится в гости под руку с кавалером. А то всегда одна да одна…

Когда процесс преображения бомжа в приличного мужчину был завершен, Тоня вызвала такси – шиковать так шиковать! – и они с Емельяном отправились к матушке.

Гостей было приглашено немного: кроме самих хозяев и Тони со спутником, всего четверо. Одной из них была подружка Антонины Сонечка (матушка из вежливости позвала ее, а та не отказалась), второй – приятельница самой Люси, Марианна Борисовна, руководительница хора ветеранов, и два младших брата хозяина, близнецы Лев и Эдуард. Они в свои пятьдесят два были холостяками, только Лев, как известно, ходил в загс четырежды, а Эдик ни разу.

– Доченька! – кудахтнула Люся, открыв перед Тоней дверь. – Как я рада! Ну, проходи, проходи… Ждем только тебя!

– Я не одна, мама, – немного смущенно, но не без гордости сказала Антонина.

– А с кем? Сонечка-то уже тут!

– С кавалером. – И посторонилась, давая матери рассмотреть стоящего за ее спиной Емельяна.

Люся, удивленно округлив глаза, уставилась на дочкиного спутника. В одно мгновенье оценив его внешность, она осталась ею вполне довольна. Даже тот факт, что Емельян оказался ниже Тони чуть ли не на полголовы, ее не смутил – ей всегда нравились «компактные» мужчины, она считала их более темпераментными.

– Добрый вечер, молодой человек, – улыбнулась Емельяну матушка. – Милости прошу… – Но сначала протянула ему руку для поцелуя и только потом посторонилась. – Как вас величать, любезный?