Рианон - Натали Якобсон

Он провел ее прямо сквозь зеркало, игнорировал долгий мучительный стон, который издала пещерная стена. Стекло оказалось не ощутимым как рябь на воде, и наверное открывшийся проход закрылся в тот самый миг, когда ее она через него переступала вслед за Орфеем, сжимавшим ее руку, потому что ей прищемило шлейф. Она попыталась высвободить его и не смогла. Зеркало снова стало твердым. За ним все еще была видна пещера и какие-то крохотные черные существа, теперь носящиеся там, с внутренней же стороны стена стала гладкой и красочной, украшенной каким-то сложным гобеленом.

– Нравится? – кто-то из-за пиршественного стола окликнул ее тоненьким голоском.

Рианон только едва кивнула, картина на гобелене чем-то поразила ее, но она не могла сказать точно чем. Нити ложились друг на друга, соединялись, рождая сложный узор. Там были небеса, пропасть, а еще поперечная линия зеленеющих лесов, и все эти места были полны невообразимыми созданиями.

– Твоя дама не хочет к столу?

– Сейчас, – Рианон взяла на себя смелость ответить за стоявшего столбом Орфея, она сильнее потянула шлейф, чтобы его высвободить, но дело поддалось лишь чуть-чуть.

Кто-то за столом звонко рассмеялся, искристое вино все еще лилось в кубки, будто ему не было конца, не только столешница ломилась от яств, фрукты и ягоды винограда также катились по полу, будто произрастали из него, некоторые из них превращались в золотые шарики, или так только казалось.

Рианон оставила тщетные попытки вырвать застрявший шлейф и посмотрела на собравшихся. Сплошь эфирные создания с крылышками разных цветов, с кожей, прямо из которой появлялись ростки цветов или виноградных лоз, с горящими лукавым огнем глазами, руками поросшими шерстью, рогами, когтями. Таких неописуемых созданий она и вообразить себе не могла.

Фея в алом ростом с ребенка сидевшая во главе стола сделала приглашающий жест. Ее глаза горели как две гнилушке, а на лилейной коже то там, то здесь пробивалась коростой древесная кожа. Грибная фея, как назвала ее про себя Рианон, потому что платья и украшения на ней принимали раскраску причудливого мухомора. Но Орфей назвал ее по-другому.

– Отстань от нее, Атенаис, я привел ее сюда как гостью, а не в качестве развлечения для вас.

– О, гостья, – нараспев протянула Атенаис и глазки ее лукаво сверкнули. – Нам как раз ее не хватало, такая красивая, такая сладкая… – она улыбнулась, и острые будто заточенные зубки опасно блеснули под кроваво-красными губами. – Слаще чем роса на майских цветах.

– Я же сказал, она не для вас, – уже резче напомнил Орфей.

– То есть ты хочешь сказать, что привел ее для него, – на кукольном личике Атенаис на миг отразился испуг, даже минутная паника. Но чего могла бояться фея. Рианон заинтересованно посмотрела на нее.

– Он? – повторила она, и все разом смолки. Прекратились не только разговоры и музыка, сама жизнь здесь как будто на миг застыла.

– Кто такой он? Разве я видела здесь еще не всех? – обратилась она уже к Орфею, потому что все остальные неприветливо молчали.

– Ну… – он минутку помялся. – Я думаю, первым делом нам нужно найти фейри, которая сошьет тебе камзол.

– Здесь? – Рианон оглядела зал для пира, между прочим, не смотря на обилия предметов роскоши, таких как драпировки, золотая посуда и люстры, он больше напоминал лес. Это не деревья с гранатовыми камнями вместо ягод выглядели искусным декорам, а сами предметы интерьера казались всего лишь декорациями, расставленными в диком лесу. Стоит ветру смести их, и останутся лишь рябиновые заросли.

Девушка еще раз попыталась освободиться, но шлейф застрял плотно. Правда он был достаточно длинным, чтобы позволить ей сделать пару шагов в глубину залы, на третьем шаге парча хрустнула, сообщая о том, что шлейф рвется.

– Ничего, позовите сюда мошек Гризельды, они быстро все уладят, – забеспокоился Орфей. Хлопая в ладоши, он действительно сумел призвать каких-то крохотных созданий, тащившихся золотых ножницы и нитки. По размеру они больше были похожи на блошек, чем на фей, но за работу принялись довольно бойко. Кажется, их называют пикси, припомнила Рианон. Крохотные портнихи работали, а Атенаис внимательно наблюдала за ней из-за стола немигающим долгим взглядом. Она даже кубок с вином отставила, и теперь были хорошо видны ее покрытые вросшей в них древесиной пальцы. Ну и существо? Рианон находила эту куколку своеобразной и хорошенькой, но при виде такого уродства даже она передернулась.

– Восстановите узор, эта парча очень ценна, – руководил работой Орфей. – Ни один знак не должен быть изменен…

Знак? Рианон и не заметила, что платье вышито знаками. Наверное, они были совсем крошечными, почти неразличимыми для смертного взгляда. Но судя по командам Орфея и интенсивной работе фей каждй дюйм парчи изобиловал ими. При чем их нельзя ни с чем спутать. Орфей повторил это много раз.

– Иначе твой подруга воспламениться? – подала Атанаис свой вызывающе высокомерный голосок.

– Я его госпожа, а не подруга, – выступила вперед Рианон, даже не подумав о том, откуда Атенаис могла узнать о ее внутреннем пламени. А когда подумала, было уже поздно брать свои слова назад.

– Ах, вот как, – фея холодно улыбнулась, в этот миг выглядела зловещий и она сама и ее вовсе не детский, а карликовый рост, потому что крошечное лицо то здесь то там покрытое древесной коростой вдруг стало казаться старческим, а не кукольным. Ей же, наверное, тысячи лет, как и всем этим созданиям, которые сидят за столом вместе с ней, подумала Рианон. А она разговаривает с ней, как с ребенком.

– Я на тебя не в обиде, – произнесла карлица-фея, изящным жестом крошечной ручки поправляя свои кудри. Они тоже были цвета древесной коры, коричневые и жесткие, но завитые так, что придавали ей сходство с фарфоровой куклой. Если б только не эта короста, поразившая участи ее кожи и не ногти, больше похожие на наросты на дереве.

– Я на тебя тоже, – проговорила Рианон, и ее красивый, но человеческий голос разнесся над пиршественным столом, как нечто чужеродное. В ее речи не звучали ни колокольчики, ни скрипка. Все тут давно уже должны были понять, что она простой человек, тем не менее, никто не сделал ни малейшей попытки напасть на нее, захватить в плен или опоить своим вином. Стол ломился от фруктов, как рог изобилия, а ведь, наверное, одной крупинки этих слив или яблок достаточно для того, чтобы отравить человека. Феи всегда так делали. Их фрукты казались особенно сочными, налитыми цветом, как искрящиеся драгоценности, но их сока хватало лишь на то, чтобы он подействовал как зелье и свел смертного с ума, а не утолил его жажду.

Ее ждет вечная жажда, если она попробует что-то с их стола. Жажда не только неутолимая в теле, но и бесконечное желание видеть снова тех, кто ее отравил, этих странных существ сидящих за продолговатым столом. Говорят, так случается со всеми, они хотят видеть фей снова и не могут, и невозможность этого желания сводит их с ума. Ведь волшебный мир вроде бы так близко, вчера ты был в нем, а сегодня не можешь уже найти.

Рианон посмотрела на Атенаис. Глаза той поблескивали так, будто она вовсе не прочь притянуть принцессу к себе, угостить ее своим вином, своими фруктами и может даже приворожить.

Какие-то мохнатые существа в ярких колпаках раскачивались на люстре, будто привешенной не к потолку, а к сплетенным над столом ветвям деревьев. Свечи в канделябрах зажигались сами по себе, как светляки. Гранаты перекатывались с блюда на блюдо как живые, а Рианон чувствовала, что тонет в пучине нечеловеческих, смеющихся то зеленью листвы, то темнотой агата глаз. Атенаис ее не отпускала, но и удержать тоже не могла. Рианон уже собралась с силой воли и хотела отвернуться, когда вокруг вдруг стало еще темнее, чем было. Огоньки свечей не погасли, но ощущение того, что тьма сгущается вокруг черной тучей, было таким сильным и давящим. Казалось, что тьма не опускается, а летит на зал дико и стремительно. Свечи заколебались от налетевшего ветра. Скоро это будет настоящий ураган.

Рианон заметила испуг, а потом дикий страх на крошечных личиках тех, кто сидел за столом.

– Это он, он, – завопили сразу несколько голосов. – Бежим скорее. Он возвращается.

Она вздрогнула.

– Кто он, – хотелось спросить ей, но она промолчала, помнив, что в первый раз не получила ответа на этот вопрос.

Крохотные создания уже врассыпную бежали из-за стола, кто – то пронесся прямо по столешнице, другие на ходу собирали фрукты. Все спешили убежать, и только одна Атенаис все еще медлила, не сводя своих пронзающих глаз с Рианон.

– Что это значит? – спросила у нее девушка и, как и в первый раз, вопрос остался без ответа, вот только чья-то тень вдруг опустилась на стол. и недопитое вино в бокалах в миг поменяло оттенок, сгустилось, полилось через край на скатерть. Как похоже на кровь, мелькнуло в голове Рианон. Фрукты тоже менялись, катились по столу, как горелые головешки и если раньше здесь стоило писать натюрморт, то теперь девушку передернуло от гадливости. Это же кости и мясо, и внутренности. В ужасе она отвернулась от стола и заметила, что потолка больше тоже нет, а ветви деревьев, сплетенные пологом, кончаются в высоте, открывая бездонное небо. Она заметила там чью-то крылатую тень слишком высота над уровнем земли и на фоне такой черноты, что ей стало страшно. Крылья плавно взмахивали. Нечто стремительно приближалось. Оно неслось сюда, но уже к другому страшному пиру.