Клуб голливудских девчонок - Мэгги Марр

В течение месяца Мэри-Энн переделывала «Семь минут после полуночи» для режиссера Займара… именно так, просто Займара. Это было до того, как Займар пропал в Бейлизе. Или на Бали? Затем она прописывала роль Брэдфорда Мэдисона (главного исполнителя) — тот напился и был арестован за хулиганство. Наконец, последние двое суток она расширяла и делала сексуальнее роль Рафаэллы для Селесты Соланж, которая согласилась сниматься в фильме.

Как же это могло случиться? Мэри-Энн из Сент-Пола, штат Миннесота, расширяла и делала сексуальнее роль для суперзвезды Селесты Соланж! В одночасье она превратилась из бездомной в миллионершу — такое возможно только в Голливуде.

Здесь все азартные игроки, только ставки гораздо выше, чем в Лас-Вегасе. Там играют на деньги, а в Голливуде — на мечту. Мэри-Энн повезло: она выиграла «джекпот», и история ее успеха была одной из тех, которые питают этот вечный огонь. И сейчас Мэри-Энн закончила сценарий.

Она взглянула на часы: половина седьмого утра. Надо поспать. Около десяти позвонят из офиса Лидии и попросят, чтобы Мэри-Энн пришла днем: им с Лидией надо будет просмотреть новый вариант сценария. Съемки начнутся всего через три дня (если, конечно, Займар вернется из-за границы, а Брэдфорд пройдет реабилитацию). Лидия нуждалась в Мэри-Энн и хотела, чтобы та ежедневно присутствовала на съемках. Это сулило еженедельную прибавку в семьдесят пять тысяч к счету, который процветал благодаря сценарной работе.

Она пробрела через холл мимо гостиной (у нее была гостиная!). Посмотрелась в зеркало, висевшее на стене. Зеленые глаза смотрели устало. Светло-каштановые волосы, прежде собранные в хвост, были растрепаны (она по привычке крутила волосы, когда работала). И даже веснушки не скрывали темных кругов под глазами. «Ты похожа на девчонку, живущую по соседству!» — сверкнув своей прославленной на весь мир улыбкой, воскликнула Селеста Соланж при их первой встрече.

Тогда Мэри-Энн по-настоящему поняла, что означает выражение «звездный шок». Возможно, ли запросто разговаривать с той, кого ты видишь на киноэкране с двенадцати лет? Эта актриса — лауреат премии «Золотой глобус»! И разве может она, Мэри-Энн из Миннесоты, сказать нечто такое, что было бы интересно Селесте Соланж?

«Просто будь собой, — шепнула Лидия на ухо Мэри-Энн перед приходом Селесты. — Она обычный человек. Представь, что она твоя соседка или двоюродная сестра. Так что без церемоний, их это утомляет».

«Ничего себе сестричка!» — подумалось Мэри-Энн, но она старалась: не стояла столбом, не заикалась, не захлебывалась от восторга, не пялилась и не сияла лучезарной улыбкой — словом, избежала тех промахов, которые новички и туристы допускают в Голливуде. По настоянию Селесты называла ее Сиси и старалась видеть в ней не личину, а личность. Мэри-Энн догадывалась, что какую-то свою частичку, которая не была, да и не могла быть предназначена для публики, Селеста утаивала, ведь иначе от нее ничего не осталось бы. Когда все хотят урвать от тебя кусочек, ты просто обязан что-нибудь оставить себе.

Мэри-Энн прошла в спальню. Пастельно-лавандовые тона действовали успокаивающе. Огромная кровать с пестрым пуховым одеялом манила к себе. Мэри-Энн присела на постель, сбросила тапочки с кроличьими ушками и поставила их возле огромной стопки рукописей, присланных Джессикой. То были сценарии от продюсеров, каждый из которых настойчиво требовал, чтобы Мэри-Энн доработала текст.

— Лидия, должно быть, очень верит в тебя, — сказала Джессика. — Начинающих авторов никогда не привлекают к постановкам. Я знаю, Лидия считает тебя талантливой.

Мэри-Энн легла и попыталась расслабиться. Ей нужно всего пару часов покоя, но голова упорно продолжала работать. Сотрудничество с Лидией Олбрайт — гарантия дальнейшей работы с любым продюсером или студией в Голливуде (особенно для сценариста, участвующего в постановке). Ее воображение неслось вперед, заглядывая в будущее и гадая, какой момент станет решающим в ее карьере. Не этот сценарий и, вероятно, не следующий. Пока Мэри-Энн была счастлива тем, что к Джессике начали поступать предложения по сценарной работе от продюсеров и студий.

Этот успех никак не укладывался у нее в голове. Почти десять лет она пыталась пробиться в мир кино. Думала, что никому не нужна, что она бездарность. Но стоило лишь одному человеку в нее поверить, и теперь к ней ломится весь Голливуд. Ну, где же они были все эти годы?

— Среди киношников полным-полно мышей-леммингов, — сказала Джессика. — Укажи им на море, и они туда пойдут. Даже если на пути огромный утес.

Мэри-Энн закрыла глаза. «Лови кайф, — подумала она, проваливаясь в сон. — Ты-то по крайней мере не серая мышь».

5. Босоножки от Шанель у бассейна

— Развод?! Селеста, тебе не нужен развод, — сказал Дэмиен.

Селеста лежала в шезлонге возле бассейна олимпийских размеров и потягивала свежевыжатый сок из гуавы, апельсина и мяты, а Дэмиен обсыхал на солнце после купания. Пока он плавал свои пятьдесят кругов (его утренний ритуал на протяжении двадцати лет), она наблюдала за ним и на каждом развороте мысленно прикидывала, как бы половчее утопить потаскуна-муженька, не испортив при этом новых босоножек от Шанель. И теперь он стоял перед ней, поблескивая торсом и загораживая утреннее солнце. Высокий, стройный, загорелый, он в пятьдесят лет выглядел потрясающе, гордился своей физической формой и легко мог сойти за тридцатилетнего.

— Я и не собираюсь, черт возьми, — фыркнула Селеста.

— Ты слишком бурно реагируешь. Ребята из съемочной группы прикололись, трусы вовсе не Брай Эллисон.

Прикололись? Чушь собачья, и Селеста это знала. Но какая-то ее часть (та, которая все еще любила стоявшего подле поганца) хотела ему верить.

— Господи, да мы же только поженились) — сокрушался Дэмиен.

— Я в курсе, присутствовала, была там в белом.

— Ну да. — Дэмиен помолчал. — В белом. Даже тебе мало не показалось. — На его загорелой физиономии расцвела похотливая ухмылка.

Как он шикарно улыбался! Да, он был законченным мерзавцем, но зубы имел идеальные.

— Похоже, это тебе мало моногамного брака, — съязвила Селеста.

— Развода не будет. — Дэмиен присел на краешек шезлонга. — Я потратил полмиллиона долларов, чтобы на тебе жениться. Ты умоляла меня о свадьбе, и разводиться мы не будем. Все хорошо. — Он наклонился, чтобы поцеловать жену в губы.

— Да ну? — И точно козырный туз, Селеста швырнула ему на колени «Инкуайер», которую читала. На обложке красовалась Брай Эллисон, приникшая пухлыми (благодаря пластической хирургии) губами к мочке уха Дэмиена. Он взглянул на снимок и улыбнулся. — Лучше один раз увидеть…