Паразиты мозга (Часть 1) - Сергей Преображенский

Юлия провела Сергея через черный ход в низкий полутемный большой зал, ярко освещен был лишь загон в центре, окруженный невысоким, не больше метра, барьером. Вокруг располагались столики, а ближе к стене стойки с горячительными напитками.

Когда они вошли в зал, веселье было в самом разгаре. Почти все места за столиками были заняты, многие сидели у стоек на длинных стульях со стаканами в руках, но больше всего народу столпилось у бортика вокруг загона, где четыре ковбоя охотились за кобылками. Публика поддерживала коровьих пастухов свитом и воплями, а лошадки, сбившись в табун в центре загона, старались увернуться от свистевших над их головами лассо. Но то ли кобылки попались слишком резвые, то ли ковбои слишком усердно прикладывались к бутылкам, но только все лассо летели мимо.

Одному удалось, правда, кое-что заарканить, но когда он подтащил это кое-что поближе, то увидел, что это всего-навсего бутылка виски с одного из столиков. Ковбой не очень расстроился, открыл бутылку и надолго присосался к горлышку. Когда посуда опустела, он отбросил ее, сделал один шаг, рухнул на пол и громко захрапел.

Между тем к Сергею и Юлии подошел официант и предложил:

- Не хотите-ли сесть за столик? Пойдемте, я вас провожу.

Лавируя между посетителями, он привел их к пустому столику, и , дождавшись когда они уселись, спросил:

- Что вы будете есть?

- Я ничего не хочу, я только недавно обедал, - сказал Сергей.

- Закажи что нибудь, - прошептала Юлия чуть слышно.

- У меня нет денег, - ответил он также тихо.

- Это неважно, заказывай побольше, нам все равно не придется платить.

Сергей посмотрел на официанта, тот деликатно отвел глаза в сторону, делая вид что не слышит, о чем говорят клиенты. И тут Сергей вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Он заказал салат оливье, свиную отбивную и грибы в сметане, а Юлия заказала еще и бутылку шампанского.

Официант удалился исполнять заказ, и вдруг вопль восторга потряс зал - это одному из ковбоев удалось наконец заарканить лошадку. Публика повскакивала со своих мест и придвинулась ближе к загону, чтобы лучше видеть разворачивающийся спектакль. Но когда счастливый охотник подтащил свою добычу почти к самому бортику, один из его менее удачливых соперников взял и набросил свое лассо на ту же самую кобылку. Они принялись тянуть несчастную девушку каждый в свою сторону, и наверное, в конце концов, разорвали бы ее пополам, но второму ковбою такой метод выяснения отношений показался не слишком убедительным. Он бросил свое лассо, взял стул и трахнул соперника по голове. Удар оказался таким сильным, что человеческий череп не выдержал и лопнул, как перезрелый арбуз, только вместо розовой сахарной мякоти, показалось нечто белое, и это белое шевелилось. Человек упал, а из образовавшейся трещины в черепе поползли большие, отвратительного вида черви.

Зрелище было настолько мерзким, что люди бросились врассыпную от страшного места, послышался женский визг, кого-то из близко стоявших вытошнило, чуть ли не на извивавшихся на полу червяков.

"...На смену побежденному СПИДу пришло новое бедс

твие, не менее страшное - паразит мозга, ученые назвали

его цефалофаг. Микроскопические яйца этого паразита попа

дали в организм человека, через пищу, воду, грязную посу

ду, и даже при разговоре, с мельчайшими капельками слюны.

Далее, через слизистую оболочку они всасывались в кровь, и

по кровеносным сосудам заносились в мозг. И здесь, из кро

шечного яйца начинал развиваться этот мозговой червь, точ

нее клубок сросшихся друг с другом червей, пожирая в пер

вую очередь незадействованные участки мозга. Но для того

чтобы начать свое развитие цефалофагу было необходимо что

бы не менее 50 процентов мозга было незадействовано, ина

че, через сутки яйцо погибало.

Но если условия оказывались благоприятными, то цефа

лофаг начинал бурно расти, перерабатывая мозговую ткань в

собственное тело, при этом человек абсолютно ничего не за

мечал, ведь сам мозг не чувствителен к боли, а так-как по

едались исключительно пустые участки мозга, то на поведе

нии такого человека это никак не отражалось. Это был пер

вый скрытый, или латентный, период болезни, и продолжался

он до тех пор, пока не уничтожались все незадействованные

ткани мозга. Затем рост паразита замедлялся, и болезнь пе

реходила во вторую стадию.

Во второй стадии цефалофаг начинал поедать части моз

га хотя и задействованные, но не являвшиеся, с его, пара

зитской, точки зрения, жизненно необходимыми. Например,

уничтожались мозговые структуры, где хранилась воспоминания

детства, прочитанные книги, виденные фильмы, спектакли и

т.д. На этой стадии можно было уже заметить и первые кли

нические симптомы: человек не мог вспомнить как зовут его

мать, свою кличку в детстве, город, в котором родился.

Четкой границы между второй и третьей стадией болезни

не существовало, просто постепенно паразит начинал брать

на себя функции съедаемых частей мозга: предварительно,

создавался дублирующий участок, а затем уничтожалась соот

ветствующая мозговая ткань. Структура тканей цефалофага

была аналогична структуре мозговых тканей, только сигнал

по ней проходил намного быстрее, так что у больных на

третьей стадии улучшалась реакция, увеличивалась скорость

чтения, принятия решений, они могли перемножать в уме пя

тизначные числа, могли запоминать многостраничные таблицы

цен, целые списки телефонов, и в то же время, могли не

вспомнить, что они ели сегодня на обед. Одним словом, чело

век становился все больше похож на робота.

Кроме того, на третьей стадии, как правило, усилива

лась агрессивность и сексуальность, а такие чисто челове

ческие качества как, сочувствие, сострадание, доброта, ис

чезали вовсе.

Третья фаза болезни заканчивалась, когда съедались

последние мозговые ткани, и человек уже окончательно терял

свою индивидуальность и превращался в биоробота, управляе

мого мозговым червем.

Когда началась эпидемия цефалофагии, сказать было

трудно, так как отсутствие сострадания и доброты никогда

не считалось болезнью, а тем более повышенная агрессив

ность и сексуальность, то люди с такими симптомами к врачу

не обращались. Диагноз, обычно, устанавливался при вскры

тии, если, конечно, проводилась трепанация черепа. Лечению

болезнь практически не поддавалась, так как структура тка

ней цефалофага была близка по своему строению к структуре

мозга, то лекарства убивавшие паразита, убивали и мозг.

Оперативное вмешательство тоже, как правило, заканчивалось

неудачей, даже на первой стадии. Как ни странно, но после

успешно проведенной операции по удалению паразита спустя

две - три недели у больного начинались нарушения рефлек

торной деятельности, и через несколько месяцев он умирал.

А с червяками в голове человек мог жить десятилетиями, и

даже не подозревать, что он болен. Определить масштабы

эпидемии, так же было невозможно, так как люди панически

боялись диагноза цефалофагия, и в конце концов предпочита

ли не знать о том, что у них червяки в голове.

Единственное, что можно было сказать с достаточной

степенью уверенности, это то, что у определенной части на

селения оказался стабильный иммунитет к паразиту..."

На середину зала вышел высокий худой человек в черной форме с красными крестами на груди и спине и, легко перекрыв с помощью маленького, но очень мощного мегафона царивший в зале шум, объявил:

- Санитарная полиция! Всем оставаться на своих местах! Известие о прибытии спецподразделения санитарной полиции только усилило панику. Люди бросились к выходу, ломая на своем пути стулья и опрокидывая столы, но у выхода их поджидали дюжие санитары все в той же черной форме с электроразрядными дубинками в руках. Легкими прикосновениями таких дубинок они загоняли людей в большие черные фургоны с красными крестами.

Санитарная полиция была создана специально для борьбы с цефалофагом, и в ее задачу входило выполнение секретного указа президента о выборочной проверке граждан на предмет парзитоносительства. Так как желающих проходить такую проверку найти было трудно, то санполицейские обычно устраивали облавы в местах, где в силу несчастного случая, либо каких-то других причин выявлялся хотя бы один больной. Из практики было известно, что больные имеют тенденцию собираться вместе, причем в довольно большие группы.

- Скорее к черному ходу! - крикнула Юлия и потянула Сергея за рукав.

Они проскочили какой-то длинный кривой коридор, потом кухню, потом еще один коридор. Юлия открыла маленькую дверь, и они наконец оказались во дворе, но тут их ждали все те же люди в черной форме и черные фургоны.